Светлана Устинова: о Вене в стиле Dior, режиссерском дебюте, Кирилле Серебренникове и немного о личном

— Ну, снять что-то свое — уже рывок.

— У меня был дедлайн — и это очень подстегивало. А так можно сначала долго готовиться, потом искать идею, потом команду и в итоге… ничего не снять. Так многие хорошие проекты умирают, не родившись. А тут было конкретное задание, дедлайн, и было, конечно, серьезное подспорье в лице Ильи, мне было с кем посоветоваться. У меня было несколько идей, которые он отверг: это слишком личное, а вот это — слишком узко, потом — слишком серьезное. В общем, здесь нужно было найти золотую середину. Паника у меня была страшная, вначале я сидела и целыми днями писала, понимая, что надо что-то написать и уже к чему-то конкретному приступать.

— Тебе понравилось ощущение?

— Ты знаешь, правильное слово — именно ощущение, когда ты сидишь и что-то там в себе варишь, несколько этапов, несколько слоев. Да! У меня был прекраснейший сосценарист Игорь Поплаухин, который мне помог. И у меня была конкретная актриса, под кого я писала — Мария Опельянц. В общем, собралась вокруг замечательная команда людей, энтузиастов, с которыми мы работали, естественно, не на коммерческих началах. Все знали, что история для благотворительности, и все включились на 100%.

— Очень приятно слышать, потому что, на самом деле, есть четкий стереотип про нашу киноиндустрию, как про какой-то серпентарий.

— Неправда!

— У меня был даже один такой вопрос для тебя. По «Инстаграм* (*Meta Platforms Inc. (Facebook, Instagram) — организация, деятельность которой признана экстремистской, запрещена на территории Российской Федерации)» кажется, что вы с Аней Чиповской, с Паулиной Андреевой — такие дружные и настоящие. Но часто это всего лишь картинка. Реально ли существует дружба между актрисами, которые порой бьются за одну и ту же роль. И продолжают после этого дружить?

— Дружба среди актрис возможна — именно как человеческое качество. Потому что мы с Аней, с Полей по складу каких-то чисто актерских характеристик можем идти на одну роль. Вот я сейчас как режиссер немножко взглянула на все это с другой стороны. И теперь как актриса понимаю, что, когда тебя не утверждают на некую роль, это не от твоих личных качеств и не из-за того, что ты не профи, а просто конкретному проекту и режиссеру нужен другой человек, не ты. Мы все уже на это по-другому реагируем.

— Помню, когда я работала главным редактором OK!, лет так 12 назад, это был немецкий издательский дом, и немцы часто говорили, что голливудские красные дорожки и наши красные дорожки — небо и земля. Стиля нет, умения позировать нет. Но именно сегодня мне кажется, что все поменялось. Сильно вырос уровень, визуально уже стала совсем другая картинка.

— Абсолютно. Сейчас красные дорожки отличаются от того, что мы видели раньше. Тот же «Кинотавр» совсем другой. Мне кажется, актрисы поверили, что это часть работы, что это важно. Раньше это было даже как-то стыдно — вроде ты серьезная актриса — и тут в вещи играешь, в бриллианты. Сейчас мы понимаем, что «Оскар» потому и «Оскар», что там все четко играют по ролям и поэтому круто все выглядит. Мы почему-то всегда забываем, для чего мы снимаем фильмы, для чего мы работаем. Мы работаем для зрителя, чтобы зритель пришел и увидел. И это также часть работы, когда зритель смотрит фотографии, смотрит трансляцию и ему должно нравиться то, что он там видит.

Актриса сегодня готовится не только к роли, но и к выходу — к тому же самому зрителю. Если мы наряжаемся на дни рождения к кому-то, почему мы не должны готовиться к выходу перед зрителем? Это еще и огромная индустрия моды, стилистов, момент трендсеттерства. То есть это машина, которую сейчас мы начали ощущать и понимать. И я со своей стороны хочу сказать огромное спасибо ребятам из Bohemique, потому что я помню, как Андрей Шилков и Артем Низов своим подходом, своей насмотренностью буквально помогали нам меняться, показывали нам референсы, учили нас позировать. Никто из нас не умел для красной дорожки позировать, а они показывали, как правильно это делать, какое лицо должно быть, куда руки девать. Помнишь, как они платья создавали для ММКФ, те первые выходы — сколько сил, времени и денег это стоило. Но это потихоньку, в том числе, меняло всю индустрию.

— Вряд ли это сказывалось на их заработках?

— Точно нет! Они за саму идею боролись: что у нас тоже может быть стильно, красиво. Снова вспомним «Кинотавр»: раньше все ходили чуть ли не на премьеру фильма в шлепках. А потом мы смотрели фото с Каннского фестиваля и сравнивали. Сегодня и дневной выход — подготовка, и вечерний. И это правильно!

— Давай поговорим о твоем стиле. Как он родился, кто тебе помогал. Или ты так «встала и пошла»?

