Чаще всего интервью со звездами кино, режиссерами и продюсерами берут для СМИ журналисты или критики, которые могут блестяще говорить о предмете и разбираться в нем, но те, кто работает непосредственно в индустрии, знают большее количество деталей и подводных камней.
Фото: Ян Кооманс
Генеральный продюсер проекта: Аниса Ашику
Поэтому для интервью и репортажей в нашей рубрике «КиноБизнес изнутри» мы пригласили в качестве ведущей Ренату Пиотровски — профессионала индустрии. Сегодня
ее собеседники — режиссер и сценарист Александр Котт, за сериал «Троцкий» получивший премию ТЭФИ как «Лучший режиссер телевизионного фильма/сериала», и его жена, актриса и режиссер Анна Цуканова-Котт.
Самый успешный совместный проект
Анна Цуканова-Котт: Творчество — это зона комфорта каждого из нас. Я не лезу к Саше со своими советами, а иногда даже не знаю, что он снимает. Мне однажды звонят, говорят: «Анна, здравствуйте! Вас беспокоят с картины „Последствия“, у вас примерка должна быть». Отвечаю: «Простите, а я там точно снимаюсь?» — «Да, это же ваш муж снимает». — «А, да-да-да!». Еле вспомнила, что должна была у Саши в эпизоде сыграть: он попросил.
Александр Котт: Совместных творческих проектов у нас почти нет. Какие-то вещи мы обсуждаем, но я стараюсь не влезать глубоко в Анину работу. Наш самый успешный общий проект — это дети. Состоявшийся, приносящий счастье, удовольствие, пользу, смысл жизни.
Как все успевать, когда есть дети
Анна: Наши дети всегда рядом с нами. Сейчас, правда, в загородном доме обитают, пока мы делаем ремонт в квартире. Поэтому нужно уметь распределять время. Конечно, моя жизнь очень удобно устроена: ко мне приезжают домой визажист и стилист, который отбирает мне «луки» на всю предстоящую неделю. Это стоит денег, но определенная отдача тоже есть. Для меня самое ценное — время, которое я могу потратить на творчество, на новые знакомства, на мужа. Так что залогом того, что я все успеваю, служат люди, которые мне помогают.
С другой стороны, я, например, часто сама готовлю. Умею делать это быстро: буквально за пятнадцать минут. Как раз сейчас я собираюсь выпустить кулинарную книгу с пометкой 18+. Мне хочется разрушить стереотип о том, что женщина, которая готовит, — это обязательно домохозяйка в фартуке, которая забила на все и просто печет пирожки. Я уверена, что женщина, которая готовит, — это модно, моя цель — сделать по-настоящему сексуальную кулинарную книгу — такую, которая заставит всех телочек с Патриков купить коробку хороших продуктов и психануть: хотя бы себя для начала покормить, а дальше как получится.
Режиссер с холодным сердцем
Александр: Я не из тех режиссеров, которые всю жизнь снимают одно кино. Я не больной, не одержимый. Кино для меня — самая интересная в мире профессия. В этом смысле мне повезло: я практически не снимал то, чего снимать не хотел, не работал просто ради съемок. К тому же мне нетрудно согласиться заняться чем-то, чего я раньше никогда не делал: меняю жанры, меняю темы, меняю эпохи. До последнего времени я снимал в основном исторические картины. Они позволяют тебе что-то додумывать, фантазировать: никто же не знает, как все было на самом деле. Я не совсем чувствую современную эстетику.
Мы можем представить себе 30-е, 60-е или даже 80-е годы — причем в разных странах. А вот как представить современный мир? Сейчас мы внутри него, а посмотреть на него со стороны захочется, когда пройдет время. Тем не менее, недавно я снял две современные истории: «Инсайт» и «Последствия». Я переключаюсь очень легко. Не тону, не бултыхаюсь, а стараюсь все делать с холодным сердцем, чтобы не переступать грань, отделять себя от событий в кадре с помощью своеобразного занавеса — иначе можно сойти с ума.
Герой нашего времени — кто он?
