Мы знаем друг друга много лет. Госпожа Кузьмина верный гость компании World Adventures, за что я ей очень благодарна. Мы ее знаем «без макияжа». Поэтому мне так хотелось побеседовать с Мариной.
Моя сегодняшняя героиня
рассказала о том, каково быть сильной женщиной, как она относится к воспитанию дочери и что в ее понимании значит «искусство жить».
Татьяна Шевченко: Марина, мы с вами беседуем буквально за пару часов до бала Tatler, в номере отеля St. Regis вовсю идет подготовка вашей дочери Арины к этому волнительному для любой девушки событию.
Марина Кузьмина: Таня, с моим и вашим графиком мы иначе еще долго не встретились бы. Мне всегда приятно с вами пообщаться.
— Моя колонка для Posta-Magazine, Art de Vivre — это всегда истории реальных людей, которые значимы для меня, у которых я могу чему-то поучиться. И у меня к героям всегда два обязательных вопроса. Первый из них: что такое для вас art de vivre?
— Для меня это, видимо, как раз то, о чем я никогда особо не задумываюсь. Как бы странно это ни звучало, я никогда не пыталась выстраивать свою жизнь в соответствии с какими-то концепциями, с представлениями других людей или даже со своими собственными установками. Я всегда живу в настоящем моменте — не только в своей личной жизни, но и в бизнесе, я всегда живу от одного настоящего момента к другому.
— Я получала разные ответы на этот вопрос: «Art de vivre — это любовь или свобода…» Я попробую переформулировать: что для вас в жизни является доминантой, которая есть всегда? При том условии, что вы живете в моменте.
— Если выражаться такими категориями и постараться в одном слове выразить мысль, то я бы сказала, что это умение ощущать себя комфортно в любых ситуациях и при любом окружении. Это тоже определенная свобода. Свобода оставаться тем, кто ты есть на самом деле, в независимости от окружающей обстановки.
— Это было всегда в вашей жизни? Или это пришло, достигнуто, пока вы росли профессионально, морально, духовно?
— Мне кажется, у меня это было всегда. И именно это качество меня формировало, вокруг него формировалось все во мне, и вокруг него же формировался и профессиональный успех. Даже в детстве мне никогда не нравились определенные книги, и я не могла писать сочинения на тему таких художественных произведений, где фигурируют какие-то установки: вот это хорошо, а вот это — плохо. «Крошка сын к отцу пришел…» — это вообще не для меня история. Я с детства ненавидела это стихотворение за ультимативную постановку вопроса. Это хорошо, а это плохо, это красиво, а это некрасиво, это черное, а то белое. Я считаю, что каждый человек своим собственным образом жизни и существования создает вокруг себя какую-то среду, какую-то ауру, и в этой ауре что-то раскладывается на серое, на розовое, на белое… И это для каждого человека — свое, в том числе и для детей. Поэтому я никогда своей дочери, Арине, не пытаюсь объяснить, что вот это нужно делать, а вот это не нужно.
— То есть не существует 10 заповедей мамы?
— Нет. Этого нет и никогда не было. Я не уверена, что это так уж хорошо. Важнее создавать вокруг ребенка такую среду, которая будет формировать какие-то правильные мироощущения, правильное мировоззрение и диктовать правильные поступки, чем пытаться ему внушить, что вот это хорошо, а вот это плохо. Иначе однажды ребенок может осознать: мы живем так — но на самом деле правильно было бы жить вот так. И это противоречие между внушаемой моралью и примером, подаваемым родителями, намного разрушительнее, чем отсутствие 10 заповедей. Я никогда не задумывалась об этом. Но относительно недавно поняла, что ребенок вырастает и становится самостоятельной личностью. Тут возникает много таких вопросов, которые задаешь сам себе: какой мой вклад? все ли я правильно сделала? Но потом я поняла, что занимаюсь ерундой. Я никогда не задавала себе этих вопросов: прошлый период был и прошел. И зачем, когда речь идет о ребенке, я вдруг буду мучить себя, ища ответы на такие заведомо неправильные вопросы? Я просто стараюсь видеть перед собой результат: то, что я вижу, мне очень нравится и я понимаю, что не имеет никакого значения — правильными или неправильными методами я добилась результата, который меня устраивает. Который, мне кажется, будет успешно существовать в жизни. Будет ли она жить по таким же принципам или исходя из такой же жизненной позиции, или она будет сама задавать себе какие-то планки? Думаю, она будет другой. Хотя, мы, наверное, ушли в другую тему!
