Шоубиз с Липой Тетерич: интервью с Ларисой Долиной

Леша Чумаков, Саша Панайотов, Игорь Крутой — обязательно будут на концерте. Надеюсь, что приедет, несмотря на локдаун, американская певица Патти Остин. Правда, в Лос-Анджелесе сейчас очень сложная ситуация, и если она не сможет приехать, покажем фокус — мы придумали, как это сделаем на видеоряде. И лучший джазовый певец Великобритании Энтони Стронг, если все сложится, приедет. А с Хиблой Герзмавой будем петь дуэтом. Со всеми этими людьми я дружу много лет. С Лешей Чумаковым и Сашей Панайотовым — с периода «Народного артиста», уже 20 лет прошло. Саша в этом году еще заканчивает институт — отучился у меня пять лет на заочном отделении, и я его в этом году выпускаю. А к Хибле я летаю по всему миру на ее оперные премьеры. Она очень близкий для меня человек — потрясающая певица и человек замечательный. Вот они все разные — и я их очень люблю. Мне очень повезло, что кроме того, что они мне музыкально очень близки, оказалось, что какие-то жизненные вещи, ситуации, взгляды у нас одинаковые.

Сашке Панайотову я наставления на правах старшей даю. У него есть такая привычка, как у всех молодых, увлекаться своим красивым голосом и немного его не беречь. Я такой же была, на своем опыте знаю, чем это оборачивается, и ему советую: «Сашка, не кричи, пожалуйста. Побереги голос. Он у тебя такой красивый. Это же дар Божий, ты должен обращаться с ним очень бережно, следить за ним, беречь его». И он меня слушает. А на посиделки нас всегда собирала Юлька Началова — мы в караоке часто ездили, вместе пели, закрывшись в отдельном кабинете, чтобы нас никто не слышал. Потому что это не очень красиво, когда приходят профессиональные певцы и начинают при обычных людях петь в караоке, чтобы это все слышали и видели.

Караоке вредно, если ты неправильно поешь — кричишь, надрываешься, поешь до пяти утра… Но мы заканчивали в половине двенадцатого, я говорила: «Ребята, все, баиньки. Голос должен отдыхать. Три часа подряд пели — достаточно». А вообще у любого голоса самое благодатное время — с 16:00 до 21:00, дальше уже сложнее, особенно, если не распет. У меня, например, студенты начинают распеваться только в полдень, потому что голос просыпается через три часа после того, как просыпается сам человек.

Когда меня пригласили на должность заведующей кафедрой эстрадно-джазового пения в Московском государственном институте культуры, я застала ее в жутком состоянии: неграмотные педагоги, которые никакого отношения не имеют к искусству эстрадно-джазового пения, студенты в очень плачевном состоянии. Могу сказать честно, что я ее подняла с колен. Позвала лучших педагогов, начала жестко отбирать студентов на вступительных экзаменах. В то же время это был для меня очень серьезный стресс: когда меня пригласили, я попросила меня сразу не оформлять, дать мне время понять, по мне ли это, смогу ли я, справлюсь ли. Потому что как педагог я ничего не заканчивала, у меня есть лишь опыт, которым я могу делиться. Но как-то все это пришло — и я уже пять лет заведую кафедрой. На сегодняшний день у меня 19 студентов — всего у нас их около 300. Со мной работают лучшие педагоги страны. Мы очень много концертов проводим: 1 марта с нашими студентами пел Сосо Павлиашвили! А еще недавно был концерт, посвященный творчеству обоих Дунаевских — Исаака и Максима. Приезжал в качестве гостя сам Максим и мой любимый партнер Дима Харатьян, с которым мы вместе работали на мюзикле «Мата Хари: Любовь и шпионаж».

Когда ты расписываешься своим именем во всех документах, дипломах, ты должен отвечать за качество. Поэтому меня в институте не все полюбили: я «белая ворона», которая разворотила осиное гнездо. Они там спокойненько себе жили, плыли по течению, а я бурную деятельность развила. Что я сделала за эти пять лет? Я в прошлом году пошла к министру культуры Мединскому и уговорила убрать у нас на кафедре заочное отделение — у меня его не существует теперь. Потому что когда я слышала, как поют наши заочники, то у меня уши сворачивались от ужаса. Как можно научиться петь, раз в год выходя в Skype на связь со своим педагогом? Вот года два тому назад я была у министра здравоохранения, и она говорит: «Вы знаете, у нас тоже было когда-то заочное отделение…»

