Колумнист Posta-Magazine Мария Лобанова побывала на Венском балу и готова поделиться своими впечатлениями: дебютантки свежи и невинны, гости — чрезвычайно нарядны, а столичные чиновники полюбили танцевать.
Сложно представить что-то более
пугающе-нафталиновое, чем понятие бал, хоть и Венский, так что ничего путного от этого вечера я не ожидала.
Впрочем, справедливости ради надо признать, что последний раз, когда я была на Венском балу, там было довольно бодро — Настя Волочкова демонстрировала платье с многочисленными розовыми рюшечками, Юрий Михайлович, тогда еще мэр города, весело проносился по залу в галопе, дамы не стеснялись в демонстрации украшений.
Дамы по-прежнему не стесняются блистать — ни украшениями, ни безвкусными нарядами, но высшая городская власть теперь представлена безымянными чиновниками, которых, впрочем, было довольно много.
Идея Венского бала как танцевального мероприятия с ярко-выраженной эстетической окраской (наряды, великолепная музыка, счастливые лица юных девиц) могла показаться провальной еще лет десять назад — кто у нас, как и зачем будет ходить на балы, да еще и танцевать. Но спустя двенадцать лет Венский бал собирает полный Гостиный двор, танцпол забит и даже дресс-код никто не нарушает. Ну, если не брать в расчет, что бальный наряд и летний сарафан в сочетании с обувью на танкетке — это не одно и тоже. Влечение некоторых женщин к костюмированным платьям тоже создает немало экзотических образов, но всеобщая тяга к танцам искупает и это преступление против хорошего вкуса.
Даже институт дебютанток, как первого светского выхода девиц благородных фамилий, оказался вполне жизнеспособен как популярное развлечение среди выпускниц МГИМО. Причем, за почетное звание дебютантки Венского бала тоже нужно побиться — в этом году бал открывала обладательница красного диплома, показавшая особенное рвение в танцевальной науке. Что примечательно, девушкам не разрешено надевать заметные украшения, а платья у всех 130 дебютанток должны быть одинаково белыми, так что ярмаркой тщеславия могут наслаждаться только пришедшие на них любоваться гости.
Собирается публика в восемь, в девять выводят дебютанток — кавалеров для танцев подбирают из того же МГИМО, из элитных военных школ, ну и среди профессиональных танцоров — как без них. С десяти же начинаются сами танцы, требующие разного уровня подготовки, включая польку и галоп, которым танцмейстер бала Станислав Попов, тот самый, легендарный, благодаря которому бальные школы в 80-е открывались на каждом углу, учит прямо на танцполе.
На балу, к моему большому удивлению, присутствовало огромное количество танцующих мужчин, в том числе (что вообще невероятно!) пришедших без своих дам. Я даже познакомилась с художником Михаилом Ленном, который отвечал за большое панно позади танцпола, и чиновником Владимиром, чью должность нельзя упоминать. А мои соседки по столу (сидят все группами по десять человек) благоразумно взяли с собой своего учителя танцев, которого сразу можно было вычислить по набриолиненной голове и вопиющей молодости — дамам-то было уже за пятьдесят. Но он был в таком прекрасном фраке и так интеллигентно поддерживал общение, что бриолин легко прощался.
Все это веселье не лишено было полезной осмысленности — на балу проходила лотерея в пользу фондов «Линия жизни» и «Артист», и распорядители бала вместе с артистами фонда в лице Игоря Верника и Ирины Апексимовой активно распространяли билеты на лотерею. Собрали в итоге больше миллиона рублей.
А я выгуляла чудесное платье от невероятно талантливого Димы Кабахидзе (Dmitry Kabakhidze) и получила пять десятков комплиментов от мужчин — знакомых и не очень.
|
Дебютантка Елизавета Лернер |
Гости бала |
|
Телеведущая Татьяна Вишневская |
Издатель Аннатэс Рудман |
Предыдущая статья
Vanity Fair с Марией Лобановой. Интервью с дизайнером Анной-Карин Карлссон
Героиней моего нового интервью стала Анна-Карин Карлссон, лондонский дизайнер шведского происхождения, основательница собственной марки оптики, среди поклонниц которой — Мадонна, Леди Гага и Рианна.
Экстравагантные, провокационные,
эксцентричные — так в трех словах можно охарактеризовать оправы очков, которые создает шведский дизайнер.
Анна-Карин Карлссон, основательница одноименной марки оптики, базирующейся в Швеции, занимается дизайном оправ с 19 лет. Среди ее клиентов — не только коллекционеры и фетишисты, но и первые лица британской аристократии, арабские шейхи, звезды шоу-бизнеса, редакторы глянца и фэшн-блогеры. О ней писали Vogue, W Magazine и Financial Times, но это явно не предел — уже сейчас ее называют одним из величайших скандинавских дизайнеров, а ведь ее бренду нет и пяти лет.
Читать далее…