— И мне это нравится. Я хочу узнавать какие-то такие вещи, потому что сама — мама, и задаюсь кучей вопросов. У меня девочки-мальчик. С девочкой хоть как-то можно разобраться. А как с мальчиком? Очень интересно, что у Арины никогда не было таких «надо», что важнее был ваш пример, и она сама выбрала тот путь, по которому идет. И результат такой прекрасный, такой интересный! Я знаю вас много лет. Вы в мою жизнь ворвались, как красивый ветер дисциплины, класса, энергии. Как никто знаю, как вы живете…
— (Смеется) Абсолютно точно!
— Еще на стадии обсуждения беседы с вами я волновалась немного, потому что знаю, какая вы, восхищаюсь вами, знаю, как вы росли, помню, когда родилась дочка… Мне сложно задавать вам какие-то вопросы, потому что я многое прошла будто параллельно вместе с вами. Но у меня всегда был вопрос, и не только у меня: откуда этот источник энергии и силы? Что это? Где эта волшебная кнопка или чаша Грааля? Потому что в том темпе, в котором вы живете, нужно быть волшебной птицей, чтобы все успевать.
— Очень странно, но мне довольно часто задают этот вопрос, с большим или меньшим основанием, потому что вы и ваша компания, конечно, знаете обо мне больше, чем я помню сама. (Смеется) Я тоже помню — не буду говорить, сколько лет назад — нашу первую встречу на Спиридоновке, как вы появились в моей жизни в белой роскошной рубашке Ferré и черных узких брюках. Этот образ — тоже один из примеров, как должна выглядеть женщина, независимо от того, каким бизнесом она занимается… Да, этот вопрос мне задают часто, и я все время задумываюсь над тем, что ответить. Но я понимаю, что ничего особенного, никакой особенной энергии во мне нет. Мне кажется, что по-другому я жить не могу. Мне очень быстро становится скучно, когда я остаюсь на одном месте несколько дней и у меня нет какого-то четкого плана… Например, я могу прожить пять или семь дней в Москве, но я должна знать, что на 8-й или на 9-й день я лечу.
— Может быть, это особенность нашего общего знака зодиака — Рака? (улыбается) У меня то же самое: даже в Москве мне постоянно нужен action, tense, такое в хорошем смысле движение.
— Это опять-таки подтверждает мои рассуждения о том, что тот человек, который активно строит свою жизнь, он строит среду вокруг себя. И не среда его воспитывает и не свод моральных устоев, а наоборот. Вокруг него собираются люди, которые могут его «вынести», правильно относиться к тому, что он делает, и он меняет среду под себя, а не наоборот. Видимо, если бы я была другой, у меня была бы другая жизнь. Человек, который выстроил такую жизнь, как у меня, не может быть другим. Одно вытекает из другого. Я иногда думаю: что будет, когда я остановлюсь, ведь рано или поздно придется это сделать. Или я так и буду такой путешественницей? Даже бизнесом нельзя заниматься до последнего дня в этой жизни…
— Этим вопросом я тоже задаюсь…
— Я думаю, что когда остановлюсь, поселюсь в каком-то месте, которое мне близко по духу, и напишу какую-нибудь книгу воспоминаний.
— Ваши места силы в таком случае?
— Элунда, Крит. Я абсолютно ощущаю себя частью этого места, как бы банально это ни звучало. Это место обладает потрясающей энергетикой, там я успокаиваюсь, расслабляюсь, возвращаюсь туда снова и снова уже больше 20 лет каждый год, хотя бы ненадолго.
— Мой второй обязательный вопрос: какие самые главные события в вашей жизни, которые, как вам кажется, меняли светофоры?
— Абсолютно однозначно — это мой ребенок. Причем, не сам факт его появления на свет. Арина — очень долгожданный и желанный ребенок, но, когда я собиралась ее рожать, я не понимала, чем на самом деле это для меня обернется. Даже когда я попала в роддом…
— Я помню историю роддома (улыбается). Отсутствие обменной карты.
