В самом разгаре 70-й Каннский кинофестиваль, где, по наблюдениям Анастасии Гладильщиковой, разочарование в людях складываются в своеобразный тренд года. Впрочем, надежда на светлое будущее тоже есть.
На Каннском фестивале обожают тематические и сюжетные рифмы в программе. Вот и «Хэппи-энд» Михаэля Ханеке и «Убийство священного оленя» Йоргоса Лантимоса, показанные друг за другом в конкурсе, во многом перекликаются.
«Хэппи-энд»: невыносимая жестокость бытия
Австрийский классик Михаэль Ханеке дважды выигрывал «Золотую пальмовую ветвь». Ему заранее предрекали и получение третьей высшей награды, что стало бы первым подобным случаем в истории фестиваля. После показа «Хэппи-энда» подавляющее большинство критиков, кажется, не верит в его третью победу, считая фильм хоть и очень достойным, но не лучшим в карьере мэтра. Нашлись и те, кто после показа «Хэппи-энда» «букал» — так в Каннах выражают свое недовольство фильмом. Впрочем, восторженных отзывов тоже немало.
«Хэппи-энд» условно можно назвать черной комедией. Очень черной: если она и вызывает смешки, то исключительно нервные. Никакого чувства светлой радости тоже, конечно, ожидать не стоит, несмотря на то что хеппи-энд зрителей все-таки ждет. Просто такой ли уж он счастливый — большой вопрос. Могло ли быть иначе в фильме главного современного киномизантропа и исследователя насилия?
В центре сюжета — семейство из французского города Кале. В роли его патриарха Жоржа — легендарный Жан-Луи Трентиньян, которого Ханеке уже снимал в «Любви». Его жена умерла (таким же образом, как и супруга героя Трентиньяна в «Любви»), и теперь он не видит смысла продолжать жизнь. Детей Жоржа Анну и Тома играют постоянная актриса Ханеке Изабель Юппер и Матьё Кассовиц. Она руководит семейным бизнесом и скоро выйдет замуж, он — врач, недавно снова женившийся. У Анны есть взрослый сын Пьер (Франц Роговский), работающий в семейной строительной компании, но ненавидящий и свою должность, и свою мать. У Тома от первого брака осталась 13-летняя дочка Эва (все отметили феноменальную игру юной Фантин Ардуан), чья мать в начале фильма умирает. Вполне вероятно, что ее отравило собственное чадо (для тех, кто боится спойлеров: это происходит в самом начале). Теперь Эва обитает в роскошно обставленной квартире буржуазной семьи. Не только не по годам жестокая, но и не по годам умная, девочка понимает, что ее папа никого не любит и не любил: ни ее мать, ни новую жену (Лаура Верлинден из «Новейшего завета» Жако ван Дормеля), ни любовницу, одержимую извращенным сексом. О последней она узнает из переписки отца в соцсетях, взломав его компьютер. Вероятно, способности чувствовать лишены и другие члены семейства: циничная бизнес-леди Анна, помыкающая взрослым сыном, не находящий причин жить, обладающий дурным характером Жорж.
На первый взгляд, особенно после финальной фееричной сцены, хочется сделать вывод о том, что Ханеке желал в «Хэппи-энде» десакрализировать детство, как он это уже делал в «Белой ленте». Сделать ребенка главным источником зла. Эва кажется монстром, еще более страшным оттого, что живет он в обличье ангела. Но потом понимаешь, что ее персонаж, в отличие от других, еще помнит, что такое чувства. Проницательно распознавая в мире вокруг только равнодушие и отчуждение, она страдает и в итоге, подобно своему дедушке, теряет желание жить.
Также поначалу напрашивается и вывод о том, что современные технологии и социальные медиа в наибольшей степени способствуют расчеловечиванию: некоторые сцены мы видим через экран телефона Эвы, снимающей видео. И это вполне логично: в «Забавных играх» Ханеке насилие является порождением масскульта, в том числе кинематографического. Интернет, где можно найти реальные видео любой степени жестокости, по идее, должен еще сильнее раскрепощать склонных к насилию людей. Эва охотно пользуется возможностью запечатлеть неожиданные повороты жуткого сюжета на смартфон, а иногда и срежиссировать их самой. Но все это — лишь очередная ступень эволюции падения человечества, начавшегося с его рождением. Михаэль Ханеке, как и другой киноклассик, Кира Муратова, в очередной раз ставит этой планете ноль. Что касается заявленной в официальном синопсисе мигрантской темы, она тоже лишь дополняет общую картину, не выступая на первый план.
«Убийство священного оленя»: греческая трагедия XXI века
Многие кричали «бу» и после показа «Убийства священного оленя» Йоргоса Лантимоса. Это второй англоязычный проект греческого режиссера и второе сотрудничество с Колином Фарреллом после «Лобстера», отмеченного призом жюри на Каннском фестивале 2015 года.
