Культура

КиноБизнес изнутри с Ренатой Пиотровски: интервью с актрисой Кристиной Бабушкиной

10 апреля 2020

Рената Пиотровски
продюсер, колумнист Posta-Magazine

Ведущая рубрики «КиноБизнес изнутри» Рената Пиотровски поговорила с актрисой Кристиной Бабушкиной, снявшейся в киноальманахе «Очень женские истории», о театральных буднях, нелюбви к кинопробам и дружбе с мужчинами.

Палка о двух концах

Страсть к кино и театру — это как история про прямые и кудрявые волосы. Девушки с прямыми волосами страшно завидуют тем, у кого волосы вьются — и наоборот. Те, кто плотно занят в театре, много гастролирует и существует достаточно свободно и комфортно в театре, страсть как хочет сниматься с кино. Но при активной жизни в театре очень сложно вписаться в киносъемки, у тебя график, гастроли… Это настоящая служба! И при этом я знаю очень много артистов, которые много снимаются в кино, но очень хотят работать в театре. Вот такая палка о двух концах.

Я сама готова за это заплатить

Театр и кино, мне кажется, это разные профессии. И в кино стремятся вовсе не ради денег. А потому что это другая сторона творчества. Если я мечтаю поработать с каким-то режиссером или спеть на «Золотом орле», то это не ради заработка — я сама готова за это заплатить, лишь бы меня взяли. Это вопрос творческой реализации.