— …на улице 8 Марта, после многочасового перелета из Сеула, незапланированно (запланировано было примерно недели через 3 в Швейцарии!). Хорошо еще, что меня туда взяли. Потому что оттуда меня собирались отправить на скорой помощи в Измайлово. Но самое главное, знаете, что я сказала хирургу? «У меня через три часа самолет из Внуково, в аэропорту меня ждут мои партнеры из Кореи и без меня им не справиться. Сделайте что-то, чтобы я могла слетать: в среду я вернусь и рожу». Я сказала это совершенно серьезно, не под воздействием наркоза или от боли. Я до сих пор помню мою уверенность в правомерности своих требований и мой гнев, меня разбирало чувство несправедливости, я проклинала все на свете. Они (врачи) не понимали, что мне нужно было родить через неделю! И что мой ребенок это знает и сделает, как я ему внушу! Вот так я думала. Я написала корейцам, что через три дня мы полетим, и попросила переборнировать место в самолете в первый ряд, где летают пассажиры с детьми. Я думала, что я рожу, возьму ребенка и полечу дальше. Абсолютно четко я на это рассчитывала.
— И вы полетели?
— Нет, я полетела только через 10 дней, и все эти десять дней корейские партнеры сидели в Москве и ждали меня, потому что каждый день я им писала, что завтра, наконец, это произойдет. То, что произошло с моими мозгами после рождения ребенка, это был какой-то коллапс. В то время я жила работой, все мое существование было подчинено бизнесу. Во время беременности мне было очень комфортно: мой ребенок был частью меня, и мы как бы вместе жили моей жизнью, что казалось мне совершенно естественным и бесконечным. Так что после ее рождения я совершенно не была готова принять ситуацию, что мне нужно уйти или улететь, а эта часть почему-то должна остаться дома. Поэтому я не находила в себе силы даже уйти в офис, который находился в том же доме, что и квартира, в которой мы жили тогда. Я понимала, что мне нужно что-то менять, но мой мозг отказывался это регистрировать. Только через месяц я смогла как-то справиться с этим и опять начала очень активно летать.
— Но Арина же всегда была вашим хвостиком.
— Да, очень скоро мы начали летать вместе. Она для меня была реальным моим продолжением. И позже значимой вехой стало осознание того, что она выросла. Что она — не часть меня, что она — самостоятельный человек.
— Когда это произошло, сколько Арине было лет?
— Это было, кстати, не так давно. Ей уже было лет 15, когда я вдруг поняла, что у нее какие-то свои представления о добре и зле, свои оценки положительного и отрицательного. Для меня это было настоящим шоком, потому что я всегда думала… точнее, я никогда об этом не думала, это просто было мое продолжение — часть меня.
— Моя больная тема: я растворяюсь в детях. Только сейчас я понимаю постфактум, что есть я, а потом ты, ты и ты.
— У меня так и есть. Я в ней растворяюсь, и я сознательно не хочу этого менять. Арина сейчас — главное звено в системе. Она определяет какие-то вехи в нашей жизни, а я следую им. И я совершенно не хочу искать свою, отдельную от нее, систему координат. Мне это уже не нужно. Я себя давно уже нашла, и сейчас мое основное предназначение: не мешать своему ребенку искать себя. Помогать тоже можно и нужно, конечно. Предоставлять возможности, иногда направлять. Но главное — не мешать.
— Да, но у меня это все в тройном экземпляре…
— Да, этого я комментировать не могу. Такая ситуация мне незнакома! Арина у меня одна. Когда я осознала, что она достаточно выросла, я сознательно как бы отошла на второй план и даю ей идти вперед, определяя наше единое целое движение. Это, конечно, не касается бизнеса. Я могу ей объяснить, что нам нужно слетать туда-то и туда-то. Но и этого я уже никогда не делаю в ущерб, например, ее учебе. Если раньше мне было все равно, и я могла ее на месяц сорвать и увезти, то сейчас мы стараемся летать в командировки, когда у нее каникулы. Хотя не всегда, конечно, получается.
— Рождение Ариши — первое событие. Было что-то еще?
— Не рождение, а взросление. И с этим по значимости несравнимо ничто. Все остальное сформировано мной вокруг себя, и я не вижу в нем ничего, что бы меня меняло или ломало. Какие-то перипетии в отношениях с мужчинами кажутся мне естественными. Все происходит так, как происходит. Ничего значимого ни во встречах, ни в расставаниях. Сегодня один период, завтра будет другой, не менее прекрасный, иначе он не имеет права быть.
— Что вы цените в людях? Какие качества вас восхищают?
