Для ноябрьского номера Harper’s Bazaar 50-летняя Джулия Робертс дала большое откровенное интервью Опре Уинфри.
Photo: Alexi Lubomirski for Harper’s Bazaar
Во время работы над материалом актрисе пришлось дважды преодолевать свои страхи: страх приоткрыть завесу тайны над личной жизнью и… отчаянный страх высоты.
Уговорить Робертс забыть о фобии, надеть кутюрные платья и взобраться на отвесную скалу удалось фотографу Алекси Любомирски — тому самому, что снимал Меган Маркл и принца Гарри вскоре после их свадьбы. В съемке кинодива демонстрирует наряды любимых брендов — Christian Dior, Gucci и Giambattista Valli, а также «высокие» украшения уважаемых ювелирных домов: от Bvlgari до Harry Winston и Tiffany & Co., которые стилисты сочетают со сникерсами из последних коллекций. Интервью получилось под стать: дерзким, ироничным и динамичным.
О страхе высоты и попытках преодоления
«Я боюсь высоты и всегда боялась. Мой отец тоже боялся высоты. Это одна из тех вещей, которые я могла о себе сообщить: типа, я левша и я боюсь высоты. Лет семь назад меня и Дэни (мужа актрисы — Прим.) пригласили прогуляться в горы. Я тогда подумала: „А действительно ли я боюсь высоты?“ Я ведь никогда не выходила из своей зоны комфорты, поэтому откуда мне было знать? Это был просто стереотип, который я всегда ассоциировала с собой. Что ж, я рада сообщить… что я действительно боюсь высоты. Это были самые мучительные семь или восемь часов моей жизни».
О таблоидах, печатающих скандальные «новости» о разводе
«Мне бывает безумно больно, поскольку это задевает мои чувства. Я так горжусь нашим браком! В июле мы отметили 16-ю годовщину свадьбы, и я испытываю искреннее счастье от того, через что мы прошли вместе. С другой стороны, меня забавляет, когда таблоиды пишут на этой неделе: „Развод на 150 млн долларов“, а уже на следующей: „Развод на 275 млн“. В такие моменты я думаю, ну хорошо, кто-то на этой неделе получил отличную зарплату. Но хотят ли люди знать правду? В истине слишком много веса и содержания, в отличие от тех бессмысленных и разрушительных конфетных „фантиков“, что продает желтая пресса».
О том, что думают дети о ее статусе звезды
«Не уверена, что они до конца осознают это. Как-то раз, когда они только начали что-то понимать, они спросили меня: „Ты знаменита?“ Я ответила: „Думаю, многие люди могли видеть фильмы, в которых я снималась, и могут знать, кто я такая“. Примерно через час они уточнили: „Ты такая же знаменитая как Тейлор Свифт?“»
Почему она все-таки решила завести аккаунт в «Инстаграм* (*Meta Platforms Inc. (Facebook, Instagram) — организация, деятельность которой признана экстремистской, запрещена на территории Российской Федерации)»
«Одна из причин — мои дети. Они стали спрашивать: „Почему ты не сделаешь это? Это же круто!“ Соцсети для меня — вопрос баланса: при всем моем дружелюбии, я человек довольно закрытый. Одним из примеров для меня стала Сара Джессика Паркер — человек, которым я искренне восхищаюсь. У нее невероятный аккаунт, где она общается с людьми».
О том, как скандал вокруг Харви Вайнштейна повлиял на ее жизнь
«Думаю, эта история так или иначе коснулась нас всех. Когда Дональд Трамп был избран в президенты, моя дочь Хэйзел спустилась вниз, увидела телевизор и будто бы задохнулась, поскольку, конечно, мы все ожидали, что результаты будут несколько иными. Эта ситуация подтолкнула меня к мысли, что я как родитель обязана подарить своей дочери уверенность в том, что ее голос имеет значение. Именно поэтому мы принимали участие в первом женском марше, проходившем в Вашингтоне. Я хотела показать ей, что у нее все еще осталось право выбора — даже несмотря на то, что кто-то другой стал президентом. Для меня было крайне важно, чтобы она почувствовала себя полноправным гражданином своей страны».