Ведущая рубрики «КиноБизнес изнутри» Рената Пиотровски поговорила с актрисой Кристиной Бабушкиной, снявшейся в киноальманахе «Очень женские истории» (https://posta-magazine. ru/article/ochen-zhenskie-istorii-2/), о театральных буднях, нелюбви к кинопробам и дружбе с мужчинами. Генеральный продюсер проекта: Аниса Ашику Фото: ??? Палка о двух концах Страсть к кино и театру — это как история про прямые и кудрявые волосы. Девушки с прямыми волосами страшно завидуют тем, у кого волосы вьются — и наоборот. Те, кто плотно занят в театре, много гастролирует и существует достаточно свободно и комфортно в театре, страсть как хочет сниматься с кино. Но при активной жизни в театре очень сложно вписаться в киносъемки, у тебя график, гастроли... Это настоящая служба! И при этом я знаю очень много артистов, которые много снимаются в кино, но очень хотят работать в театре. Вот такая палка о двух концах. Я сама готова за это заплатить Театр и кино, мне кажется, это разные профессии. И в кино стремятся вовсе не ради денег. А потому что это другая сторона творчества. Если я мечтаю поработать с каким-то режиссером или спеть на «Золотом орле», то это не ради заработка — я сама готова за это заплатить, лишь бы меня взяли. Это вопрос творческой реализации. Я просто жду своей работы Умение успевать везде — это еще и вопрос творческого ресурса. Вот ты вчера в кино, сегодня в кино и завтра в кино — и чем тебе дальше делиться со зрителем? Чтобы разговаривать со зрителем, нужно созреть. После окончания института ты готов браться за все: здесь споем, здесь станцуем, здесь сыграем проститутку, а сейчас я уже выбираю, не хочу быть заложницей фактуры, мне неинтересно. Я жду какую-то интересную работу, когда я могу себе позволить это. Мне уже не надо никому ничего доказывать, я просто жду своей работы. Да меня вообще там не было! Обнаженные женщины в кадре должны быть оправданы драматургически. Просто так раздеваться неинтересно и стыдно, это вопрос какого-то моего внутреннего морального кодекса, но иногда я смотрю в картине на постельную сцену и понимаю, что это акт искусства, что это невероятная красота — то, как это снял оператор, как это сделал режиссер. А иногда это жопа ради жопы, и тогда это не имеет смысла, потому что ты этим сейчас даже никого не шокируешь. А для самых скромных есть отличный выход: дублерши. Да, люди с улицы этого не знают, но зато мужу можно на кухне сказать: «Да меня вообще там не было!» (Смеется.) И уже завтра купить себе загородный дом У меня однажды была такая серьезная история: я не спала трое суток, решая, что важнее: согласиться играть в ситкоме — и уже завтра условно купить себе загородный дом и вступить в какую-то другую игру, либо отказаться и остаться верным себе. И в тот момент мне помогла моя мама, которая сказала, что раз мне не нужны деньги на лечение, раз у меня есть крыша над головой, раз нет никакого финансового форс-мажора, нужно заниматься профессией, которую я выбрала, а не зарабатывать деньги. Я отказалась, и я со временем для себя решила, что это был верный выбор. То есть в этой профессии ты постоянно сама себя «дозируешь» на экране, на сцене, в количестве интервью — и так строишь свою творческую судьбу. Есть свой ансамбль Сейчас у меня есть свой ансамбль, я пою с оркестром, мы даем концерты, участвуем в фестивалях... Нас четверо солистов, мы все коллеги по театру, например, режиссер Марина Брусникина. Параллельно я делаю какие-то сольные программы. А началось это с того, что я спела в одном спектакле, потом еще в одном, а потом меня стали приглашать. Переезжаешь жить в театр Есть режиссеры, которые вынашивают спектакль, как ребенка, девять месяцев, есть те, кто справляется за три, но самый интенсивный момент — это всегда последний месяц — и вот тогда ты практически переезжаешь жить в театр, перевозишь в гримерную свои пледы, свечки, тапочки, чтобы у тебя было хоть какое-то ощущение отдыха. И домашние тоже понимают: на этот месяц они меня теряют. Максимум, чем они могут помогать, это моральная поддержка и какой-нибудь лайт-боксик прекрасных фруктов и еды. «На, тебе тут манго». «Спасибо, я пошла». Мой муж говорит, что до встречи со мной он Новый год в России вообще не встречал, а теперь он меня 31 декабря со спектакля ждет... И 2-го на спектакль провожает. Ты сдурела? Самое смешное (или страшное) — забыть, как звать твою героиню. Вот играю я Татьяну в спектакле «Мещане», четвертый акт, эмоции переполняют, и я должна кричать: «Лена, Лена, помоги мне, Лена!» А я Женю Добровольскую зову не Лена, а по имени своей героини: «Таня, Таня, Таня!» И одновременно думаю, как здорово я играю, как я наполнена! Какая страсть! Пока ко мне подходит Добровольская и тихо-тихо не говорит: «Ты сдурела?» И я понимаю, что я минуты три уже зрителям... казалась абсолютно сумасшедшей. Доказать, что я не страус Я ненавижу пробы, я ненавижу пробы! Я такой лох на пробах, я ничего не могу на пробах. Мне страшно сложно доказать на пробах, что я не страус. Я вот прихожу, и у меня задача доказать, что я не страус... Вот приди, пожалуйста, в кабинет к нам и сыграй нам, пожалуйста, сцену на уровне Софокла или Еврипида. И ты думаешь: мать честная! И иногда уходишь. Возможно, поэтому я не очень популярна у режиссеров. Мне кажется, я жду, что режиссер придет на спектакль, пообщается со мной. Я себе и студентам своим говорю: не надо к себе относиться слишком серьезно. Чем мы серьезнее к себе относимся в нашей профессии, тем больше мы упускаем деталей, нюансов. Наверное, надо уметь приходить на эти пробы, надо уметь валять дурака. Но мне это становится все сложнее и сложнее. Что-то кому-то доказывать