Expats in Russia с Анной Джексон-Стивенс: «Русская ночь» в Париже

День рождения — иногда лишь еще один повод удивиться тому, каким разным может быть Париж

Асель Накипбекова, фэшн-дизайнер, Анна Джексон-Стивенс и граф Анри Тоби де Монспей

Анна Джексон-Стивенс —

о платьях в пол, сыре и… обоях.

18 января в Париже пахло настоящей русской романтикой, даже отсутствие моего мужа Виктора рядом не могло испортить вечер. Мой друг Клод Сесиль Гурни пригласил меня быть одной из хозяек вечеринки в шоу-руме de Gournay на Rive Gauche. Открытие Maison & Objet совпало с моим днем рождения, и многие из тех, кого я бы позвала на свой праздник домой, оказались, в Париже: кто-то приехал на мужскую Неделю моды, кто-то — на выставку украшений Bijorhca.

Я остановилась у дорогого моему сердцу Джейми Кука в его грандиозном доме на Rue de Varenne, там же, как вы знаете, находится Музей Родена. Когда-то его дом был hôtel particulier, и в этот раз он будто вновь вошел в свою старую роль: каждый новый гость прибывал с внушительным чемоданом. На завтрак в свой день рождения я отправилась в Le Train Bleu на Лионском вокзале, наблюдать за людьми, сидя на потертом кожаном диване с бокалом шампанского. Я наблюдала за собой в зеркале напротив и разглядывала волшебной красоты потолки, скульптуры и картины Belle Epoque и представляла себя среди других путешественников из прошлого как Сальвадор Дали и Жан Кокто, спускаюсь по лестнице с багажем и неспеша иду к поезду в Вентимилью.

Затем — несколько покупок в фуд-холле Le Bon Marche, где я приобрела магнум белого Бургундского и сыр L’Abondance — в надежде, что изобилие станет символом будущего года . А к визажисту на первом этаже я обещала вернуться после обеда — «освежить лицо».

Но что же надеть к вечеру? (Еще один из часто заботящих меня вопросов: что я буду есть?!) Шелковые обои ручной работы в de Gournay, где мне предстоит провести вечер, изысканны и царственны, и я буду чувствовать себя в их отражении будто покрытой золотом. Неудивительно, что они были выбраны для съемок некоторых сцен «Анны Карениной». Я знала, что на дижестив мы окажемся у камина в бальном зале в доме Джеймса, поэтому сразу решила — это должно быть платье и оно должно быть длинным. Длинное платье всегда элегантно, в нем ведешь себя размеренно.

На тротуаре Rue des Saints-Peres в босоножках меня застали хлопья усиливающегося снега: к «красной дорожке» меня подвез таксист. Звонок в de Gournay, мне открыли и… я покидаю прохладную парижскую ночь и оказываюсь в совершенно роскошном интерьере, неуловимо пахнущем Рождеством — шампанским, сухофруктами и орехами. Гости уже в сборе, бокалы звенят, пианистка из Санкт-Петербурга играет классику, фольклор и достигает крещендо вариацией на тему «Калинки», взбодрившей бы даже праздных прохожих.

Той ночью я спала не больше двух часов, поставив будильники на трех мобильных телефонах. Я вновь выскользнула во мрак Парижской ночи и отправилась в аэропорт Шарль-де-Голль. Уже через несколько часов я вновь праздновала свой день рождения, теперь уже с Виктором и бутылкой шампанского в Пулково. Я открывала подарки, расставляла открытки на окнах терминала и затем, отдав Виктору свою ручную кладь в обмен на более объёмный чемодан, отправилась через зал вылетов в Сеул: меня ждал Гонконг.