Александр: Героев, к сожалению, рождают войны. Того же Печорина «родил» Кавказ. Если говорить о нашем времени, то мне кажется, что его герой — это судья. Герой ведь необязательно должен быть хорошим человеком. Герой — это архетип. Я представляю себе судью, который встает с утра, отводит ребенка в школу, целует, гладит, шепчет что-то на ушко, потом приходит на работу, а там разъяренные люди ждут, что судья решит. В лучшем случае судья независим. В худшем — знает приговор еще до того, как начался суд. Одним словом, герой нашего времени — это человек, который что-то решает.
Анна: А для меня герой нашего времени — наш сын.
О российском и европейском кино
Анна: Европейское кино считается хорошим, если почти все зрители ушли из зала во время фильма. Потому что тогда он получился действительно тонким, не для всех. Есть, например, фильм «Простая формальность»: очень классный, но его не каждый оценит. Мы с Сашей тоже ходим в кино — но в основном на фильмы, которые хочется разглядывать на большом экране.
Александр: Я думаю, сейчас такое время, когда зритель реально пошел на качественные российские фильмы. Фонд кино финансирует крупные блокбастеры, и они действительно собирают кассу: взять хотя бы «Экипаж», «Викинга» и другие. В этом смысле прорыв наблюдается невероятный. Это во-первых. А во-вторых, поход в кино стал культурным событием — как поход в театр. Из последнего я бы особенно отметил «Историю одного назначения»: это такое кино-акция, в нем есть все — и сегодняшний день тоже. Но бывает и так, что всем нравится какой-то фильм, а мне — вот вообще не нравится. И я чувствую себя просто голым королем, не понимаю, что происходит. Но я стараюсь быть тактичным по отношению к коллегам по цеху, потому что знаю цену и труд, которые стоят за каждым кадром, знаю, сколько людей над ним работало.
Весь дом заставлен «кубками»
Александр: Работая над фильмом, я не знаю, что получится на выходе, но всегда хочу, чтобы у кино был интересный сценарий. При этом у меня достаточно большой опыт, и бывает так, что в случае с некоторыми из моих фильмов, которые идут на какой-нибудь фестиваль, я заранее понимаю, что они возьмут награду. Так было, например, с «Испытанием».
Кадр из фильма «Испытание»
Анна: Достоевский считал, что если по пути оглядываться на каждую лающую на тебя собаку, то можно никуда не дойти. Если ты принимаешь какое-то решение, надо действовать, потому что все равно неизвестно, каким будет результат. Саша говорит: задумываешь одно, снимаешь второе, получается третье. И так всегда. Когда он ехал снимать «Брестскую крепость», то вообще не понимал, что будет делать. Сказал мне тогда: «Это не мое кино. Я не могу снимать про войну». В результате фильм был отмечен всевозможными премиями и номинациями. У нас дома все уже заставлено призами. Наш сын Миша их называет «кубками». Фигурок ТЭФИ целых две. Я договорилась с Ровшаном Аскеровым, у которого две «Хрустальных совы», что одну ТЭФИ обменяю на одну сову, чтобы у всех было по новому «кубку».
А еще у нас есть знакомая, Дебби. Она — кастинг-директор Дэнни Бойла и почти всех «Бондов». Мы познакомились на кинофестивале в Токио, где она была в жюри, и Саша тоже получил приз. Потом мы ей дали диск с одним нашим фильмом, а когда через какое-то время снова встретили ее в Ирландии, она говорит: «Пожалуйста, дайте мне еще один! У меня Дэнни Бойл забрал ваш диск, он вообще так полюбил ваш фильм, настоящим фанатом стал!». Это было очень приятно.
О провалах и «Обратной стороне Луны-2»
Анна: Вторую часть сериала «Обратная сторона Луны» выкупила компания BBC, и все были этому безумно рады. Но так получилось, что в Финляндии кто-то еще до премьеры в России выложил в интернет все серии. Поскольку сериал был очень популярным, люди не стали дожидаться телепоказа и посмотрели новые эпизоды в сети. Но, когда его выпустили на Первый канал, то уже после шестой серии сняли с эфира. Это было тяжело — в том числе для нашей семьи. Саша полгода жил в Минске, пока снимал, я оставалась в Москве.
Кадр из сериала «Обратная сторона Луны-2»
Александр: Это был провал, но, как мне кажется, несправедливый. Вместе с тем я понимаю, что «Обратная сторона Луны-2» могла просто не найти аудитории: такое, увы, тоже бывает. Например, на Кинотавре были очень плохие отзывы на «Инсайт». А я считаю, что это мое лучшее кино о современности: в нем все работает.