и хотеть доказать. У меня отношение такое: я вам либо нужна, либо я вам не нужна. Здоровых людей в нашей профессии нет Отдыхать надо, а отдыхать не получается. А когда вдруг получается, ты думаешь: когда уже придет работа, когда придет работа? Для меня настоящий отдых — это семья, книги и помолчать. Это мое восстановление. И очень важно каждый день, приходя домой, работу оставлять на работе. Потому что ты не можешь все время находиться в состоянии предпремьерного выпуска, у тебя тогда дома все сойдут с ума. Когда ты работаешь над персонажем, ты в него погружаешься настолько серьезно, что многим этот стресс приходится запивать. И вот поэтому важно уметь отключаться. Сыграл ситуацию «Меня Витя бросил» — и все, отключился. Поэтому, когда я дома, я не отвечаю на звонки по работе. Я не работаю дома, это мое правило. А вообще, здоровых людей в нашей профессии нет! (Смеется.) Готова ли я к такому позору на десять секунд? Готова ли я рекламировать туалетную бумагу? Готова ли я к такому позору на десять секунд? Вот я сейчас сижу и думаю: а что, мне кажется, я внушаю зрителям доверие! (Смеется.) Я честная, добрая, не понимаю, почему мне до сих пор этого не предложили. Если серьезно, я бы согласилась, если бы мне нужны были деньги, если бы этими деньгами кому-то очень серьезно помогла, да... И это возврат к нашему разговору об эротических сценах: рекламный ролик тоже может быть сделан непримитивно и круто. Резко континентальный климат Реклама в Instagram<strong>*</strong> (<strong>*</strong>Meta Platforms Inc. (Facebook, Instagram) — организация, деятельность которой признана экстремистской, запрещена на территории Российской Федерации) тоже может быть талантливой: да, умные философские мысли под картинку можно и в интернете найти, но некоторые герои умеют подать тему по-настоящему индивидуально, стильно и с юмором! А когда я вижу такую кондовую скучную рекламу, мне даже как потребителю неинтересно, не то что как актрисе. Но сама я рекламой в Instagram<strong>*</strong> (<strong>*</strong>Meta Platforms Inc. (Facebook, Instagram) — организация, деятельность которой признана экстремистской, запрещена на территории Российской Федерации) заниматься не могу: я, как я себя называю, человек — резко континентальный климат, я сегодня могу выложить две фотографии, а потом две недели могу не выходить в Instagram<strong>*</strong> (<strong>*</strong>Meta Platforms Inc. (Facebook, Instagram) — организация, деятельность которой признана экстремистской, запрещена на территории Российской Федерации). Какая уж тут реклама! Я даже брала себе девочку, директора, которая занималась моим аккаунтом, но она просто сошла с ума со мной, сказала: «Кристина, не звоните мне больше!» (Смеется.) В своем Instagram<strong>*</strong> (<strong>*</strong>Meta Platforms Inc. (Facebook, Instagram) — организация, деятельность которой признана экстремистской, запрещена на территории Российской Федерации) я могу рассказать о салоне красоты: но это не совсем реклама, потому что я не выкладываю непроверенную информацию. Если я хожу в клинику, которая меня приводит в порядок, если я довольна — я готова этим поделиться. Не могу ни о чем разговаривать Недавно мне позвонили и предложили сделать с вами интервью в преддверии выпуска нашего спектакля с Максимом Виторганом и с Лешей Кортневым (в котором, кстати, я работаю с «Несчастным случаем» и немного пою!) И я понимаю, что мне это важно, мне это нужно, что можно и репетицию заснять, что это возможность рассказать о нас зрителям... Но в тоже время я понимаю, что в момент выпуска спектакля я просто не могу ни о чем разговаривать, у меня нет на это эмоционального ресурса. Тем более, когда журналист хочет показать, как я живу, какая у меня ванна, как я лопаткой снежок ковыряю... Мне никто не объяснил Вот на сцене поет живой Агутин, вот он живой, он поет, и он же так поет, что у меня слезы текут, а 70% людей в зале сидят с телефонами, снимают, печатают, выкладывают. Они сначала выложат — а потом со своего же телефона концерт и посмотрят. И ведь это же болезнь. Может, так надо, может, наши дети нам объяснят потом, что мы теряем, отказываясь от телефона, но пока мне никто внятно этого не объяснил... Кристиночка, а у нас ничего нет Я абсолютно не гламурный персонаж, я посещаю мероприятия, в которых я участвую как ведущая или как конкурсант, то есть просто так я никуда не хожу. Либо я иду ради встречи со своими друзьями. А что касается нарядов, проблема в том, что во мне роста 183 см, и по фактуре я не... модельный ряд. Поэтому у компаний, которые готовы одевать актрис, просто нет моих размеров! «Кристиночка, а у нас ничего нет», — плачут они, так что в этом плане мне достаточно сложно. У меня есть дар — дружить с мужчинами Мне кажется, у меня есть дар — дружить с мужчинами. Я очень здорово это делаю и умею переводить отношения из каких-то кокетливых в дружеские. Я так направляю такие отношения, что любое «давай выпьем кофе» перерастает в хорошую дружбу на годы, даже если сначала у мужчины была какая-то другая мыслишка. Тебе хочется, чтобы у них все получалось Я пошла преподавать мастерство в Школу индустрии — и я от этого кайфую! Я у них учусь, они учатся у меня, это невероятный обмен. Вот наша Алла Борисовна Покровская никого ничему не учила, а всегда говорила: «Я ничего не знаю, ничего не знаю. Но что знаю, расскажу». Тут вопрос практики и какого-то правильного общения с более опытным человеком. Я теперь понимаю, почему педагоги говорят, что у них все студенты — любимые, потому что они каждый со своей какой-то историей, и ты в них включаешься, и тебе хочется, чтобы у них все получалось.

