Культура

Руководитель выставочного отдела Волго-Вятского филиала ГМИИ им. А.С. Пушкина Дарья Ткачева — о свободе мышления и музеях будущего

09 декабря 2021

Posta-Magazine

Фото: предоставлены Волго-Вятским филиалом ГМИИ им. А.С. Пушкина (Арсенал).

В городе Выкса Нижегородской области 25 по 28 ноября при информационной поддержке Posta-Magazine состоялась международная конференция «Искусство и практики гостеприимства», посвященная развитию музеев с точки зрения актуальных экологических и социальных трендов. Вместе с руководителем отдела Волго-Вятского филиала ГМИИ им. А. С. Пушкина (Арсенал) Дарьей Ткачевой мы попытались разобраться, какая задача стоит сегодня перед музеями, могут ли они помочь человеку осмыслить настоящее и насколько им сложно соответствовать актуальной экологической повестке.

Волго-Вятского филиал ГМИИ им. А.С. Пушкина

Posta-Magazine: Неизбежный вопрос: как пандемия изменила музеи — и какие из этих изменений можно считать положительными?

Дарья Ткачева: Я думаю, пандемия затронула музеи так же, как и абсолютно все учреждения, публичные пространства, повлияв прежде всего на режим посещения. Посетителей становится меньше, к сожалению. Приходится их как-то нормировать, ограничивать, организовывать. Что можно считать положительным изменением? Несмотря на, казалось бы, закрытую ситуацию, пандемия открыла новые возможности использования онлайн-пространств. Очень много процессов сегодня проходит удаленно через самые разные средства коммуникации (конференции в Zoom, созвон в Telegram и так далее). Расстояние как будто сокращается, и это открывает возможности для удаленного сотрудничества при монтаже выставок, при организации и проведении событий параллельных программ.

— Какие новые требования к музеям предъявляет время, и над чем работали музеи до пандемии?

— Если говорить о содержательной сфере, то музей — это всегда место, где одной из важнейших задач является определенная рефлексия, разговор с человеком о нем самом, о времени, в котором он живет, о мировоззрении человека, философии. И раньше это были вопросы о том, как меняется мир, что становится актуальным и что важно для человека в определенный исторический период. Раньше, например, музеи активно искали новые формы взаимодействия, в том числе с публикой, какие-то коммуникативные, интерактивные приемы, допустим, как один из таких векторов. Сегодня мы также ищем способ коммуникации, но уже в новых, других условиях. Мне кажется, что на музеи накладывается некоторая обязанность помочь человеку пережить эти сложные времена, отрефлексировать, осознать те изменения, которые происходят. Наверное, именно в музеях, через произведения искусства, особенно современного искусства, откликающиеся на эти новые вызовы, этот процесс проходит особенно ярко.

— Еще до пандемии важное значение приобрела тема sustainabillty — как вопрос устойчивого развития преломляется в музейной сфере: какие новые задачи ставят перед собой музейные пространства в этой связи?

— Этот вопрос является продолжением предыдущего. Тема такого устойчивого соединения, гармоничного соединения, трех ее составляющих — экономическое, социальное, экологическое развитие — конечно, находит отражение и в музейной сфере через содержательную работу самих выставок и работу художников, когда вопросы взаимодействия всех этих сфер затрагиваются в произведениях. С точки зрения функционирования самих музейных пространств поиск баланса между всеми сферами тоже важен, это постоянная работа. Более продвинутые музеи ищут для себя какие-то возможности экологического развития через уменьшение отходов, потребления бумаги и так далее. Далеко не все музеи могут себе позволить подобные изменения, поскольку это все достаточно сложно организуется на сегодняшний день — еще не хватает некоторой базы для того, чтобы это можно было организовать, но это то, к чему мы бы все хотели стремиться.

— Как бы вы определили понятие «музейное гостеприимство»? И насколько музеи России гостеприимны?

— Мне кажется, в понятии музейного гостеприимства скрываются два аспекта. С одной стороны — это гостеприимство по отношению к посетителям, которые приходят в музеи, с другой — это гостеприимство по отношению к искусству. Это открытость к экспериментам, новым возможностям. Я могу сказать, что иногда совершенно потрясающе работают маленькие музеи в небольших городках, где небольшой поток людей и буквально каждого посетителя встречают практически с домашним гостеприимством: все показать, рассказать, угостить чаем. Даже в этих небольших музеях очень часто появляются достаточно смелые эксперименты, поскольку удаленность от центра дает свободу мышления. Более крупные и современные музеи могут похвастаться более комфортной и налаженной инфраструктурой для посетителя: кафе, гардероб, магазин.

Конечно, говорить о гостеприимстве музеев можно по-разному. В действительности многое зависит не только от готовности музеев принимать, но и от готовности самих посетителей открываться. Однажды в Нью-Йорке в одном из музеев я наблюдала, как родители совершенно свободно позволяли ползать по полу своим маленьким детям. Они чувствовали себя комфортно в залах музея, и это был вопрос не столько гостеприимности музея, сколько свободы самих людей, которые, придя в музей, не чувствуют себя скованными. Понятие гостеприимства, на мой взгляд, подразумевает некое обоюдное действие. В любом музее мы вступаем в коммуникацию, взаимодействие с сотрудниками, экспонатами, пространствами, и так выстраиваются те отношения, в которых обе стороны абсолютно, на мой взгляд, равноценны.

— Расскажите про самый гостеприимный музей, в котором вам пришлось побывать?

