Фото: Ян Кооманс
В наше время, когда считается нормальным менять работу каждые пять лет, наша героиня проработала в компании LG почти двадцать шесть с половиной лет! При этом у Татьяны Шахнес по-прежнему горят глаза, когда она рассказывает о новых проектах или очередном wow-продукте. Как такое возможно, спросите вы? Вот и у меня был такой же вопрос…
Татьяна Сабуренкова: Во вступлении к своей книге для маркетологов и специалистов PR ты говоришь, что нужно жить… жадно! Глядя на тебя, кажется, что именно так ты и делаешь — хочешь все успеть. С другой стороны, у тебя есть какое-то внутреннее спокойствие, ты не суетишься…
Татьяна Шахнес: В ранней юности у меня в характере была какая-то торопливость. С годами приходит опыт и мудрость — две вещи, которые непременно приводят к разумному спокойствию. Начинаешь понимать, что все дела сделать не успеешь, и поэтому учишься расставлять приоритеты. Есть вещи, от которых нельзя отмахнуться. Работа, здоровье, семья. Невозможно совершать рабочие подвиги, например, если тебя подводит здоровье.
Я очень внимательно изучала НЛП, поделюсь одним упражнением. Нас просили «посмотреть» на свою жизнь в формате фильма-калейдоскопа на виртуальном телеэкране — с одной стороны, чтобы вдохновиться, увидеть масштабно результат, а с другой — осознать, как много лишних шагов мы делаем. Это привело меня к выводу, что, когда ставишь цели и общаешься на эту тему с людьми, случается так, что великая цель может не вдохновлять, а, наоборот, пугать людей, большой объем работы надо делить на какие-то составляющие. Твое желание водрузить флаг на Эверест не все готовы воспринимать как цель, подписываться под ней — у каждого, кто идет с тобой, может быть другая задача, поменьше, и с ней человеку комфортнее.
— Если в двух словах: что такое пиар, работа пиар-специалиста?
— Пиарщик — это такая профессия-матрешка: тут и журналистика, и литература, и знание истории, и социология, и психология, и большая клиническая психиатрия. Смеюсь, конечно, но терпение необходимо в себе выращивать! Это навыки общения с людьми, это умение читать по лицу, способность доходчиво, и в тоже время вдохновляюще и образно говорить, убеждать.
— Ты рекордсмен по времени работы в одной компании — 26 с половиной лет!
— Ты удивишься, но началось все случайно. В 90-х годах, когда я закончила институт, еще не было таких профессий, как маркетолог или рекламщик. Как-то я случайно увидела объявление в The Moscow Times и с дипломом Иняза пошла на собеседование, до конца не понимая, что это будет за работа — референт, помощник руководителя со знанием языка или что-то еще. В итоге меня взяли менеджером по рекламе — и дальше уже вместе с развитием этой профессии в нашей стране я приобретала новую квалификацию. Все было с нуля, впервые: реклама как таковая, съемки роликов, причем не только в России, планирование работы с прессой. Совсем недавно, находясь в доме GrandHouse (доме TikTok), мы обсуждали историю рекламы с Егором Кончаловским, который как раз стоял у истоков зарождения видеороликов. Экспертизы в начале 90-х накоплено не было, ничего, на что я могла бы опереться как на достойный пример, поэтому мы шли вперед самостоятельно. И это было безумно интересно и совсем не страшно, потому что в 24-25 лет барьеров намного меньше. Важно было одно: наличие навыков коммуникаций, умение быть верной, не предавать, ценить отношения. Вот эти самые навыки позволяют мне уже 26-й год дружить с людьми в моей индустрии. Журналисты стали главредами, сменялись поколения, многие инфлюенсеры или медиа-персоны открыли свои Telegram-каналы или странички в соцсетях — но они никуда не ушли из моей жизни, мы как дружили, так и дружим!
— Ты производишь впечатление очень позитивного человека. Во время локдауна в переписке со многими оказалось, что у людей негатив зашкаливает… А с тобой всегда было легко. Ты реально человек-зажигалка или просто хорошо прячешь переживания?
— Я умею переживать за друзей — но, скорее, даже не переживать, а сразу помогать, чтобы этих переживаний не было. А локдаун стал для меня настоящим подарком: 26 лет я жила «без перерыва на обед», без возможности неторопливо взглянуть на свою квартиру, погладить свою собаку. И вдруг наступило время, которое, с одной стороны, дало возможность замедлиться, с другой — ускорить то, на что не всегда хватало времени… И даже уборка дома — это же наведение порядка в голове: когда вы не помните, что у вас висит в шкафу — это не очень здорово. Так же как я разбирала шкаф за шкафом (KPI полка в день или 1 фотоальбом), точно так же я разобрала и работу — наши сильные и слабые стороны. Наблюдать, вернее, участвовать в том, как работает огромная корпорация в этих условиях, — тоже очень интересный опыт. Это будто большой социальный эксперимент, в котором не стоит чувствовать себя жертвой, когда можно быть лидером. Многие люди взаперти не растерялись и оказались даже более креативными, чем в офисе. Мы, например, не остановили ни одной кампании, наоборот, нашлось вдвое больше тем, которые можно было осветить: журналисты спрашивали про технику, помогающую сберечь здоровье или развлечься, сидя взаперти. На онлайн-платформах можно было смотреть художественные фильмы, театральные постановки, 3D-путешествия по музеям.