Мне двоечников не жалко. Как говорит народный артист Российской Федерации Анатолий Ошерович Кролл, которого я безмерно уважаю и у которого я пять лет пела, и это были самые замечательные годы моего становления: «Жалеть надо не вот этих ребят, которые получают „тройки“ или „двойки“, а музыку жалеть надо, которую они пытаются петь». Страдает музыка! Мне кажется, каждый человек должен обязательно учиться слышать себя, смотреть на себя со стороны и реально и адекватно оценивать свои возможности. Когда мы выбираем репертуар для студента, я говорю: «Ты выбирай не то, что хочешь, а то, что можешь». «Я хочу спеть композицию Стиви Уандера», — говорит мне студент. А я предлагаю выбрать материал, с которым студент будет смотреться выигрышно. Потому что 50 процентов успеха артиста — это его репертуар. А знаю очень много откровенно плохо поющих артистов, которые живут за счет хорошего репертуара.

Я сама себя ем всю жизнь и критикую — мне надо, чтобы результат был высочайший. И до сих пор не люблю смотреть на себя по телевизору, не люблю слушать свои записи, потому что мне всегда кажется, что я могла бы спеть лучше, могла бы выглядеть лучше. Всегда кажется, что я что-то недоделала. Любить себя надо, конечно — но в меру.

Музыка — это не просто профессия, музыка делает любого человека человеком. Музыка — это многогранная история, она облагораживает человека. Когда человека по жизни сопровождает музыка, он по-другому мыслит, он на многие вещи смотрит совершенно по-другому. Музыка — это стиль жизни, это кредо, это путеводная звезда, она меня сделала такой, какая я есть. Поэтому я очень жестко отношусь к тем, кто «поет на двойку» и ничего с этим не делает: надо пойти и найти что-то свое, может быть, ты не умеешь петь, но станешь хорошим теоретиком? В жизни вообще важно вовремя понять, по правильному ты адресу пришел или нет.

Для меня важно, что я получаю удовольствие от того, что вижу, как мои студенты преображаются, как они растут на моих глазах. Я занимаюсь созидательным трудом, а что делают блогеры? Они что, созидают? Человек должен созидать.

Перейти в онлайн в условиях пандемии оказалось совсем просто. Конечно, связь не всегда хорошая, приходилось переносить уроки. Но даже с дачи дистанционно я со студентами занималась четыре раза в неделю — только без аккомпаниатора, без концертмейстера, под минус. Я не прерывала занятия с ребятами и очень довольна результатами. Они домашнюю работу всегда делали, как полагается, а если нет, то получали по полной. Я очень строгий педагог.

Я не вмешиваюсь в воспитание внучки, только если вдруг Лина сама ко мне обращается и просит совета. И то я не всегда уверена, что он будет правильным. Точки зрения на воспитание могут быть разными. Она девушка активная, все может, все успевает. А вот с музыкой у нас проблемы: ей кажется, что два раза сыграл произведение — и выучил. Хотя и я такой была: заставить меня сесть за инструмент было очень тяжело, я, как все дети, хотела во двор, поиграть в мяч или в прятки. Но Саша учится в театрально-музыкальной школе «Класс-концерт» — они с первого класса изучают актерское мастерство, со второго — джазовую импровизацию. В школе даже есть свой биг-бенд. А вот учить петь ее я не могу — могу работать только со взрослыми детьми, с теми, у кого уже есть база. А ставить базу я не могу — не училась этому. Поэтому мы Сашу водим к Виктору Началову, который Юлечку Началову научил правильно извлекать звуки.

Человек должен заниматься тем, что ему искренне нравится, к чему его влечет — нельзя заставлять ребенка делать то, чего он не хочет. Саша только начинает свой путь в музыке — и пока ни мы ни знаем, ни она не знает, ее ли это. Мы всегда ее хвалим — и напоминаем, что любой успех — не предел, надо двигаться дальше. Она говорит мне: «Бабушка, я очень хочу петь так, как ты». Я говорю: «Но ты понимаешь, как много надо работать?» Я же всю жизнь учусь. Много лет назад, когда еще была жива Елена Васильевна Образцова, я начала у нее учиться — хотела попробовать себя как оперная певица. Но, к сожалению, ее уход из жизни все изменил. Она ведь создала свою школу пения, по которой училась и Европа, и Япония, у нее был свой колледж в Японии, она туда дважды в год выезжала на три месяца учить своих студентов. У меня до сих пор есть нарисованная ею схема, как правильно дышать, как правильно извлекать звуки. И на проекте «Маска» я из себя очень многие вещи вытащила, о которых даже не подозревала — например, что такое петь в низкой тесситуре низкие ноты.

