Чаще всего интервью со звездами кино, режиссерами и продюсерами берут для СМИ журналисты или критики, которые могут блестяще говорить о предмете и разбираться в нем, но те, кто работает непосредственно в индустрии, знают большее количество деталей и подводных камней.
Фото: Александр Толстов
Генеральный продюсер проекта: Аниса Ашику
Поэтому для интервью и репортажей в нашей рубрике «КиноБизнес изнутри» мы пригласили в качестве ведущей Ренату Пиотровски — профессионала индустрии. Сегодня ее собеседница — Ситора Алиева, программный директор открытого российского кинофестиваля «Кинотавр», президентом которого является Александр Роднянский.
Зачем нужны кинофестивали
Я работаю в этой сфере уже сорок лет. Фестивали существуют для поддержки авторского кино. Если в программу смотра берут блокбастер, то это делается ради шумихи, того, что в англоязычной прессе называется buzz. И в результате, опять же, привлекается внимание к авторским фильмам. Красные дорожки, бриллианты, наряды — все работает на ту же цель. Фестиваль — это в первую очередь платформа, выход на прессу и на индустрию. Он в том числе определяет, купят твой фильм или нет. Фестивали подразумевают в этом смысле конкуренцию: за хорошую картину, за ее дистрибуцию будут бороться крупные игроки. Да и приз меняет цену на фильм, делает апгрейд.
Каждый большой смотр гордится количеством сделок, а самый крупный рынок — в Каннах.
Поэтому туда мечтают попасть все без исключения: от независимых режиссеров, которые снимают фильмы со смыслом и находят какие-то невероятные стилистические формы, до голливудского арт-сектора. У подразделений больших американских компаний тоже есть амбиции снимать авторское кино. Иногда вкусы фестивалей совпадают, и мы всегда этим гордимся. Так случилось, например, с фильмом-победителем «Кинотавра-2008» — «Шультес» Бакура Бакурадзе. Я увидела его и тут же отобрала.
Да, мы, и режиссер, и продюсеры, и я верили в это кино — и все равно были приятно удивлены, когда через неделю выяснилось, что фильм отобран и на Каннский фестиваль.
Режиссера нужно поощрить
Попадая на мировой киносмотр, ты становишься мировой знаменитостью, а уж если получаешь приз, то вдвойне. Яркий пример — фильм Кантемира Балагова «Теснота», который произвел фурор в Каннах и завоевал очень престижный приз ФИПРЕССИ — Международной ассоциации кинопрессы. В результате картина не только поездила по миру: Кантемир уже получил предложения почти от всех французских компаний снять новое кино. Так что фестивали действительно меняют судьбу фильмов и режиссеров, хотя главные призы на них в основном не денежные. Как правило, на крупнейших площадках награды в материальном эквиваленте даются преимущественно в дебютных программах.
У «Кинотавра» все три приза — денежные: и главный, и за лучший дебют, и за короткий метр. Мы считаем, что режиссера нужно поощрить. При этом во всем мире деньги делят между режиссером и продюсером. Раньше существовал кинофестиваль в Абу-Даби, где награда за победу была очень большой: сто тысяч долларов. Наши картины неоднократно получали там призы: «Стиляги», «Овсянки», «Левиафан», «Испытание», «Антон тут рядом». На многих фестивалях деньги даются исключительно на съемки следующего фильма, или на продвижение, или на постпродакшен. За их целевым использованием следят. Но материальная поддержка важна в любом случае.
Стабильность — признак класса
«Кинотавру» — 29 лет: он стабилен, а стабильность — это признак класса. Возраст «Кинотавра» говорит о том, что для российского кинематографа он является серьезной площадкой. При этом мы не отрицаем, что фестиваль менялся: добавлялись программы — например документальные, ретроспективные. Сначала он длился две недели, потом — меньше. «Кинотавр» — это живой организм. Мы прошли через тотальное безвременье и малокартинье, когда показывать было вообще нечего, но «Кинотавр», тем не менее, существовал.
Талант открывать имена
Когда-то Марк Григорьевич Рудинштейн пригласил меня работать на «Кинотавр». Позже появился фестиваль «Лики любви», а потом и «Кинотаврик». Мне посчастливилось на протяжении нескольких лет быть частью фестивалей, которые подарили мне уникальные знакомства с профессионалами из других стран. Позже они сами захотели видеть меня в жюри. За моими плечами опыт судейства на тридцати двух международных смотрах на всех континентах, только в Индии я была в жюри два раза: в Хайдарабаде и в Тривандруме. Четырежды я была в жюри фестивалей класса «А». Чаще всего меня приглашают судить дебюты.
Давайте дадим приз грузинской комедии
В 2008 году я была в жюри короткого метра Венецианского кинофестиваля. Тогда победителем стал режиссер из ЮАР Этьен Каллос, а в 2018-м его полнометражная работа попала в «Особый взгляд» — второй по значимости конкурс Канн. Я сказала Марко Мюллеру (кинокритик и продюсер, с 2004 по 2011 год был директором Венецианского кинофестиваля. — Прим. авт.): «Наша звезда все-таки стала звездой!»
Фильм, который мы смотрели в Венеции, режиссер посвятил очень деликатной теме сексуальных отношений. Но картина была безупречной с точки зрения этического подхода и эстетического исполнения… Мы долго спорили: такая проблема впервые актуализировалась в коротком метре. Вторая по значимости награда тоже досталась радикальному фильму из Израиля… И тогда я проявила настойчивость: «Давайте дадим приз грузинской комедии, чтобы разбавить наш „суровый“ выбор».
