В Мультимедиа Арт Музее проходит первая в России выставка Константина Бранкузи, одного из крупнейших скульпторов-новаторов XX века.
В экспозицию, занимающую два этажа музея, вошли скульптуры, фотографии, рисунки и фильмы из собрания парижского Центра Помпиду.
Однако собственно скульптур на выставке немного, точнее, пять, а составлена она преимущественно из авторских фотографий. Для Константина Бранкузи (1876-1957) фотография была не только и не столько способом документации, сколько исследовательским инструментом. Он снимал свои скульптуры с разных ракурсов, экспериментируя с глубиной кадра, светом и тенью, изучая пластическую выразительность формы и фактуры.
Уроженец небольшого румынского села Хобица, выросший в простой крестьянской семье, как художник он состоялся в Париже, куда попал в 1904 году и где провел 35 лет жизни.
На выставке творчество Бранкузи показано в развитии, на многочисленных фотографиях видно, как постепенно упрощались формы, как реалистичное изображение становилось все более условным. Переход к абстракции и геометричности приходится на 1916-1917 годы, почти через десять лет после окончания курса в парижской Школе изящных искусств.
«Стремление к простоте не есть идея в искусстве, — считал Бранкузи. — Но мы идем к ней вопреки нам самим, стремясь сделать реальные вещи, которые были бы не конструкцией, которую мы видим, а скорее тем, что она от нас скрывает». Он говорил, что абстракция — это как раз самая что ни на есть реальность, потому что отображает не внешний вид вещей, а их глубинную суть. Как и его современники Гоген, Модильяни, Пикассо, Дерен, Константин Бранкузи живо интересовался искусством Африки, Азии и Океании, к которому европейские художники обращались в поисках нового пластического языка. Также на него оказали влияние изображения Антарктики, привезенные из полярной экспедиции французским исследователем Жаном-Батистом Шарко. Даже описания этих пейзажей достаточно, чтобы понять, что в них привлекло Бранкузи — экспрессия объемов, фактуры, метаморфозы, казалось бы, незыблемой, монументальной формы: «Тебя словно окружают руины гигантского красавца города, возведенного из лучшего мрамора, а над городом высятся амфитеатры и храмы, творения архитекторов Божьей милостью. Небо превращается во внутренность раковины-жемчужницы, в перламутре которой сияют и сливаются, не затемняя друг друга, все цвета природы».
Константин Бранкузи и вид и его парижской мастерской
Многие свои скульптуры Бранкузи исполнял в разных материалах. В числе представленных на выставке — два варианта знаменитой «Спящей музы»: бронзовая 1910 года и гипсовая 1917-го. Эти восхитительные образы лишены узнаваемых конкретных черт, но являют собой образчик чистой женственности, ту самую воплощенную в материале абстрактную идею. «Жизнь есть движение и должна меняться, чтобы оставаться живой», — эти слова художника иллюстрируют не только его личную и творческую биографию, но хотя бы частично объясняют магию, которая ощущается в каждой из его работ. Скульптуры Бранкузи изменчивы и текучи, и их тоже нужно воспринимать в движении, по нескольку раз обходя вокруг, то ускоряя, то замедляя шаг.
Константин Бранкузи. Спящая муза. 1910
Константин Бранкузи. Спящая муза II. 1917
Бронзовый «Прометей» 1911 года — почти та же яйцеобразная лежащая голова, что и «Муза», но насколько они разные. В нем чувствуется сила и решимость мятежного титана, нет той эфемерности и плавности женского образа. Интересно сравнить его с другим «Прометеем, мраморным, запечатленным на фотографии, где голова покоится на массивном блоке-туловище — очередной яркий пример абстрактной формы как квинтэссенции сути вещей и явлений: в данном случае скульптура воплощает не персонажа греческой мифологии, а идею воли и самопожертвования.
Константин Бранкузи. Прометей. 1911
Интересные метаморфозы и являет «Торс молодого человека» (1923), в котором угадываются одновременно очертания собственно торса и фаллические формы.
Константин Бранкузи. Торс молодого человека
Большой раздел посвящен фотографиям мастерской скульптора. На одних запечатлены модели, на других — многочисленные парижские друзья Константина Бранкузи, среди которых Эрик Сати, Фернан Леже, Ман Рэй, Марсель Дюшан, Амедео Модильяни и многие другие. Стоит также задержаться на фильмах скульптора, в которых он экспериментирует с изменчивостью формы не только в пространстве, но и во времени, и эта игра с восприятием сближает его с сюрреалистами. Неслучайно Бранкузи был дружен с Эриком Сати. К его работам как к никаким другим применима метафора скульптуры как застывшей музыки. Только в том-то и дело, что она не застывшая. Она живая.
Парижская студия Константина Бранкузи
Парижская студия Константина Бранкузи
Детали
Мультимедиа Арт Музей, Остоженка, 16
До 12 ноября