Я просто жду своей работы

Умение успевать везде — это еще и вопрос творческого ресурса. Вот ты вчера в кино, сегодня в кино и завтра в кино — и чем тебе дальше делиться со зрителем? Чтобы разговаривать со зрителем, нужно созреть. После окончания института ты готов браться за все: здесь споем, здесь станцуем, здесь сыграем проститутку, а сейчас я уже выбираю, не хочу быть заложницей фактуры, мне неинтересно. Я жду какую-то интересную работу, когда я могу себе позволить это. Мне уже не надо никому ничего доказывать, я просто жду своей работы.

Да меня вообще там не было!

Обнаженные женщины в кадре должны быть оправданы драматургически. Просто так раздеваться неинтересно и стыдно, это вопрос какого-то моего внутреннего морального кодекса, но иногда я смотрю в картине на постельную сцену и понимаю, что это акт искусства, что это невероятная красота — то, как это снял оператор, как это сделал режиссер. А иногда это жопа ради жопы, и тогда это не имеет смысла, потому что ты этим сейчас даже никого не шокируешь. А для самых скромных есть отличный выход: дублерши. Да, люди с улицы этого не знают, но зато мужу можно на кухне сказать: «Да меня вообще там не было!» (Смеется.)

И уже завтра купить себе загородный дом

У меня однажды была такая серьезная история: я не спала трое суток, решая, что важнее: согласиться играть в ситкоме — и уже завтра условно купить себе загородный дом и вступить в какую-то другую игру, либо отказаться и остаться верной себе. И в тот момент мне помогла моя мама, которая сказала, что раз мне не нужны деньги на лечение, раз у меня есть крыша над головой, раз нет никакого финансового форс-мажора, нужно заниматься профессией, которую я выбрала, а не зарабатывать деньги. Я отказалась и со временем для себя решила, что это был верный выбор. То есть в этой профессии ты постоянно сама себя «дозируешь» на экране, на сцене, в количестве интервью — и так строишь свою творческую судьбу.

Есть свой ансамбль

Сейчас у меня есть свой ансамбль, я пою с оркестром, мы даем концерты, участвуем в фестивалях… Нас четверо солистов, мы все коллеги по театру, например, режиссер Марина Брусникина. Параллельно я делаю какие-то сольные программы. А началось это с того, что я спела в одном спектакле, потом еще в одном, а потом меня стали приглашать.

Переезжаешь жить в театр

Есть режиссеры, которые вынашивают спектакль, как ребенка, девять месяцев, есть те, кто справляется за три, но самый интенсивный момент — это всегда последний месяц — и вот тогда ты практически переезжаешь жить в театр, перевозишь в гримерную свои пледы, свечки, тапочки, чтобы у тебя было хоть какое-то ощущение отдыха. И домашние тоже понимают: на этот месяц они меня теряют. Максимум, чем они могут помогать, это моральная поддержка и какой-нибудь лайт-боксик прекрасных фруктов и еды. «На, тебе тут манго». «Спасибо, я пошла». Мой муж говорит, что до встречи со мной он Новый год в России вообще не встречал, а теперь он меня 31 декабря со спектакля ждет… И 2-го на спектакль провожает.

