Грета Гервиг празднует сегодня свой 34-й день рождения, а мы по этому случаю пересматриваем фильмы Ноа Баумбаха с ее участием и размышляем о том, что ее героини говорят о нашем времени.
«Милая Фрэнсис» и «Госпожа Америка» — два фильма, в которых Гервиг не только исполнила главные роли, но и стала соавтором сценария.
Фрэнсис встретилась со знакомым в ресторане и непременно хочет угостить его ужином. После непродолжительной неловкой борьбы за право оплатить счет выясняется, что с ее карты это сделать не получается, а наличных у нее нет. Можно бы было извиниться и принять предложение друга отдать деньги за ужин, но Фрэнсис проще пробежать до банкомата несколько кварталов, поразмышлять пару секунд над тем, снимать ли деньги с комиссией, а на обратном пути разбить локоть и коленку. Фрэнсис 27, и она полна решимости проживать каждый день с толком. Нет, она не может остаться на завтрак, потому что ей нужно на репетицию, постирать белье, оплатить счета. Что она делает в следующем кадре? Разумеется, ест и уже никуда не торопится. Нет, она не будет филонить, смотреть кино и перекусывать китайской едой, потому что ей нужно готовиться к танцевальной постановке, на которую Фрэнсис возлагает все свои финансовые надежды. Догадаться, где и с чем в руках появится героиня через пару секунд, проще простого.
Познакомившись с режиссером Ноа Баумбахом на съемках его фильма «Гринберг», Грета Гервиг явно начала новую главу — как в жизни, так и в карьере. Их рабочие отношения быстро переросли в личные, а личные — в рабочие, и над сценарием «Милой Фрэнсис» они работали уже вместе, как и над сюжетом «Госпожи Америки», следующего их совместного фильма с Гервиг в главной роли. До этого актриса успела воплотить не один знаковый для жанра мамблкора образ и даже в некотором роде стать его лицом, хорошо узнаваемым на всех независимых кинофестивалях. Правда, известной она оставалась скорее в кругах таких же, как ее героини, представителей нового поколения.
Фильмы Баумбаха ситуацию в каком-то смысле усугубили: из просто актрисы она превратилась в звезду «Трайбеки» и «Санденса», представить которую на красной дорожке «Оскара» или Канн так же сложно, как и за несколько лет до этого. Ее улыбка естественна, взгляды — не томны, а в прописанном сценарием недоумении нет ничего наигранного. В ней гораздо больше от харизматичной незнакомки, в случайной беседе признающейся вам в том, что она хочет стать танцовщицей или открыть свой ресторан, чем от голливудской дивы. Появляясь в одном из эпизодов «Госпожи Америки» с укладкой и на каблуках, она с такой прямотой рассказывает, как нелепо и неловко чувствует себя в новом амплуа, что сразу не понять, кого тут больше: самой Гервиг или ее героини Брук.
В гардеробе как Фрэнсис, так и Брук царит аналогичный беспорядок. В их жизнях, впрочем, тоже. Вот только если Фрэнсис пока нет 30 и еще пару лет она может позволить себе мечтать о будущем, лежа на диване, без оглядки на осуждение общества, то Брук такой возможности лишена. Какой бы свободолюбивой и инициативной она ни была, круг сужается. Инвесторы откажутся от своих вложений, если не убедить их в том, что Нью-Йорк отчаянно нуждается в новом ресторане, и для этой цели Брук готова сыграть роль акулы бизнеса. Но как быть с тем, что перегорает она так же быстро, как и загорается? Застигнутая зрителем в момент внутреннего кризиса, она, кажется, уже не готова и дальше вести тренировки в сайклинг-студии, петь в любительской группе и подрабатывать репетиторством. Однако ответить на вопрос, чем бы еще она могла заниматься, у нее нет.
Наблюдающая за всем этим студентка Трейси быстро понимает, что полулегальная жизнь в предназначенной под офис квартире, затянувшиеся до утра вечеринки, планы придумать сериал, стать ресторатором, а через минуту уже кем-то другим, — вовсе не воплощение свободной жизни в Нью-Йорке, где каждому может представиться какая угодно возможность — главное, за нее ухватиться, а попросту хаос, царящий не только в квартире Брук, но и у нее в голове.
Не осуждая своих героинь, но и не романтизируя их, Гервиг и Баумбах показывают, как могут жить представители нового поколения, люди творческие, обаятельные и запутавшиеся в себе. Их экранное бытие абсолютно реально: ренту за квартиру нужно выплачивать каждый месяц, а если парень увидел в сети, как ты целуешься с басистом своей группы, будь готова к тому, что это приведет к трудностям. Никакого волшебного преображения из Золушки в принцессу, свойственного комедиям и мелодрамам Голливуда середины прошлого века, в этом мире тоже не случится: да, неожиданности происходят, тебе могут вернуть налоги, а вместе с ними и возможность угостить друга ужином, но проблемы это не решит, счета не исчезнут, а вопросы самоопределения и самопознания сами себя не снимут. И все-таки во время финальных титров мы каждый раз уверены, что персонажи со всем разберутся, и жизнь, в которой можно носиться по улицам Нью-Йорка под Modern Love Дэвида Боуи, ни на какую другую не променяют.