— Нет, конечно, я не любила и не умела ни одеваться, ни наряжаться. Кеды, кроссовки, свитер, шапочка — и пошла. И в кино так же, долгое время. Я бегала мимо светских фотографов, не понимая, зачем это все, кому это надо? Понемногу становишься старше и начинаешь разбираться во всех процессах. Конечно, еще раз спасибо Илье, который меня тоже как-то со своей мужской стороны, со своим взглядом менял в лучшую сторону. Вкус у него отличный, дано человеку. И, конечно, на меня сильно повлияло знакомство и работа с Артемом Низовым и Андреем Шилковым (Bohemique).

— На нашей съемке сегодня ты играла в какую-то историю, не хотела просто набор случайных кадров.

— Тогда фотографии получаются интересными, более притягательными. Потому что за фотографией всегда считывается какая-то история, читателю хочется разгадать ее.

— Ты очень требовательна к результату — это было видно по тому, как ты отбирала кадры, дорабатывала позы. Ты в жизни тоже такая критичная?

— Это, наверное, мои какие-то личные качества, мой характер. У меня картина криво висит — мне нужно ее подвинуть, потому что я вижу, что что-то не так, и у меня внутри диссонанс. А как только я внутри чувствую себя спокойно, то сразу все хорошо, паззлы внутри складываются.

— А в обычной жизни как это проявляется? Вот ты пошла, скажем, покупать диван. Если вообще такое случается, конечно…

— Случается, конечно, я живой человек, не дива какая-то. (Смеется.) Я выберу, пойду подумаю, я не из тех людей, которые раз — и покупают. То есть либо я вижу вещь и чувствую, что оно и паззл внутри сошелся, либо я лучше отложу, похожу, подумаю.

— А если говорить, например, про платье Dior. Ты зашла в бутик, увидела эту красоту — но ценник серьезный. Сразу берешь или тоже думаешь?

— Я немножко другая девочка, я из провинции и росла в достаточно сложной ситуации для страны, в 90-е, в маленьком городе, когда все заводы закрывались. Все равно, конечно, я не могу жаловаться, потому что мой папа делал все, чтобы я училась в хорошей школе, чтобы у меня были какие-то возможности. Но когда ты приезжаешь в Москву и видишь все это, конечно, тебе сразу хочется все и сразу.

— Сколько тебе было лет?

— 17.

— Самый возраст!

— Да, возраст такой, что, конечно, хочется всей этой красоты. И когда у тебя появляется возможность, ты сама начинаешь зарабатывать свои первые деньги, то ты идешь и просто их тратишь, начинаешь позволять себе все, что хочешь. Эта пружина, которая давила, давила, она вдруг выскакивает. Сегодня все уже по-другому, я в профессии довольно давно. Стараюсь учиться разумному потреблению. Лучше что-то отложить, потому если это платье снова достать — оно будет так же в стиле нашего времени, как и было пять лет назад. Сегодня я острее реагирую на качество вещи, я уже не готова покупать просто гору одежды. Лучше сделать какое-то вложение — одно пальто, но так, чтобы дух захватывало. Почему мне действительно нравится Dior? Это не просто вещь, это история, отношение дизайнера к женщине, к ее красоте. Сейчас то, что делает креативный директор бренда Мария Грация — это продолжение этих традиций, но с современным уклоном, очень модным, на гребне. Мне этот микс особенно нравится: когда модно, но все равно женственно, тебя это делает грациознее, помогает тебе держаться увереннее. Когда я была маленькой девочкой и смотрела первые модные показы по маленькому телевизору, мне это очень нравилось, вот этот мир красоты и стиля, я с этим росла вместе, но даже не могла подумать, что когда-нибудь смогу вместе с Dior поехать в Вену, сделать съемку в президентском номере The Ritz-Carlton, Vienna. Это какая-то мечта из детства: тебя везут и делают какую-то красивую историю. Тем более, что путешествия — то, во что я готова вкладываться, это реальные впечатления.

— Ты уже не первый раз была в Вене?

— Можно сказать, что в первый раз, потому что до этого была только проездом и ничего не помню. Во-первых, я хотела увидеть Венскую оперу, «Караваджо и Бернини». Для меня это было очень важное переключение со всей этой моей гонки съемочного периода с дедлайнами. Надо уметь отключаться: и от съемок, и от монтажа, просто возвращаться в работу со светлой головой.

— Кстати, что из последнего в Москве было, на что ты бы особенно советовала сходить нашим читателям? Из театральных постановок, например?

— Обязательно рекомендую сходить во МХТ им. Чехова — абсолютно любой спектакль! Я бы особенно посоветовала спектакли Бутусова и Крымова. А еще я открыла для себя совершенно замечательный театр Ю. Погребничко «Около дома Станиславского». Также я люблю все постановки Серебренникова, его театр. Там не только он ставит, но и те режиссеры, которых он привлекает. Он своим внутренним гением собрал замечательную труппу — это «Седьмая студия», в которой становятся не только актерами, но идут дальше, сами становятся режиссерами. Саша Горчилин снял свой фильм «Кислота»: очень молодое, модное, дерзкое, яркое кино, с тем переживанием, которое сейчас присуще молодым ребятам, как они это видят. Филипп Авдеев сделал театральную постановку «Море деревьев» — тоже молодая, яркая история, очень сильная. В «Гоголь-центре» можно отметить спектакли «Барокко», «Митина Любовь», «Маленькие трагедии».