Ты сдурела?

Самое смешное (или страшное) — забыть, как звать твою героиню. Вот играю я Татьяну в спектакле «Мещане», четвертый акт, эмоции переполняют, и я должна кричать: «Лена, Лена, помоги мне, Лена!» А я Женю Добровольскую зову не Лена, а по имени своей героини: «Таня, Таня, Таня!» И одновременно думаю, как здорово я играю, как я наполнена! Какая страсть! Пока ко мне подходит Добровольская и тихо-тихо не говорит: «Ты сдурела?» И я понимаю, что я минуты три уже зрителям… казалась абсолютно сумасшедшей.

Доказать, что я не страус

Я ненавижу пробы, я ненавижу пробы! Я такой лох на пробах, я ничего не могу на пробах. Мне страшно сложно доказать на пробах, что я не страус. Я вот прихожу, и у меня задача доказать, что я не страус… Вот приди, пожалуйста, в кабинет к нам и сыграй нам, пожалуйста, сцену на уровне Софокла или Еврипида. И ты думаешь: мать честная! И иногда уходишь. Возможно, поэтому я не очень популярна у режиссеров. Мне кажется, я жду, что режиссер придет на спектакль, пообщается со мной. Я себе и студентам своим говорю: не надо к себе относиться слишком серьезно. Чем мы серьезнее к себе относимся в нашей профессии, тем больше мы упускаем деталей, нюансов. Наверное, надо уметь приходить на эти пробы, надо уметь валять дурака. Но мне это становится все сложнее и сложнее. Что-то кому-то доказывать и хотеть доказать. У меня отношение такое: я вам либо нужна, либо я вам не нужна.

Здоровых людей в нашей профессии нет

Отдыхать надо, а отдыхать не получается. А когда вдруг получается, ты думаешь: когда уже придет работа, когда придет работа? Для меня настоящий отдых — это семья, книги и помолчать. Это мое восстановление. И очень важно каждый день, приходя домой, работу оставлять на работе. Потому что ты не можешь все время находиться в состоянии предпремьерного выпуска, у тебя тогда дома все сойдут с ума. Когда ты работаешь над персонажем, ты в него погружаешься настолько серьезно, что многим этот стресс приходится запивать. И вот поэтому важно уметь отключаться. Сыграл ситуацию «Меня Витя бросил» — и все, отключился. Поэтому, когда я дома, я не отвечаю на звонки по работе. Я не работаю дома, это мое правило. А вообще, здоровых людей в нашей профессии нет! (Смеется.)

Готова ли я к такому позору на десять секунд?

Готова ли я рекламировать туалетную бумагу? Готова ли я к такому позору на десять секунд? Вот я сейчас сижу и думаю: а что, мне кажется, я внушаю зрителям доверие! (Смеется.) Я честная, добрая, не понимаю, почему мне до сих пор этого не предложили. Если серьезно, я бы согласилась, если бы мне нужны были деньги, если бы этими деньгами кому-то очень серьезно помогла, да… И это возврат к нашему разговору об эротических сценах: рекламный ролик тоже может быть сделан непримитивно и круто.

Резко континентальный климат

Реклама в Instagram* (*Meta Platforms Inc. (Facebook, Instagram) — организация, деятельность которой признана экстремистской, запрещена на территории Российской Федерации) тоже может быть талантливой: да, умные философские мысли под картинку можно и в интернете найти, но некоторые герои умеют подать тему по-настоящему индивидуально, стильно и с юмором! А когда я вижу такую кондовую скучную рекламу, мне даже как потребителю неинтересно, не то что как актрисе. Но сама я рекламой в Instagram* (*Meta Platforms Inc. (Facebook, Instagram) — организация, деятельность которой признана экстремистской, запрещена на территории Российской Федерации) заниматься не могу: я, как я себя называю, человек — резко континентальный климат, я сегодня могу выложить две фотографии, а потом две недели могу не выходить в Instagram* (*Meta Platforms Inc. (Facebook, Instagram) — организация, деятельность которой признана экстремистской, запрещена на территории Российской Федерации). Какая уж тут реклама! Я даже брала себе девочку, директора, которая занималась моим аккаунтом, но она просто сошла с ума со мной, сказала: «Кристина, не звоните мне больше!» (Смеется.) В своем Instagram* (*Meta Platforms Inc. (Facebook, Instagram) — организация, деятельность которой признана экстремистской, запрещена на территории Российской Федерации) я могу рассказать о салоне красоты: но это не совсем реклама, потому что я не выкладываю непроверенную информацию. Если я хожу в клинику, которая меня приводит в порядок, если я довольна — я готова этим поделиться.