— Наверное, сейчас я понимаю, что очень важно, чтобы люди, которые рядом с тобой, умели слушать. Парадоксально, но чем интереснее человек, тем больше он слушает только себя и не умеет слушать тех, кто рядом. Сейчас мне важно, чтобы люди умели слушать и слышать. А раньше я об этом не задумывалась. Для меня это, наверное, не имело значения, я и сама, видимо, мало кого слушала. А сейчас мне хочется общаться с людьми, которые умеют слушать и слышать то, что я говорю и которым есть, что сказать. И хочется их слушать.
— А у вас есть настоящие друзья? Когда-то мне французская тетушка русского происхождения, а ей было больше 90 лет, сказала: «Цени, деточка, дружбу женщины. До финиша добегают только они». У меня есть подруга, с которой я не вижусь годами, но знаю, что в момент X это тот человек, которому я могу позвонить.
— У меня нет таких людей. И никогда не было. Не знаю, с чем это связано. У меня есть ребенок, любимый мужчина и семья моего брата. Это мой замкнутый мир. Но при этом у меня всегда очень много знакомых, приятелей, и это люди, с которыми я могу не видеться 10 лет, но нам вместе все так же весело и интересно, они меня не упрекают в том, что я 10 лет не звонила, и я не чувствую себя неудобно. Таких людей у меня в жизни достаточно много, и я по-своему дорожу каждым из них. И всегда приду на помощь. Но я не уверена, что они позовут. Потому что я сама никогда никого себе на помощь не позову. Более того, если они придут, я не открою дверь. Я не люблю, когда люди видят меня в слабом состоянии. Я считаю, что человек должен сам справляться с собой и своими проблемами. А близким людям он должен нести только свет и позитивные эмоции. Отрицательных, к сожалению, и без меня хватает.
— Есть ли в вашей жизни женщина, которой вы восхищаетесь? Любая: из моды, ученый, врач… Есть ли та, про которую вы скажете: вот это — Женщина.
— Я много лет хорошо знала лично и сотрудничала с великой женщиной. Окубэ-сан — единственная женщина в Японии — владелец и управляющая собственной компании, которая несколько десятилетий держала в ежовых рукавицах один из самых сложных секторов металлургической промышленности Японии; непререкаемый авторитет, серый кардинал в потрясающей красоты украшениях, с пронзительным взглядом сквозь дым сигары, с которой она не расставалась никогда. Лично летала со мной на расположенные далеко не в самых комфортных местах металлургические заводы СССР даже когда ей было далеко за 70. До сих пор вспоминаю ее и представляю, как бы она поступила, когда нужно разрулить сложную ситуацию в бизнесе, но ни за что не хотела бы повторить ее судьбу, как женщины… Еще, конечно, Алена Долецкая. Общение с ней оставило след в моей жизни. Ненамеренно, но чему-то я у нее научилась. Поэтому я могу сказать, что восхищаюсь ей и как человеком и как женщиной, многими своими качествами она мне интересна среди современников. А так, очень много можно было бы привести примеров. Но я бы сказала, что нет ни одной женщины, судьбу которой я хотела бы повторить. Сказать: «мне бы ее жизнь»…
— Вы такая сильная, такая независимая. Есть ли что-то, чего вы боитесь, опасаетесь?
— Ничего не боюсь. Знаете, почему? Когда человек начинает о чем-то очень интенсивно думать, он начинает себя вести соответствующим образом и вольно или невольно программирует вокруг себя ситуацию, в которую он вовлекает свою страшилку. Конечно, если начинать задумываться, то существует много вариантов развития событий, которых хотелось бы избежать в жизни. Но если я буду об этом думать и этого бояться, это не значит, что это со мной не произойдут. Рано или поздно в жизни произойдут события, с которыми нужно будет справляться. Нужно быть готовым с ними справиться. Но все проблемы нужно решать по мере поступления, и лучше о них заранее не думать.
— Вы верите в судьбу?
— Я не верю, что, например, что-то предопределено извне и, что бы ты ни делал, ты к этому придешь. Но верю в судьбу в том смысле, что характер, поступки, образ жизни и отношение к людям каждого человека формируют определенную среду его существования и ведут к последствиям, которые в определенный момент выводят его на какую-то другую ступень, на которой он снова начинает определенным образом взаимодействовать с окружающим миром и создавать какую-то среду — вот в это я верю. Твоя судьба, как следствие твоих собственных поступков.
— Арина влюбляется, вам не нравится герой ее романа, что делать? Это вопрос мамы к маме.