Фаррелл выступает в роли кардиохирурга Стивена. У него идеальная семья: жена-офтальмолог с лицом Николь Кидман и двое детей, 14-летняя Ким и 12-летний Боб. Стивен часто встречается и мило общается с 16-летним Мартином. Оказывается, что это сын его умершего во время операции пациента. Стивен утверждает, что он невиновен в его смерти: хирурги, по его мнению, не совершают ошибок, их совершают только анестезиологи. Но мы-то понимаем, что это не так. И вот Мартин сначала агрессивно пытается свести своего взрослого друга с овдовевшей матерью (пропавшая с радаров Алисия Сильверстоун), а потом становится инфернальной угрозой для всей семьи. Мартин говорит, что Стивен сможет исправить ситуацию, только если принесет жертву.
Триллер Лантимоса изрядно треплет нервы, но при этом, как и «Хэппи-энд» Ханеке, местами заставляет истерически смеяться. Кстати, как рассказали актеры на пресс-конференции, на съемках они тоже изрядно повеселились, поэтому и детям было просто сниматься в таком жестком фильме. Лантимосу сейчас почти нет равных в умении сочинять дикие, абсурдно-смешные, неожиданные сюжеты.
Поначалу, как и при просмотре «Хэппи-энда», кажется, что режиссер исследует зло, заключенное в подростковом сознании. Но потом, как и в случае с Ханеке, начинаешь замечать, что и члены семейства Стивена отнюдь не отличаются добродетелью: любви между ними тоже не так много: ради спасения своей жизни они готовы предать близких, бывают жестоки и бессердечны. Похоже, в начале подросткового периода, при переходе из детства в отрочество, человек просто окончательно теряет невинность и способность к эмпатии. И начинается царящая повсюду нелюбовь.
В какой-то момент оказывается, что «Убийство священного оленя» — это не просто кино с мизантропическим посылом, ироническое исследование порока, но и греческая трагедия. Лантимос обращается к культурной памяти своего народа, отсылая в фильме к трагедии Еврипида «Ифигения в Авлиде». «Убийство священного оленя» — картина о роке, бороться с которым нет никакой возможности. А также о том, что кровь должна быть искуплена кровью, а преступление не может остаться без наказания.
Все это Лантимос преподносит в своей фирменной режиссерской манере: произнесенные без выражения реплики героев, общая тональность холода и отрешенности. Вот он — мир, почти лишенный любви. Одним словом, темы, рассматриваемые Андреем Звягинцевым в «Нелюбви», исследуют в своих новых работах и Михаэль Ханеке с Йоргосом Лантимосом.
Вместо послесловия: Флорида — земля надежды
После отрезвляюще-холодного душа многих фильмов основного конкурса чистой радостью кажутся некоторые картины из параллельных программ, притом что их сюжеты также далеки от идиллических.
В понедельник в программе «Двухнедельник режиссеров» показали «Проект „Флорида“» независимого американского режиссера Шона Бейкера, который получил известность в профессиональной киносреде два года назад после показа на «Сандэнсе» снятой на айфон картины «Мандарин» — искрящееся жизнью и весельем наблюдение за жизнью проституток-трансгендеров в Лос-Анджелесе и в то же время трагикомедия об одиночестве и проблемах андеграундной субкультуры. «Проект „Флорида“» — еще одно погружение Бейкера в совсем не известную нам Америку. Героини ленты — молодая безработная мать Хейли (найденная Бейкером в Instagram* (*Meta Platforms Inc. (Facebook, Instagram) — организация, деятельность которой признана экстремистской, запрещена на территории Российской Федерации) дебютантка с литовскими корнями Бриа Винайте) и ее маленькая дочка Муни (очаровавшая всех Бруклин Кимберли Принс). Из фильма узнаешь удивительную вещь: оказывается, рядом с Диснейлендом во Флориде есть ряд дешевых тематических мотелей. Там почти нет постояльцев, приезжающих в парк, — комнаты занимают люди, которым негде жить и которые не в состоянии оплачивать аренду квартиры. Не вполне еще сама повзрослевшая Хейли каждую неделю еле находит деньги, чтобы отдать их менеджеру мотеля (Уиллем Дефо).
Но, несмотря на общую плачевную ситуацию и неизбежно драматический финал, от фильма веет невероятной радостью, наполненностью существования и любовью. Дети в мире Бейкера не исчадия ада, а мелкие бесята-трикстеры, наслаждающиеся жизнью, невзирая на все сложности. Ведь в детстве это все неважно: можно выпросить деньги у прохожих и с удовольствием есть одно мороженое на троих, можно найти самых лучших друзей, которые не предадут, можно разыскивать заброшенные здания и устраивать там веселые погромы. В общем, если Европа предрекает смерть, то Америка полна жизни и надежд. Что с нее взять: молодая (как и Муни), наивная цивилизация.