А мальчик-то вообще не разговаривает, да?

Не могу ни о чем разговаривать

Недавно мне позвонили и предложили сделать с вами интервью в преддверии выпуска нашего спектакля с Максимом Виторганом и с Лешей Кортневым (в котором, кстати, я работаю с «Несчастным случаем» и немного пою!) И я понимаю, что мне это важно, мне это нужно, что можно и репетицию заснять, что это возможность рассказать о нас зрителям… Но в тоже время я понимаю, что в момент выпуска спектакля я просто не могу ни о чем разговаривать, у меня нет на это эмоционального ресурса. Тем более, когда журналист хочет показать, как я живу, какая у меня ванна, как я лопаткой снежок ковыряю…

Мне никто не объяснил

Вот на сцене поет живой Агутин, вот он живой, он поет, и он же так поет, что у меня слезы текут, а 70% людей в зале сидят с телефонами, снимают, печатают, выкладывают. Они сначала выложат — а потом со своего же телефона концерт и посмотрят. И ведь это же болезнь. Может, так надо, может, наши дети нам объяснят потом, что мы теряем, отказываясь от телефона, но пока мне никто внятно этого не объяснил…

Кристиночка, а у нас ничего нет

Я абсолютно не гламурный персонаж, я посещаю мероприятия, в которых я участвую как ведущая или как конкурсант, то есть просто так я никуда не хожу. Либо я иду ради встречи со своими друзьями. А что касается нарядов, проблема в том, что во мне роста 183 см, и по фактуре я не… модельный ряд. Поэтому у компаний, которые готовы одевать актрис, просто нет моих размеров! «Кристиночка, а у нас ничего нет», — плачут они, так что в этом плане мне достаточно сложно.

У меня есть дар — дружить с мужчинами

Мне кажется, у меня есть дар — дружить с мужчинами. Я очень здорово это делаю и умею переводить отношения из каких-то кокетливых в дружеские. Я так направляю такие отношения, что любое «давай выпьем кофе» перерастает в хорошую дружбу на годы, даже если сначала у мужчины была какая-то другая мыслишка.

Тебе хочется, чтобы у них все получалось

Я пошла преподавать мастерство в Школу индустрии — и я от этого кайфую! Я у них учусь, они учатся у меня, это невероятный обмен. Вот наша Алла Борисовна Покровская никого ничему не учила, а всегда говорила: «Я ничего не знаю, ничего не знаю. Но что знаю, расскажу». Тут вопрос практики и какого-то правильного общения с более опытным человеком. Я теперь понимаю, почему педагоги говорят, что у них все студенты — любимые, потому что они каждый со своей какой-то историей, и ты в них включаешься, и тебе хочется, чтобы у них все получалось.

Умоляю всех сидеть дома

Карантин у меня сознательный. Серьезный. Мы семьей сидим дома в абсолютной изоляции. На кухню заходить уже боимся: каждый подход может добавить пару килограммов веса. Достали бадминтон — играем во двое всей семьей. И, конечно, спасают книги и сериалы: сейчас смотрим «Метод Комински» с потрясающим Майклом Дугласом. Дел на самом деле масса: закончить какие-то тексты, обсудить фотосессии — пока не скучно! Но к самому карантину я отношусь трепетно: умоляю всех сидеть дома, быть ответственным, не навредить нашим бабушкам и дедушкам, потому что репортажи с шашлыков повергают в ужас.