Откуда брать деньги на проекты?
Анна: Мне повезло: я нашла продюсера Антона Калинкина, который теперь стоит за проектом «Ешь искусство». Он финансирует каждую серию, но не торопит меня с тем, чтобы эти деньги «отбить». На все нужно время. Мы сняли всего 14 выпусков, и за год у нас появилось сто тысяч подписчиков. Проект популярен не только в России: он отобран на многие международные фестивали видео-арта. Я была на таком фестивале в Греции, в октябре мы поедем в Нью-Йорк.
Александр: А я, если отдаюсь какому-то продюсеру, то деньги — уже не моя головная боль. В крайнем случае могу предупредить, что кассы, больших сборов не будет.
О ритме жизни
Александр: Аня — легкая на подъем, а я — «тяжеловес» абсолютный.
Анна: При этом Саша может впрыгнуть в самолет первого января. У нас однажды была история, когда Новый год мы встречали в разных странах. Я была, кажется, в Таиланде. Утром первого января открываю дверь, а там — Саша. Оказывается, он специально прилетел всего на сутки, чтобы сделать мне сюрприз.
Анна Цуканова-Котт выступила режиссером нового клипа Uma2rman «Настя»
О соцсетях
Анна: У меня всегда очень детальные сториз. Меня даже Самбурская стебет, что я выкладываю все подряд. «Привет, я проснулась, привет, я позавтракала». Но я делаю это потому, например, что мой сын смотрит сториз. Я уезжаю, а он включает смартфон и видит, как у меня дела. Думаю, что и Саша смотрит, и мама: им это интересно. Хотя недавно у нас была ссора. Я поехала снимать клип с Прилучным и два дня подробно показывала в сториз, что происходит. Выяснилось, что Саша все два дня сториз даже не смотрел, так что вышел практически скандал. Правда, Саша очень хитрый, конечно, человек. Он говорит: «„Инстаграм* (*Meta Platforms Inc. (Facebook, Instagram) — организация, деятельность которой признана экстремистской, запрещена на территории Российской Федерации)“ — это не мое, я его не признаю», а сам каждый день по фоточке выкладывает, черно-белой.
Вообще я — гиперобщительный человек, и мне «Инстаграм* (*Meta Platforms Inc. (Facebook, Instagram) — организация, деятельность которой признана экстремистской, запрещена на территории Российской Федерации)» дает возможность общаться с аудиторией. Я с каждым подписчиком как-то взаимодействую, стараюсь отвечать на комментарии, мне важно разделить с аудиторией свои радости, свои мысли. Именно в «Инстаграм* (*Meta Platforms Inc. (Facebook, Instagram) — организация, деятельность которой признана экстремистской, запрещена на территории Российской Федерации)» я нашла людей, которые сейчас со мной работают: если мне нравится страница человека и то, что он делает, я вполне могу предложить ему коллаборацию.
Александр: «Инстаграм* (*Meta Platforms Inc. (Facebook, Instagram) — организация, деятельность которой признана экстремистской, запрещена на территории Российской Федерации)» для меня — это такое хранилище. Я не могу там смотреть прямые эфиры. А вот Facebook* (*Meta Platforms Inc. (Facebook, Instagram* (*Meta Platforms Inc. (Facebook, Instagram) — организация, деятельность которой признана экстремистской, запрещена на территории Российской Федерации)) — организация, деятельность которой признана экстремистской, запрещена на территории Российской Федерации) — средство общения, из него я узнаю, что и где происходит. Хотя у «Инстаграм* (*Meta Platforms Inc. (Facebook, Instagram) — организация, деятельность которой признана экстремистской, запрещена на территории Российской Федерации)» преимущества тоже есть: Аню вот иногда приглашают бесплатно в какой-нибудь отель. Полезно.