— Я буду счастлива, если она действительно влюбится. Это самое яркое, что может быть в жизни женщины. Это то, что ее во многом формирует и дает силы жить. Я хочу, чтобы у нее была возможность влюбиться. Потому что не все люди могут позволить себе влюбиться так, чтобы от этих эмоций получить эту жизненную силу. Зачастую люди столько условностей ставят себе в голове — то нельзя, это нельзя, — что они просто никогда не смогут по-настоящему влюбиться и получить от этого что-то положительное. Я буду очень рада, если Аришка будет способна влюбляться безоглядно, влюбляться на ощущениях на кончиках пальцев, а не придумывать себе какие-то постулаты и правила. Я знаю, что если она влюбится, и этот человек будет реально не то, что ей нужно, или это быстро закончится, я все равно «за». Я считаю, что она сама по себе очень светлый человечек. И она не притянет к себе какую-то уж очень отрицательную энергию, которая как-то негативно на нее повлияет. Но я точно не буду оценивать, иначе, возможно, мне никто не понравится. Любовь — самое лучшее, что случается с женщиной. По большому счету мы живем от любви до любви. Все остальное — это какая-то серая дыра, в которой ты существуешь.
— А что делать замужним дамам? Уметь влюбляться в своего супруга постоянно? Когда ты живешь долго, когда это постоянный партнер, когда меньше уже порывов. Когда это вечная твоя работа, работа женщины… Ведь это больше надо именно женщине.
— Я считаю, что у каждого свой ответ на этот вопрос. Однозначных решений нет. Мои родители прожили вместе больше 30 лет и умерли в один год, хотя у них была достаточно большая разница в возрасте. Когда умер папа, мама умерла месяцев через 5-6 без особых на то причин. Я верю в то, что бывают такие браки, я знаю, что есть много примеров, когда брак длился два года и был самым прекрасным в жизни человека, а все остальное, что было позже и с более долгим стажем, было не таким ярким. Нет единых шаблонов. Честно говоря, я не сторонница того, чтобы любой ценой бороться, строить и сохранять. Потому что любая такая борьба — это преломление чего-то внутри себя, которое формирует в тебе то, что плохо отразится и на окружающих, и на твоем ребенке и, в конце концов, на тебе самом. Нельзя постоянно наступать себе на хвост, только потому что нужно строить, чтобы, как говорила моя бабушка, «не остаться под конец жизни одной». Ну почему? Всю жизнь мучиться, чтобы не остаться одной? Кроме того, женщина у которой есть ребенок, никогда уже не будет одинока.
— У меня тоже есть это клише детства. Не остаться одной. Все женщины в роду это повторяли.
— И мне тоже. Но я эту точку зрения не разделяю. Когда ты сам счастлив, ты несешь людям, которые рядом, положительные эмоции, сотрудникам, ребенку. Но когда ты постоянно подавлен, ты тоже транслируешь это на окружающих. Может, бывают люди, для которых это неверно, но для меня это так. Как только я становлюсь несчастной, я всех вокруг делаю несчастными. Но моя теория не универсальна, и я не хочу давать советы. Если человек может в этом союзе, который себя изживает, комфортно существовать и давать счастливо жить окружающим, то почему нет.
— «Марина Кузьмина — сильная женщина» — это очень часто слышу и не понаслышке знаю. Для вас это комплимент?
— Это констатация факта. Я не воспринимаю это как комплимент. Я действительно сильная, действительно очень много могу сама. И мне не хочется опереться на чье-то плечо, по большому счету оно мне не нужно. И может быть именно поэтому оно у меня всегда есть. Рядом со мной всегда есть мужчина, с которым мне интересно и который мной дорожит.
— О чем вы мечтаете?
— Чтобы Арина была счастлива по-своему, а у нее свое представление о счастье в сегодняшнем срезе. Она, конечно, растет, все может поменяться. Но я хочу, чтобы она была счастлива именно в соответствии со своими представлениями.
— Марина Кузьмина с ее серьезным бизнесом у многих ассоциируется больше с Forbes, чем с Tatler.
