Мы так хорошо научились говорить о равноправии полов. С такой гордостью отмечаем все новые и новые примеры женской состоятельности на прежде исключительно мужском поле.
Но есть тихая заводь, в которой патриархальные предрассудки неистребимы. Это брак.
Истории современных Золушек — женщин, которых берут в жены принцы, олигархи и высокопоставленные чиновники, — вызывают у нас пусть не всегда чистый, но совершенно детский восторг. А вот когда «статусная» женщина выходит замуж за мужчину, уступающего ей по социальному и финансовому положению, мы моментально обнуляем все свои прекраснодушные новенькие и чистенькие представления о равенстве полов. Я знаю не один случай не «классического», а как бы «гендерного» мезальянса: женщина играет первую скрипку, вступая в отношения с менее успешным (часто — более молодым) мужчиной. И все эти случаи обобщает одно: чудовищное давление социума.
Почитайте хотя бы обсуждение свадьбы Светланы Рудской-Бондарчук — в наши такие прогрессивные, свободные от устаревших стереотипов времена. Муж Светланы моложе, но это еще полбеды. Он, видите ли, беднее. А ничего, что он никому не обязан докладывать, как на самом деле у него обстоят дела с карьерой, финансами, успехами и амбициями? При этом все твердо уверены, что сама Светлана — в полном шоколаде, незыблемая королева гламура, навеки осененная знаменитой фамилией. Выносят вердикт: она — богатая, он — бедный, он до нее не дотягивает, а она до него снизошла. Уронила себя, буквально. Я не верю своим глазам. Взрослые люди, предельно далекие от героев своих дискуссий, всерьез занимаются подсчетами, измерениями, сравнениями. Рисуют прискорбные перспективы.
