Архитектор Анастасия Панибратова — человек, благодаря которому ресторанный бизнес украшают такие проекты, как «Dr.Живаго», «Белуга», Black Thai и «Блок».
Мы поговорили с Анастасией о специфике российских интерьеров, дизайнерах-любителях и… 50 оттенках серого.
Анастасию в «Dr. Живаго» встречают с почтением и теплотой: здесь каждая деталь интерьера — вплоть до цвета шрифта в меню и завязанных глаз у скульптур-пионерок — плод ее фантазии и ее «строительного» гения. Выпускница архитектурного факультета Российской Академии художеств им. И. Е. Репина, один из самых востребованных в России архитекторов и дизайнеров, оформившая множество ресторанов в Москве, Санкт-Петербурге и Лондоне, строит лучшие пространства страны, может позволить себе сайт без онлайн-портфолио, предпочитая представлять свою архитектурную студию лично, и выглядит, как голливудская актриса — стильно, безупречно и беспечно, как будто нет в ее жизни работы до полуночи и жестких дедлайнов.
Хороший дизайнер не думает про тренды
«Меня вопрос про тренды всегда ставит в тупик. Хороший дизайнер не думает про тренды, он хорошо делает свою работу, исходя их конкретных задач, помещения, выбранной аудитории — и тем самым создает тренды, о которых потом пишут критики. И выбор стиля для очередного проекта в первую очередь должен зависеть не от призрачных тенденций, а от конкретных задач. Например, лофтовые проекты обычно легки в исполнении — поэтому их много: чтобы приколотить ржавым гвоздем старую доску на бетонную стену, не нужно много знаний, а чтобы нарисовать какой-то классический интерьер со знанием пропорций и со знанием ордерной системы или создать качественный барокко, нужно обладать совершенно другим багажом и набором знаний. Впрочем, именно лофт — исходя из финансовых возможностей, потенциала помещения или задумки клиента — часто выбираемое решение. Когда я в Москве оформляла модный r’n’b клуб „B-club“, где резидентом был Тимати, основным декором стен стала имитация бетонной опалубки. Так создавалось ощущение почти полного отсутствия декора, а вот гостям клуба вряд ли было очевидно, сколько предварительной черновой работы было за этим скромным убранством — как разводились трубы вентиляции с огромным сечением, чтобы одновременно обеспечить свежий воздух (клуб был рассчитан на тысячу человек и более) и достаточную высоту помещения для танцев на столах, как создавались запасные и парадные выходы и входы и перестраивались для этого лестницы… Архитектор — в первую очередь практик, а не теоретик, изучающий тренды».
Марафон проектов
«Когда-то на заре моей карьеры в Санкт-Петербурге у меня появился клиент — владелец „Кофе Хауза“, который сразу предложил оформить три заведения. Когда мы познакомились, во всех кофейнях был одинаковый дизайн — они были рыженькие и аккуратненькие. И я предложила Тимуру Хайрутдинову сделать дизайн каждого заведения уникальным, иначе мне было неинтересно браться за этот проект. Я предполагала, что их будет всего три и никак не ожидала, что мы построим пятнадцать заведений. В итоге десять из них имели индивидуальный дизайн. После я узнала, что в это время и Макдональдс тоже стал делать индивидуальный дизайн для некоторых точек. После того как открылся первый „Кофе Хауз“, Тимур тут же заказал несколько проектов в Москве, в том числе проект „B-club“, где он уже участвовал с партнерами. Все это происходило в каком-то бешеном ритме, много проектов было в нескольких городах — порядка двадцати одновременно, и буквально раз в месяц в течение двух лет у меня где-то открывался новый проект. Этот марафон стал для меня настоящей „школой“: когда ты в таком темпе создаешь индивидуальные проекты, которые при этом должны все быть выдержаны в какой-то одной общей концепции и подстроены под разные аудитории, это прекрасно организует и учит учитывать сразу массу факторов и понимать, каким, например, должно быть заведение, мимо которого проходит дорога студентов в институт, а каким должно быть кафе в семейном районе или рядом с музеем».
Имеет смысл обратиться к машине
«Мир не стоит на месте, и хороший архитектор — тоже. Особенно это касается новых материалов — новых с точки зрения технологий или натуральных и экологичных с точки зрения условной моды. Мой личный интерес сейчас — 3D-печать, дорогостоящая технология, которую пока сложно массово внедрять на российском рынке, но с которой уже можно экспериментировать в малых масштабах. У меня в работе есть проект, внутри которого присутствуют довольно футуристичные формы, и я понимаю, что руками это исполнить очень сложно — и имеет смысл обратиться к машине».