— Я абсолютно не ассоциирую себя с Forbes. Во-первых, потому что для меня ни бизнес, ни какая-то материальная составляющая не имеет определяющего значения, никогда не занималась бизнесом ради зарабатывания определенной суммы. Мне нравится то, что я делаю. Мне нравится сам процесс. И я в этом процессе себе нравлюсь. А то, что это приносит деньги, — это приятная сопутствующая составляющая. Но я никогда, с самого начала, когда еще работала в японской компании секретарем, ничего не делала, чтобы получить, например, большую сумму зарплаты. Поэтому Forbes — не мое. А вот Tatler мне нравится, так как это журнал о людях, о жизни. Потому что я — о жизни, а не о своей работе или деньгах. Я люблю его читать. Я была очень рада, когда Аришку пригласили быть дебютанткой «Татлер»-бала. Это одна из хороших вех в ее жизни, так же, как золотая медаль, как выпускной вечер. И Tatler — это не журнал о моде, это журнал о людях определенных. Как, в свое время, Harper’s Bazaar, где Шахри Амирханова умела создать определенный ракурс. Теперь это есть в Tatler с подачи Ксении Соловьевой. Для меня это образец. Если бы я хотела быть главным редактором, то таким. А вот Forbes — не мое.
— Сhapeau. Снимаю шляпу, как говорят французы. Вы женщина, и вы ей остаетесь.
— Спасибо.
— Клип на дуэт Арины и Егора Крида «Я останусь» заставил меня прослезиться! Я помню наших девочек с косичками… А тут взрослая, прекрасная девушка.
— Арина и до этого клипа много снималась и продолжает сниматься. И благодаря этому у нас уже сформировалась очень профессиональная команда единомышленников, и нам всем давно очень хотелось снять романтическое видео с участием Арины, в котором она будет по настроению и образу похожа на саму себя, как она есть сейчас: в период взросления, немного наивной, восторженной. Мой давний приятель Андрей Ширман (DJSmash) нашел подходящий трек, сделал аранжировку — но он оказался дуэтом, и мы пригласили Егора Крида, по тем временам только начинающего свою карьеру в Москве и старше Арины всего на 5 лет. Для нас тогда это было очень важно, так как мы хотели снять видео в общем-то для нашей семейной видеотеки. Но треки записали в апреле, а клип сняли в августе 2014 года, когда все участники процесса смогли вырваться в Лос-Анжелес в отпуск — и в это же время один за другим стали выходить хиты Егора («Надо ли», «Самая Самая», «Невеста») — так что пока мы не спеша, в свободное от основных занятий время, занимались производством клипа, Егор стал настоящей звездой. И музыкальный лейбл BlackStar убедил нас, что этот клип можно и нужно представить широкой аудитории поклонников Егора.
— Здорово!
— Вот я как раз не уверена, что так уж здорово. Ведь теперь участие Арины в клипе обсуждают и оценивают как если бы она была профессиональной певицей, а не 14—летней девочкой, пробующей свои силы, которой она была во время реализации проекта. Арина не только записала трек и снялась в клипе. Она принимала участие в различных стадиях его производства, работая бок о бок с лучшими из лучших в своем деле: режиссер-оператор Марат Адельшин, монтажер Илья Лямшев, стилист Александра Белоус, визажист Катарина Кочик и многие другие. И хотелось бы, чтобы работа каждого из них была оценена по заслугам и стала предметом обсуждения, а не измышления на тему того, сколько средств было потрачено на этот клип и насколько это оправдано. В случае, когда речь идет об образовании и опыте ребенка, калькулятор — не лучшее инструмент определения целесообразности и окупаемости инвестиций.
— Как бы там ни было, сейчас нашим дочуркам уже 16. Что бы вы им пожелали?
— Слава Богу, мы с вами дали своим девочкам устойчивую платформу — в виде образования и воспитания, с которой они многое могут себе позволить. Хочется, чтобы они правильно использовали эту базу. Сейчас самое время определиться, чего они хотят в жизни, какими путями этого добиться. Пусть из всех предоставленных им возможностей они правильно выберут для себя то, чем они действительно хотят заниматься и что позволит им формировать себя такими, какими они сами хотят себя видеть. Арина во всем стремится быть лучшей, все закончить на пять, а я ей говорю: «Главное, получай удовольствие от процесса!» Пусть делают то, что им интересно. Потому что, к сожалению, это не бесконечно. Возможно, наступит момент, когда придется заняться чем-то, потому что «надо». А сейчас как раз тот возраст, когда можно и нужно наслаждаться юностью, свободой, мечтать, пробовать все, не бояться совершать ошибки. Лучше исправлять ошибки, чем всю жизнь сожалеть об упущенных возможностях.
И желаю волшебного бала! (Примечание автора: он таковым и был!)
