Я вернулась из Крыма. Физически после этой поездки я уже побывала в Москве, Лондоне, Женеве, но душой я все еще там.
Мой Крым, никакой политики, только любовь,
или Заговор имени Губонина. Часть II
Да, я пока все никак не могу возвратиться из Крыма…
Много лет с мая по сентябрь я обитала между Москвой и Крымом. Там жили, радовались, хорошо взрастали мои дети. Лучшего места для этого не найти. Я заявляю это не только как мама, но и как travel-профессионал. В четверг — туда, в воскресенье — обратно. Все было рассчитано до минуты. Я всегда знала, как объехать пробки, всегда была последним пассажиром, поэтому полет Москва-Симферополь был для меня словно поездка на подмосковной электричке Москва-Пушкино.
В последние годы логистика моей семьи немного изменилась, и это лето дети уже не проведут в Гурзуфе. Но один из членов семьи — наш дом в Крыму — он всегда ждет. Тот знаменитый дом, который «летит» над Гурзуфской бухтой, который мы строили тогда, когда даже не подозревали о сегодняшних изменениях. Тогда меня часто засыпали вопросами-сомнениями. Почему Крым? Неразумные инвестиции! Не лучше ли тебе смотреть в сторону Европы? Будь аккуратна, ты можешь потерять все!
Меня это не остановило. Дом был построен. Уникальный для тех времен, не потерявший свою уникальность и сегодня. Тогда дом попал во многие глянцевые издания, и я получала много писем с благодарностью за поддержку Крыма со всей России. У меня появилось новое имя — Крымская пленница.
Да, я в плену. В плену любви к Крыму. Это было, есть и будет…
Конец мая 2014. Я решила лететь в Крым, увидеть его другим, российским, поддержать в сложный для него переходный период. Узнав о том, куда я направляюсь, некоторые друзья аккуратно намекали, что стоит отменить поездку. «Говорят, там партизаны сейчас…».
Но я не могла не лететь. Хотела побывать в своем доме. Увидеть, позаботиться о нем, наполнить энергией, прошептать ему, что теперь все будет хорошо.
Я хотела выйти на террасу-капитанский мостик, вздохнуть полной грудью, поздороваться с Адой и Ларочкой (так я называю скалы-близнецы в море — Адалары), поприветствовать нашего мишку Аю-Даг (Медведь-гора на Южном берегу Крыма), про которого ходят много легенд, но я, конечно же, выбрала для своих детей самую трогательную. Мишка, как Эзоп, пьет море, чтобы от него не уплыла его маленькая любимица, которая выросла…
Итак, в Крым! Как артековка, я хотела встретить лето и День защиты детей именно там.
— Пожалуйста, купите мне на завтра билет Москва-Симферополь.
Через час моя волшебная помощница, которая может все, сообщила:
— Извините, билетов нет.
Моему удивлению не было конца. Начало июня — не август, а билетов нет.
Cама села за компьютер, проверила все системы бронирования… Билетов нет. Я не волновалась, потому что была уверена, что один-то билет найду. Это была первая «новость» переходного периода. Билеты «день в день» достаточно дорогие или их просто нет. При большом количестве рейсов различных авиакомпаний в Симферополь стоимость была эквивалента полету минимум в Рим. Билеты по привлекательным ценам в 3-6 тысяч рублей, полагаю, нужно организовывать сильно заранее.
Но меня ничего не могло остановить. Я уже задыхалась в Москве. Только глубокий вздох на трапе в Симферополе поможет мне раздышаться.
Наконец, я в кресле с застегнутым ремнем безопасности. Верю, что лечу. Приветственная речь капитана: «…время в пути два часа тридцать минут». В моем отточенном маршруте в прошлом полет занимал, в зависимости от типа самолета, час пятьдесят два. Это уже вторая «новость». Время в полете дольше, потому что облетаем Украину. Грустно, что все так…
Когда самолет сел в Симферополе, я не увидела яркого солнца в иллюминаторе. Приятная летняя серость за стеклом. Всем известная долгая посадочная полоса. Сердце бьется. Кому-то покажется, что я излишне эмоциональна, но у меня потекли слезы, когда я увидела российский флаг вместо «Ласково просимо».