О ролях и режиссерах мечты
Анна: В какой-то момент я поняла, что те роли, которые я хотела бы сыграть, мне никто не предлагает. В итоге почти во всех сериях «Ешь искусство» появляются те образы, которые я стремилась попробовать воплотить: и сексуальная медсестра, и монашка, и другие. Я мечтаю сняться у Тарантино. Еще я безумный фанат Дэвида Лашапеля: он в добром здравии и активно работает. Если проберусь к нему на съемки, готова буду даже просто кофе или чай ему носить. Потому что все, что он делает, для меня просто вышак. Мне было бы очень интересно как с режиссерами поработать с Михалковым, с Тодоровским: я обожаю фильм «Стиляги» и сериал «Оттепель». Разумеется, с Бондарчуком. Бондарчук — абсолютный человек-оркестр: и режиссер, и актер, и педагог, и продюсер, и секс-символ одновременно.
О Кирилле Серебренникове
Александр: Я не работал с Кириллом Серебренниковым, но мы знакомы, общались. Рассматривая то, что с ним происходит, мне не хочется пытаться запрыгнуть в его голову, в головы его сотрудников. Мы дружим с многими ребятами из его театра. Но существует другая вещь, которой я никогда не понимал и не пойму. Есть люди, которые начали этот процесс. Привлекается множество сил следователей, шьются целые тома дел, идут постоянные суды. Процессом занимается огромное количество государственных людей — вместо того, чтобы сосредоточиться на реальных делах. Если бы у них действительно было что-то на Кирилла Серебренникова, его бы уже давно закрыли.
Где лучше отдыхать?
Александр: Я что-то придумываю, даже когда отдыхаю. Да и отдых для меня — это постоянно быть в движении. Можно просто гулять, ходить вокруг дома. На пляже больше часа лежать вообще не могу. Это невозможно. Я пишу в кафе, где идут разговоры, где есть особая атмосфера. Режиссер всегда сканирует пространство, и я не могу перестать так делать. Это и возбуждает, и вдохновляет. Так что отдых для меня скорее служит источником вдохновения. Я могу на один день вдруг сорваться в Минск, просто чтобы пройтись по улицам. Близко, спокойно, и город мне как-то очень понравился: я там провел два года в сумме. А вот из Петербурга после четырех лет сбежал — из-за зим. Питер хорош летом, когда белые ночи, и ты приезжаешь как турист. Но в целом там нет ощущения безопасности.
.jpg "Александр Котт и Анна Цуканова-Котт")
Анна: А я, чтобы расслабиться, готовлю. Еще мне очень помогает переключиться горячая йога. Мы даже квартиру на Пхукете купили рядом с местом, где можно заняться горячей йогой. Пхукет в целом — мое личное место силы: оно заряжает меня энергией. Я половину беременности там провела.
Работать за рубежом — предел мечтаний или просто одна из опций?
Анна: Для проекта «Ешь искусство» я осознанно выбрала историю, не основанную ни на каком языке: это ролики без слов, под музыку. Когда же речь идет об игровом кино, на чужом языке работать сложно. У меня есть короткометражка «Истеричка», для которой мы снимали один дубль — на русском, один — на английском. И если дубль на русском я понимала, то с английским было значительно сложнее. Мне даже иностранные фильмы без дубляжа смотреть уже трудно. Например, Леонардо ди Каприо для российского проката постоянно озвучивает один и тот же актер, и когда я слышу настоящий голос Ди Каприо, это вызывает у меня ощущение диссонанса, потому что я уже привыкла к другому. Но вообще, как говорит Тарантино, самый крутой фильм — это тот, который ты можешь смотреть, выключив звук, и все равно все понимать. Мне кажется, можно снимать классное кино в любой точке планеты и быть при этом известным на весь мир. Мы с Сашей не сидим и не думаем, как бы нам пробиться в Голливуд. Просто знаем, что, если так будет нужно, это обязательно произойдет, настолько органично, что мы сами не заметим.
|
|
Александр: У меня была возможность снимать за рубежом — очень реальная. Но все упирается в язык. Его нужно учить вовремя, а я не системный человек, живу эмоциями. К тому же я через десять дней начинаю хотеть домой, мне становится неуютно: вот такая у меня ностальгия. Да и в целом, я — фаталист. Мне сейчас хорошо — и ладно. Хотя есть один международный проект, который мы мутим уже, наверное, лет десять — классный, с хорошими актерами. Но вообще существует военная тайна: она заключается в том, что лучше быть здесь первым, чем там — последним. У меня в России постоянно есть предложения, и все отлично.