Самое интересное в работе в жюри — обмен мнениями
Работа в жюри открывает совершенно новые подходы к дискуссии. Нужно, во-первых, уметь аргументированно доказывать свою правоту и слушать своего собеседника, а во-вторых, понимать, что результат работы жюри — это мнение людей, собранных со всего мира. Только их вкусы играют роль в данный момент при обсуждении конкретной программы. Мне очень понравилось работать на Международном фестивале в Салониках (Греция): жюри возглавлял Лоуренс Кардиш, в то время занимавший пост главы кинопоказа нью-йоркского Музея современного искусства (МоМА). Мы долго обсуждали лауреата «Кинотавра» — «Портрет в сумерках» Ангелины Никоновой. «Портрет…» шел на приз, но у него были очень серьезные конкуренты. Целый час я убеждала жюри, что победителем должен быть только этот фильм, и тому немало причин: это свободное, талантливое, независимое высказывание, авторами которого являются Женщины с большой буквы, снятое с микроскопическим бюджетом. Я его очень люблю и шутливо называю «Фильм про женскую месть»… Так что обмен мнениями — это самое интересное в работе в жюри.
Приятно, когда тебя помнят
Забавно, что, когда у тебя такой широкий круг знакомств, ты неизбежно начинаешь забывать имена и фамилии.
Три года назад Ольга Дыховичная, вернувшись из Лос-Анджелеса, передала мне привет от режиссера, с которым она тогда начинала работать. Речь шла о Даниэле Эспиносе и блокбастере «Живое». А я ответила: «Оля, прости, я знаю такого режиссера, но не помню, чтобы вообще была с ним знакома!». Оказывается, что мы с Даниэлем были вместе в жюри фестиваля европейского кино в Паличе (Сербия) аж в июле 2006 года. Всегда приятно, когда тебя помнят.
Темные лошадки и «хоум-видео»
На «Кинотавре» каждый год не похож на предыдущий. В 2017-м было девять независимых картин, в 2018-м — возрожденный конкурс дебютов. Пришли наши выпускники короткометражного конкурса и темные лошадки, необходимо анализировать ситуацию, делать выводы. То есть, выводы делать будут те, кто приезжает в Сочи: пресса, представители индустрии. Хотя фестивали устраиваются совсем не для того, чтобы просто похвастаться: «Смотрите, у нас на отборе 58 дебютов!». Особенно учитывая, что сейчас мы наблюдаем прорыв технологий, а не эстетического сознания или амбиций художников, которым есть что сказать миру. Значительную часть появляющихся сегодня дебютных картин я бы назвала «хоум-видео»: они находятся за гранью понимания профессии, и это страшно, ведь кино теперь можно снимать бесконечно, так как не приходится экономить дорогостоящую пленку 35 миллиметров.
О скандале в Голливуде
Голливуд — транснациональная корпорация: там работают режиссеры с самыми разными паспортами, туда привлекаются деньги со всего мира. Периодически в главных киноизданиях планеты появляются материалы о том, кто же правит Голливудом. Еще два года назад я прочитала, что это «по-прежнему белые гетеросексуальные мужчины». Но сейчас эта фраза уже звучит двусмысленно.
Относительно дела Вайнштейна есть масса гипотез. Кто-то говорит, что это подстроили китайцы, которые захотели подмять под себя Фабрику грез. Думаю, что это шутка. История с Вайнштейном, на мой взгляд, гораздо серьезнее, чем кажется. Ведь вопрос не только в харассменте. Вопрос в издевательстве, которое за этим стоит, в унижении человеческого достоинства, в разрушении карьеры и всей жизни. То, что дело Вайнштейна довели до суда, тоже очень важно. Теперь все остальные товарищи голливудского и неголливудского поля, которые пользуются своим положением, увидят, к чему это может привести. А ведь так, поверьте мне, происходит в кинематографиях многих стран. Правда, иногда становится стыдно и за поведение «актрис», стремящихся любыми способами привлечь внимание продюсеров.
О социальных сетях и интернете
Меня нет в социальных сетях. Моя должность предполагает либо глобальный профессиональный подход, когда за социальными сетями следит отдельный человек, либо отсутствие аккунтов вообще. Я предпочитаю второй вариант.
А вот читать что бы то ни было в интернете очень удобно. Иногда даже Сеть не нужна: появились приложения, которые дают доступ к программам фестивалей офлайн. Например, в Берлине и в Каннах так делают. Это очень здорово: просто листаешь, идешь. Событий может быть слишком много, и ты путаешься, когда у тебя пресс-конференция, когда — показ, когда — мастер-классы, когда — встречи. А так все сразу под рукой. В этом году подобное приложение запустил и «Кинотавр» — первый среди отечественных смотров.
Идеальный отпуск
Я с мужем Петром и сыном Алексеем и нашими друзьями — недавно ушедшей от нас киноведом Ниной Зархи, ее дочерью — пианисткой Катей Сканави и ее тремя детьми Лешей, Левой и Шурой, композитором Женей Гальпериным, продюсером Валей Михалевой — провели фантастическую неделю во Французских Альпах в далекой горной деревне Монатье.
Наши дети учились кататься на лыжах, инструктор записывал их уроки на видео, а вечером мы получали эти минифильмы… Этот отпуск я запомнила на всю жизнь, потому что мы приехали по-настоящему душевной компанией и смогли посвятить много времени друг другу.
О детях
Уверена, что нужно особенно ценить время, когда наши дети маленькие, когда мы можем их обнять, взять на ручки. Не менее важно и время, связанное с взрослением, становлением детей, когда ты находишься рядом с ними, слышишь их… Но самое главное — детей надо просто любить. Сейчас моему сыну уже 21 год. Алексей Киселев — классический музыкант, перкуссионист и пианист, три дня назад окончил Гнесинскую академию, поступает в магистратуру. Увы, в мире только один процент населения слушает классику. А жаль…