— Меня поразила история магазина, который сегодня работает в том числе как музей. Это «Шекспир и компания» в Париже. Есть известная история, что когда-то это был книжный магазин, где можно было провести ночь. Молодые писатели, у которых не было возможности где-то переночевать, могли прийти туда. Сейчас там можно увидеть это пространство, диван и небольшой кабинет с печатной машинкой, где можно уединиться и поработать. Это пространство, работающее по типу гостевого дома, дает ощущение, что так должна выглядеть поддержка молодого художника в кризисной ситуации, когда он может прийти и найти не только пищу для вдохновения и возможности для работы, но и элементарно выжить, проведя за спокойным сном еще одну ночь своей жизни.

— Арсенал организует специальные детские и инклюзивные программы: расскажите про самые удачные проекты? В чем сложность таких программ?

— Детские и инклюзивные программы Арсенала — это, конечно, наша гордость, мы очень их любим, ценим и уделяем им очень большое внимание. Мне сложно выделить какие-то удачные проекты, каждый уникален как особенный проект. Сложность таких программ заключается в том, чтобы выстроить баланс взаимодействия и найти точку, в которой все участники будут чувствовать себя комфортно. Конечно, это история про разные способы, разные языки описания, где объединяющим элементом является современное искусство и вообще история искусств. С каждой аудиторией мы ищем свой язык, и каждый раз это новая интересная история, когда нет универсального метода или способа, каждый раз это новый поиск, новые открытия.

— Задача музея — защищать и интересы гостя, и произведения искусства. Как обеспечить гостю максимальный «комфорт» в общении с искусством, не подвергая опасности работы художников?

— Конечно, это снова про баланс комфорта всех сторон, который должен выстраиваться с самого начала, с момента проектирования, продумывания экспозиции. Каждый раз мы смотрим на проект глазами посетителя — насколько ему будет комфортно, как будут располагаться произведения, как они будут вписываться в пространство, какие разные факторы будут влиять на его восприятие. Огромное количество таких вопросов возникает на этапе планирования, разработки архитектуры экспозиции. Дальше, когда все работает, существует определенная система знаков, которыми мы помечаем пожелания, обязательные при общении с произведением. Там, где нельзя касаться, куда нельзя наступать ногами, обязательно есть знак, обозначающий это требование. Там, где невозможно находиться человеку, есть определенное архитектурное решение, которое подсказывает человеку его поведение. Мы стараемся всегда избегать каких-то откровенно запретительных, преградных способов, хотя иногда это бывает непросто.

— Миссия музея сформулирована так: «Арсенал — это пространство художественной коммуникации для развития человека и территории». Что дает музей человеку?

— Я думаю, что музей как раз и дает человеку возможность воспользоваться этой художественной коммуникацией. Искусство — не только и не столько объект созерцания и получения эстетического удовольствия. Это, прежде всего, пространство коммуникации, способ задавания важных вопросов для человечества, для мира. Это возможность говорить с человеком о нем самом и о мире, в котором он живет.

— А что он дает городу? Как наличие в городе правильного современного музея влияет на социокультурную среду?

— Нижнему Новгороду очень повезло, что у него есть Арсенал. Далеко не каждый российский город, даже крупный, может похвастаться центром современного искусства, а ведь это всегда разговор о сегодняшнем дне и возможность рефлексии и размышления о том, что сегодня для нас важно. Наличие такого современного пространства значительно влияет на культуру за счет того, что дает модель взаимодействия, которая дальше, как круги по воде, воздействует на то, как складываются отношения и коммуникация людей уже за пределами Арсенала.

— Важнейшая задача музеев современного искусства сегодня — не просто экспонирование художников, а поддержка художников и местных творческих процессов, образовательная и просветительская работа. Почему художникам нужно помогать? Почему формула «настоящий гений должен страдать» больше не поддерживается?

— Я думаю, эта формула достаточно спекулятивна. Страдание никогда не мыслилось самими художниками как обязательный элемент творческого поиска. Другое дело, что судьбы многих гениальных авторов складывались таким образом, что стало возможно это утверждение. И во многом это происходило именно потому, что автор не мог найти своего зрителя, процессы коммуникации не совпадали. В глобальном смысле художники помогают человеку что-то переосмыслить и проставить акценты в жизни. И просветительская работа музея направлена не только на молодых художников, но и на зрителей, готовя их к восприятию современного искусства, помогая им встретиться.

— Как функционируют арт-резиденции и в чем их сверхзадача?

— Задача любой резиденции в том, чтобы дать место новому коммуникативному опыту, когда художник оказывается в новом для себя контексте и вступает с ним во взаимодействие. Это всегда обоюдный процесс, когда и художник получает опыт освоения нового пространства, и сама резиденция и территория получает опыт внешней художественной рефлексии и переосмысления, который помогает ей обогатить себя. Мне кажется, сверхзадача резиденции заключается в выстраивании таких коммуникативных связей. Мы все живем в мире, где есть центры, которые стягивают на себя наиболее яркие процессы, и резиденции в малых городах как раз позволяют перенаправить это движение, привлечь внимание к территории и расширить её возможности.

— Опишите идеальный музей современного искусства будущего?

— Мне почему-то кажется, что это должно быть место, где весь процесс взаимодействия художника, произведения и зрителя происходит абсолютно свободно и беспрепятственно. У посетителя будущего должна быть возможность видеть все коллекции музея и взаимодействовать с ними в режиме, щадящем для произведений. Мне бы хотелось, чтобы музей стал одним из самых главных мест для человека в будущем. Ведь это именно то пространство, в котором человек будет взаимодействовать с искусством, а оно будет играть одну из главных ролей в жизни человека.

09 декабря 2021

Posta-Magazine для раздела Культура