Принимай решения
«Со стороны работа архитектора кажется довольно простой, но суть в том, что этот человек ежесекундно принимает огромное количество решений. Приведу маленький пример из жизни. Как-то мы с подругой пошли составлять ей гардеробную и распланировать весь функционал. Когда я отвлеклась на какие-то свои дела и оставила ее минут на 10 наедине с консультантом, она буквально разрыдалась: обычному человеку непросто принимать множество микрорешений по каждому вопросу: от функционала до стыков, крепежей и заклепок. У обычного человека есть общее видение, а у архитектора и дизайнера это видение должно быть максимально детализировано. А если речь идет не о ремонте квартиры, а об архитектуре в масштабе целого здания, когда этих микрорешений в сотни тысяч раз больше, начиная с планов и фасадов и заканчивая монтажом отделочных материалов? При этом архитектор-женщина по-прежнему должна постоянно доказывать своим клиентам, подрядчикам, прорабам, что она профессионал и знает, что делает».
Куда идти?
«Сегодня, на мой взгляд, в Лондоне обязательно нужно идти в ресторан Чичваркина: если меня спрашивают, как работать с деревом так, чтобы это было красиво, функционально, модно и уместно даже в фешенебельном месте, я привожу его в пример. Там очень необычная лестница и применена дорогая столярка. Я даже боюсь представить, сколько это стоит. В Париже я бы отметила Monsieur Bleu в Palais de Tokyo. А в Милане Langosteria, которую мне показали друзья: хотя это, скорее, про гастрономию, чем про интерьер. И это тот редкий случай, где очень комфортно сидеть за барной стойкой. Но за хорошим дизайном не обязательно куда-то ехать. В нашей стране долгое время практически отсутствовало понятие качественного дизайна: мы были отстающими, а значит, у нас есть преимущество отстающего. Теперь мы используем всю библиотеку мирового опыта в области дизайна и архитектуры и сегодня находимся в авангарде по количеству красивых, ярких, самобытных и гастрономически вкусных мест. Например, недавно несколько российских ресторанов вошли в рейтинг The World’s 50 Best Restaurants, что очень радует».
Престиж профессии
«Рынок сегодня насыщен работой, и профессионалы работают, и дилетанты вполне себе здравствуют. Но все же дизайнеры интерьеров без профильного образования — а их сейчас безумно много — портят рынок и умаляют профессию. К сожалению, пока этот бизнес не требует лицензирования, а потому каждый человек, который в своей жизни хоть раз сделал дома ремонт, считает, что он справится и с дизайном ресторана или чужой квартиры, что не есть хорошо».
Гедонист-перфекционист
«Я абсолютный гедонист в жизни, может быть, поэтому и перфекционист в профессии. Для меня важна каждая деталь — и с точки зрения функциональности (чтобы и стул был удобный, и высота стола комфортная, и свет правильного спектра), и в более декоративном смысле. Часто к своим проектам мы разрабатываем все вплоть до фирменного стиля, а это значит, мы отвечаем за то, как выглядит логотип, каким цветом и на какой бумаге напечатано меню, которое держит в руках гость. Важны даже такие тактильные ощущения. Даже оттенок серого цвета, которым напечатан текст, важен. У серого очень богатая палитра, чуть больше желтого — он будет такой, чуть больше синего — другой. И для меня это не пустой звук. Вот, например, коллекция бокалов для виски „Семь сестер“ — это возвращение к детскому увлечению: в художественной школе я занималась лепкой, и вся муфельная печь была заставлена моими изделиями. А сейчас это становится вполне успешным направлением бизнеса».
Во все стороны
«Я пытаюсь развиваться „во все стороны“ и в разных плоскостях, как осьминог: меня вдохновляет Джорджо Армани. Несколько лет назад, попав в очередной раз в его бутик в Милане, я осознала, что этот человек занимается буквально всем: одеждой, мебелью, шоколадом, косметикой, и поняла для себя, что вот такую империю мне хочется построить. Год назад я попробовала себя в дизайне аксессуаров: сделала коллекцию клатчей для „Dr. Живаго“. Это моя альтернатива матрешки как сувенира, который можно привезти из России. А сейчас на выходе — коллекция аксессуаров в коллаборации с брендом De Gournay, и ведется работа над сервизом совместно с Императорским фарфоровым заводом. А еще однажды, возможно, я открою свой ресторан, и, может быть, в нем я буду иногда готовить сама. А вообще я как архитектор мечтаю создать что-то абсолютно бесполезное, но безумное в своем совершенстве — как Эйфелева башня…».