Привычные кабинки для пограничного контроля… пустые. Умом все понимаю, но ноги не идут. Усилием воли перешагнула свободную границу.
Дорога в Гурзуф. Поездка на такси — две тысячи рублей. Долго искала в кошельке гривны… «Новость» номер три. Уже вечером в Гурзуфе во время покупки продуктов, а это был первый день, когда Крым полностью перешел на рубли, меня благодарили за российскую мелочь, которую я старалась находить во всех карманах своей бездонной сумки.
В такси по дороге домой я пыталась увидеть что-то новое, почувствовать изменения. Бросились в глаза пустые билборды. Пока очень мало кто пришел в Крым для рекламы своих товаров и услуг. Пустота чередовалась с «Родина-мать зовет!» и рекламой добрых представлений с дельфинами.
Я не могу сказать, что почувствовала себя комфортно.
Решила остановиться на трассе перед спуском в Гурзуф и объесться чебуреками, янтыхами в маленьком домашнем татарском ресторанчике соседей. По-прежнему очень вкусно, по-прежнему бегают смешные детишки у пруда, по-прежнему крымчане празднуют день рождения, звучат добрые тосты, заходят отдыхающие, просят шашлык-плов-манты. Жизнь продолжается.
Поприветствовав свой дом, прослушав истории о происшествиях от домашней хозяйки, я буквально полетела вниз на набережную. Я бежала по безлюдным улицам. Набережная непривычно пустынна. Из-за отсутствия вечно полуодетых «пузатых» туристов четче вырисовалась поношенность и усталость Крыма, который постоянно используют и потребляют.
Опять мне стало не по себе. Вернулась домой, разожгла камин. Бокал красного, нового, уже не Массандровского вина, а Esse пришелся очень кстати.
Утро. Солнце. Как и все годы, я побежала к морю. Пусть пока холодное, обжигающее, но свое, родное! Водичка, водичка, умой мое личико! Как в купели, я окунулась три раза с головой. Села на гальку… Благодаря таким пляжам от Гурзуфа до Фороса, я не люблю песок. Мое море, запахи, Мишка, энергия — здесь я возрождаюсь. Щурюсь на солнце, смотрю на Адалары и вижу развивающийся русский флаг.
Но одиночество на пляже вновь принесло мне сомнения: «А все ли правильно?». Забегая вперед, отвечу: «Правильно». «Это — единственный путь», — сказал добрый водитель, который с нами много лет, когда я посетовала, что сезон будет сложным, что надо продержаться минимум до следующего года или до строительства моста. «Нет, все хорошо, — с улыбкой на лице сказал он. — Иначе бы Крыма не стало».
Наверное, состояние, близкое к сегодняшнему, было в 1913 году, когда Турция стала союзником Германии в Первой мировой войне. Турция не напала, туристы не приехали. Сегодня Крым пуст, и в этом очарование момента. Возможно, это не повторится никогда, так как грядёт великое пробуждение после сорока сонных лет. Но надо отметить, что в 70-е, 80-е кое-что, но построили.
Севастополь ликует. Бахчисарай замер. Ялта утешает себя тем, что нет войны. Московский автомобильный номер «777» очень популярен, как и наклейка-триколор на жевто-блакитном флажке.
Ялтинский рынок изобилует вкусностями, свежестью, запахами.
Явные плюсы: море чище, пляжи свободнее (почти пустые), водопроводной воды хватает на всех. В таком Крыму прекрасно жить, отдыхать и путешествовать. Этот сезон будет сном, в котором сбылась только половина мечты ялтинца — чтобы туристы не приезжали, а доходы стремительно росли.
