Nordic Meets Sustainable: академический руководитель аспирантуры Школы дизайна НИУ ВШЭ Людмила Алябьева — об устойчивой моде и гардеробном дневнике

— Должно ли в экологичной моде быть место маркетингу? И должен ли он отличаться от обычной рекламы? Как увлечь потребителя, которого прежде всего интересует красивый продукт, а не его этичность? Как доносить информацию?

— Я вижу этот процесс как комплекс мер и усилий со стороны всех участников, не только производителей одежды: это должно быть сочетание мощной социальной рекламы, просветительских инициатив, неформальной вовлеченности учебных заведений, начиная с детских садов и школ (и чтобы эта вовлеченность находила свое воплощение не просто в одном экологическом проекте: сделали и забыли, но становилась системой), чтобы подготовить «пользователей» к органичному восприятию устойчивого сторителлинга.

— Быстрой моде дизайнеры, экоактивисты и художники пытаются противопоставить дизайнерскую починку вещей, творческую «перекройку». Насколько это перспективное направление? Ведь речь не идет о массовом производстве.

— Сегодня устойчивая мода в России часто предстает в виде такого неведомого зверя: многим кажется, что экологичная одежда — это та, которая создана из каких-то чудо-волокон и сама каким-то чудесным образом утилизируется. В действительности же устойчивый подход — это преимущественно замедление привычных модных процессов и переосмысление жизненных циклов вещей. Так что да, мне видится, что уход за одеждой, забота о ней, умение ее починить, при необходимости творчески переосмыслить, могут быть весьма перспективным направлением.

Мне кажется, что здесь опять-таки важно начинать как можно раньше и учить навыкам базового мендинга школьников, которые зачастую не имеют никакого представления о том, из чего и как сделаны вещи. Кстати, как раз сейчас мы с моими коллегами пытаемся инициировать международный исследовательский проект, посвященный ремонту вещей, так что похоже, что все происходит очень вовремя. И наш фестиваль в полной мере уловил и отразил тот самый Zeitgeist.

— Как шеф-редактор журнала «Теория моды: одежда, тело, культура» какой вы видите свою задачу в сфере устойчивой моды?

— Просвещение в этой области, которое мы реализуем в разных форматах: в публикации материалов, посвященных устойчивой моде (к примеру, пару лет назад журнал уже сотрудничал с посольствами Северных стран, результатом этого успешного сотрудничества стал специальный, 51-й выпуск «Теории моды», посвященный моде Северных стран; симптоматично, что в двух последующих выпусках мы поместили подборки материалов, посвященных устойчивой моде); в организации конференций и круглых столов. Кроме того, в рамках магистерской программы по теории моды, которой я руковожу в Шанинке (Московской высшей школе социально-экономических наук), мы как раз инициировали пересмотр дисциплин с целью включения в программу курсов, посвященных устойчивости.

— Молодежь — главный «защитник» устойчивой моды, но им очевидно нужна поддержка от тех, кто жил совершенно в ином мире. Насколько «старые» мастера сейчас готовы подстроиться под новую реальность и подставить плечо молодым?

— Мне кажется, что это далеко не всегда связано с возрастом. В любом случае, я выступаю за конструктивный диалог, в обход привычных иерархий, когда «молодым» и «не очень молодым» есть чему поучиться друг у друга. По крайней мере, так я предпочитаю общаться со своими студентами (многие из которых — будущие дизайнеры одежды), в терминах сотрудничества и инклюзивности, что позволяет включать и слышать полифонию голосов, не ограничиваясь мнением лектора-патриарха. Мы находимся в точке, когда эксклюзивная модель «или — или» больше не работает, а многообразный мир вокруг с его разными голосами, историями и оптиками требует более гибких подходов и схем, способных обогатить наши представления и знания о моде.

— Год карантина стал причиной огромных перемен — даже с точки зрения просто нашего ежедневного гардероба. Какие, на ваш взгляд, изменения ждут индустрию моды в ближайшее время? И насколько это связано не только с внешними факторами, а с новым восприятием себя и своего тела?

— Действительно, время замедлилось, мы на длительный период остались наедине с содержимым своих гардеробов, у нас появилась возможность вдумчиво и осознанно встретиться со своими вещами, разобрать их, увидеть, что у нас есть в наличии и что нам реально нужно и нужно ли. В ситуации отсутствия социальных поводов для выхода из дома потребность обновлять гардероб ожидаемо сошла на нет. В процессе разбора гардеробов многие переоткрыли для себя какие-то вещи, присмотрелись к ним и поняли, что можно что-то подлатать, подшить, переделать, чтобы дать той или иной вещи вторую жизнь. Кстати, посмотрим, стимулирует ли это как-то возвращение навыков ремонта одежды, о чем мы говорили выше.