Я не веду соцсетей, с этим мне помогает дочь. Несколько лет назад меня сильно оскорбил в Instagram* (*Meta Platforms Inc. (Facebook, Instagram) — организация, деятельность которой признана экстремистской, запрещена на территории Российской Федерации) совершенно посторонний человек — и я его закрыла. Я вообще ранимый человек. Прошло время, я понимаю, что пора восстановить страничку — но вести ее все равно будет дочь или мои помощники. Пока именно через дочь я общаюсь со своими фан-клубами, они делают коллажи из моих фотографий или видео — меня это очень радует.

За эти полгода я сбросила 20 кг — и вернулась к своим комфортным 56 кг. Мне помог очень известный профессор, который всю жизнь занимается коррекцией обмена веществ. Главное придумать для себя не просто диету, а образ жизни — и вот он как-то сложился. Я сдала кровь, и мне дали список продуктов, которые категорически нельзя есть. Потому что, оказывается, в организме происходит такая аллергическая реакция на те продукты, которые вам есть категорически нельзя. Поэтому они не усваиваются, а откладываются. И список тех продуктов, которые мне можно есть. Я ем маленькими порциями дважды в день — в половине десятого утра и в три часа дня. И у меня проходит промежуточное голодание около 19 часов. А иначе результата не добиться — а носить на себе лишние килограммы не хочется. Прежде всего, как сказал этот профессор, это здоровье, а потом уже, собственно, красота. Будет здоровье — будет красота. И даже на гастролях свой график можно соблюдать, приспособившись.

У меня простой и четкий райдер: вода, лимон (хотя его не всегда можно, он не очень для связок полезен). Фрукты мне нельзя никакие. Сыр мне категорически нельзя. Так что я очень легкий пассажир. А команда пусть ест, что хочет — меня не соблазнить. У меня режим, все жестко. Минус 20 килограммов лишних — и будто крылья за спиной.

Я абсолютно лояльный человек, я могу быть со всеми. У меня со всеми очень хорошие, нормальные, ровные отношения. Я никогда ни с кем не ссорилась, я, во-первых, этого не люблю, а во-вторых, это не нужно.

Каждый должен делать свое дело хорошо. Я воспитываю детей, я выхожу на сцену, я хочу, чтобы люди были добрее, я им пою, чтобы они были счастливее. Если я кому-то доставляю радость, а я вижу это по людям, значит, я жизнь и этот день прожила не зря. Необязательно заниматься политикой, чтобы менять жизнь к лучшему.

Качество жизни? Очень хочется всегда просыпаться с хорошим настроением: я проснулась, я жива. Сложный день? Но работа мне в радость, я по природе такой человек, что всегда и везде нахожу позитив. Я очень люблю жизнь! Для меня качество жизни — это что голос звучит. Это мое достояние, я сумела его сберечь: мне 66 лет в этом году будет, а голос звучит, как у 35-летней певицы. Я со своим голосом разговариваю, как с живым — я его успокаиваю, я ему говорю: я тебя очень люблю, ты мое самое большое богатство в жизни. Я каждый день благодарю Бога за то, что он мне дал голос, и за то, что я умею этим голосом передавать настроение людям. И для меня качество жизни — это мой звучащий голос, мое хорошее настроение. А плохое настроение укорачивает жизнь.

Я люблю свой дом, я люблю свою квартиру, я люблю свою дачу, я это все купила на свои заработанные деньги, ни у кого никогда не просила. Я никогда в жизни не брала кредит в банке. Как-то так получалось, что я умела зарабатывать — но вообще-то я транжира. Я люблю красиво одеваться. Я счастлива, что могу сейчас носить очень красивые вещи, могу без стеснения надевать мини-юбку. Многие говорят: она что, совсем с ума сошла, ей 65 лет, а она носит мини-юбки? А почему нет, если у меня нормальные ноги!

До пандемии мы с семьей каждый год ездили в США — в «Диснейленд» и парк развлечений Universal Orlando — это идеальный отдых! Я попадаю в эту сказку и сама становлюсь ребенком, вместе со своей Сашкой, мы там бегаем с ней. Но американские горки или жуткий аттракцион Hulk Coaster не люблю — даже когда смотрю со стороны, сердце бьется от страха. А еще у меня есть любимое место — Юрмала, у нас там своя небольшая квартира, и мы в прошлом году впервые за 10 лет не смогли туда выехать из-за пандемии. Там воздух чудный: море и сосны. У меня там трехколесный велосипед (на двухколесном я так и не научилась ездить!) — рассекаю на нем по всему городу, могу даже до Риги доехать.