— А Богомолов? И почему его так много критикуют, как ты считаешь? Даже театральные критики. Понятно, что обычным людям иногда что-то может просто быть непонятным. Но именно театральная критика идет против Богомолова.

— Константин Юрьевич Богомолов — очень яркий, очень умный, тонкий режиссер. На него обязательно стоит идти — на «Мужья и жены», «Волки и овцы», «Чайка», «Три сестры», «Слава». Он яркий персонаж, а это всегда привлекает внимание. Но я не просто так говорю — я с ним проработала полгода и могу сказать, что это замечательный режиссер. Как он с каждым артистом работает, как он полгода ставил «Три сестры». То есть не «быстренько я сейчас во МХАТе „Три сестры“ поставляю и дальше побегу». Нет, это была серьезная, долгая работа, чувствование именно материала: что именно я хочу сказать, как я хочу это донести? Можно по-разному относиться к его постановкам, но то, что это именно авторский, режиссерский подход, никто не может отрицать. Это абсолютно не под копирку, это что-то новое. Критики всегда много, когда появляется какой-то яркий персонаж.

— И именно с таких людей нужно брать пример.

— Да. Если ты реально чего-то хочешь добиться, надо посмотреть, сколько работают другие люди. Как они работают днями и ночами, как спят по четыре часа. Такая работоспособность вдохновляет. И, конечно, меня вдохновляет мой муж, Илья Стюарт, его отношение к каждому проекту, вера в творческий и авторский подход и умение вести от начала до конца.

— Вы с Ильей как пара выходите вместе, но у вас нет такого, что вы вдвоем напоказ. В «Инстаграм* (*Meta Platforms Inc. (Facebook, Instagram) — организация, деятельность которой признана экстремистской, запрещена на территории Российской Федерации)», в интервью, на съемках. Это тоже ваша какая-то внутренняя история, у вас такая установка? Ведь могли бы еще и зарабатывать на этом: такой интересный союз, два известных, красивых человека.

— Спасибо большое! Но нам точно интереснее выходить на публику со своими проектами, а не с личной жизнью. Она есть, есть хорошие отношения, но зарабатываем мы на другом.

— Сколько вы времени вместе?

— Шесть лет.

— Это хороший срок для творческих людей. Как ты считаешь, отношения — это работа двоих людей или все-таки больше женская?

— Мне однажды мой папа сказал интересную вещь про отношения: мост строится с двух сторон. И это мой внутренний принцип. Отношения тоже строятся с двух сторон, поэтому здесь абсолютно равная работа, только одна с женской стороны, с особой нашей энергией, а другая — с мужской, с мужской энергией. Их никто не отменял, у нас дуальный мир — мужские и женские энергии, и они должны быть вместе, тогда это будет крепкий союз, крепкий мост.

— Но и постоянно думать обо всех проблемах — тоже можно сойти с ума. Как ты, например, отключаешься?

— Для меня лично работает йога, танцы. Я хожу в студию. А еще занимаюсь вокалом — и вот это как раз очень полезно для нас, для девушек. Помогает высказаться, прочистить горло, чтобы ничего не сидело внутри.

— Где тебя можно будет в ближайшие несколько месяцев увидеть в театре?

— Во МХАТе, спектакль «Мальва» по Горькому. Также «Три сестры» Константина Юрьевича Богомолова. И у нас грядет еще одна премьера — «Чайка», Чехов, МХАТ, прекрасный литовский режиссер Оскарас Коршуновас. Я играю Машу, сейчас как раз начало наших репетиций, в конце февраля премьера 28-29. Приходите, будем ждать! Если говорить о следующих киноработах, то это фильм «Бумеранг». Наконец-то мы снова поработали вместе с моим первым режиссером Петром Бусловым, от «Бумера» до «Бумеранга». (Смеется.) У меня в фильме небольшая, но очень яркая роль. Я была очень рада вернуться в команду и поработать вместе с Петром: ведь мы все изменились, выросли. Снова есть что друг другу сказать, показать зрителю. У нас были очень интересные герои: и Тимофей Трибунцев, великий артист, и Нагиев Дмитрий, сильная команда. И будет еще один фильм — «Яга. Кошмар темного леса». Я тоже там играю такую роль интересную, мне не свойственную. Режиссер — Святослав Подгаевский, он известен «Пиковой дамой», «Невестой», такой заправский хоррорщик. В общем, я попробовала себя в разных жанрах. Кстати, там очень классные ребята — тинейджеры снимались. К вопросу о миллениалах и о стереотипе, что никто из них не хочет много работать, все сразу хотят успеха, денег и славы — я этого вообще не заметила в работе, я с таким удовольствием с ними общалась, они такие умные, такие тонкие, работящие. Приходите в кино в Новом 2020-м, вам обязательно понравится!

Фото: Ян Кооманс
MUAH: салон красоты Prive7
На Светлане: Dior, коллекция Cruise 2020