Надеюсь, что впереди Крым ждет строительство: замечательные отели, два-три аэропорта, пара тысяч километров дорог, небольшой мост, с десяток портов. Надо будет запустить несколько фестивалей и крупных событий, и тогда это будет остров-сад!
Но даже сейчас чувствуется новое дыхание. Вина Esse (www.essewine.com), строительство интересных для Крыма объектов, таких как Гурзуф Ривьера (www.altea-residence.com), отвечающих даже моим высоким стандартам путешественника-профессионала.
Я говорю большое спасибо московской семье, которая подарили Крыму базу семейного отдыха «Маленькую ферму» (www.mferma.org), где занимаются детишками, их духом и телом. Бесконечное количество уютных ателье искусств, садик, которые сажают маленькие ручки, и они же собирают урожай, сеновал, где можно всей семьей поваляться и почитать сказки, ресторан, в котором так вкусно угощают. Вышеуказанные проекты — первопроходцы. Они пришли сюда еще до! Потому что любили Крым и верили в него.
В последнее утро перед вылетом я вновь побежала к морю. Иначе не могу. Три раза с головой. Растягивая последние минуты наслаждения, я наблюдала за волнами, слушала чаек и шуршание гальки, впитывала каждой клеткой солнце. И вдруг на пирсе увидела активно шагающую фигуру. Присмотревшись, поняла, что кто-то уверенно идет с палочками. Nordic walking. Я пока не встречала этот вид спорта в Гурзуфе. Это тоже «новое»! Поехали новые люди…
Мой дорогой Крым! Желаю тебе терпения, развития, успехов, правильных проектов, ценящих тебя туристов. Ты уже понял, что что-то произошло, изменилось, и тебе просто нужно время освоиться, поверить, набраться сил и идти дальше. Мы с тобой, наш Крым! Мое самое счастливое место на Земле, мое место силы.
Твоя, Татьяна Шевченко
Детали от Posta-Magazine:
Post Scriptum. Этот материал я посвящаю 20-летию компании World Adventures! Спасибо всем, кто с нами! …А на июль-сентябрь я отдам свой дом в очень хорошие руки. В нем должен звучать детский смех. Пишите мне!
Предыдущая статья
«Из ваших окон будет видно все Черное море, с его далью, пароходами, морскими птицами. А к вашим окнам спустятся горы ярким, пестрым,чистым, свежим, но всегда новым ковром. Вверху будут буреть камни верхней гряды, ниже — кудрявиться зеленые дубравы, еще ниже — шершавые, блеклые, но всегда цветные виноградники…».
Мой Крым, никакой политики, только любовь,
или Заговор имени Губонина. Часть I
Так писал в статье «Игрушечная Италия» публицист, прозаик
и критик В.Л. Кигн-Дедлов.
Цветисто, но правильно. Где же она, эта «игрушечная Италия», которую автор так хвалил в 1901 году, и что это за место, в которое я до сих пор влюблена?
«…Полное отсутствие гигиенических условий деревни, крайнее неудобство путесообщения деревни с берегом моря, отсутствие стола, прислуги и других жизненных нужд, неудобный берег купания, дороговизна неудобных квартир и проч. Все это дает нам право не рекомендовать эту местность не только для виноградного лечения, но даже и для короткого пребывания в нем», — вот заключение 1882 года о перспективах Гурзуфа. А вот во что Гурзуф превратился уже через десять лет, после того, как Губонин его купил (в 1881 г): «Общий вид гурзуфских сооружений, обстановка и желание доставить приезжему все возможное напоминает собой заграничный курорт. В сущности, это единственное русское лечебное место, поставленное на широкую ногу». А вот и об историческом значении «безнадежного» гурзуфского предприятия Губонина: «Именно с Губонина, с его Гурзуфа, стало возводиться то, что мы теперь именуем обобщенно — Южный берег Крыма, подразумевая под этим понятием все восхитительное собрание здравниц от Севастополя до Феодосии».
