Пианист и руководитель самого знаменитого джаз-оркестра, автор тысячи с лишним пьес и сочинений крупной формы, олицетворение элегантного стиля, 14-кратный лауреат «Грэмми» и обладатель специальной Пулитцеровской премии — все это Эдвард Кеннеди Эллингтон по прозвищу Герцог.
«Меня никогда особо не интересовало фортепиано, пока я не осознал, что всякий раз, когда я играю, на скамейке слева от меня появляется девушка, а справа — еще одна. В общем и целом, джаз всегда был похож на тот тип мужчины, от которого ты предпочел бы держать свою дочь подальше».
Спорт или искусство?
Эдвард Эллингтон родился 29 апреля 1899 года в благополучной и гордой афроамериканской семье в Вашингтоне: отец работал на военно-морские силы США, а мать следила за элегантным воспитанием сына. Уже в детстве за свои грациозные манеры и щеголеватые наряды он заслужил среди друзей прозвище Duke — Герцог. Занятия музыкой входили в обязательную программу, но поначалу юный Эдвард пропускал больше уроков, чем посещал, отдавая предпочтение бейсболу — первой его работой стала продажа орешков на стадионе. В 15 лет, работая оператором сифона с содовой водой, он по слуху сочинил свою первую мелодию Soda Fountain Rag, которую умело исполнял в разных ритмах — слушатели даже не догадывались, что это одна и та же композиция. Несмотря на возрастающий интерес к музыке, первое время он учился в школе прикладных искусств и даже работал художником-оформителем вывесок, параллельно предлагая своим же заказчикам и музыкальное сопровождение.
Ритмы джунглей и радиоволны
Судьбоносным шагом, как и полагается, стал переезд в Нью-Йорк, где расцветал «Гарлемский ренессанс» с афроамериканским музыкальным театром и танцевальными вечеринками — чарльстон, линди-хоп, чечетка и далее по списку. Вскоре Дюк Эллингтон со своим ансамблем стал гвоздем музыкальной программы знаменитого клуба «Коттон»: здесь в эпоху сухого закона богатая белая аудитория собиралась посмотреть на негритянские шоу, отсюда же велись еженедельные радиотрансляции, которые подняли популярность оркестра на новый общенациональный уровень. Тогда же Дюк стал появляться и в первых фильмах, начиная с музыкальной короткометражки Black and Tan, где прозвучала его одноименная композиция Black and Tan Fantasy с цитатой из шопеновского «Похоронного марша». В начале 30-х годов появился знаменитый хит It Don’t Mean a Thing (If It Ain’t Got That Swing) — это название у нас переводили как «Нет джаза без свинга», а мелодия популярна до сих пор, в том числе в виде ремикса Doo Uap, Doo Uap, Doo Uap. Ритмы свинга завоевывали белую молодежь на танцплощадках, появлялись новые биг-бенды, усиливалась конкуренция, но Эллингтон держал высокую творческую планку: «Джаз — это музыка, свинг — это бизнес».
Играющий дирижер
На сцене Эллингтон руководил своим слаженным ансамблем не с дирижерской палочкой в руках, а из-за рояля. В радиопередаче со звездой наших дней, японской пианисткой Хироми Уэхарой, ведущая Мариан Макпартланд призналась, что переняла манеру нажимать педали левой ногой у Дюка: это позволяло ему сидеть вполоборота к музыкантам и зрителям. Он же одним из первых бенд-лидеров стал в программе выступления «выделять» отдельных инструменталистов, сочиняя специально для тех или иных солистов отдельные композиции с учетом их индивидуального стиля, раскрывающие их сильные стороны. Многие участники оркестра сами достигли звездного статуса, включая трубачей Кути Уильямса и Кларка Терри и саксофонистов Джонни Ходжеса, Бена Уэбстера — или Пола Гонсалвеса с его знаменитым марафонским соло длиной в 27 куплетов на фестивале в Ньюпорте, когда организаторы умоляли уже заканчивать концерт, а толпа сходила с ума. При этом Дюк отличался редкостной харизмой и умением управлять коллективом из выдающихся личностей с подчас непростыми характерами. По признаниям современников, Эллингтон «играл на рояле, но его истинный инструмент — оркестр». Андре Превин сравнивал Дюка с другими бенд-лидерами: «Стэн Кентон может собрать тысячу скрипок и дудок и выдать драматический жест, и любой студийный аранжировщик может кивать и говорить: „Да, вот как это надо делать“. А Дюк едва шевельнет пальцем, трое духовиков сыграют один звук — и я не знаю, что это такое!» Биг-бенд Эллингтона одним из немногих оставался на плаву даже в нелегкой экономической ситуации в стране, когда содержать крупные ансамбли было тяжело, но сам Дюк относился к своим талантам с изрядной долей иронии: «Сохранить оркестр несложно, просто нужна какая-то уловка. Моя уловка в том, чтобы платить им деньги!»
Мыслить шире
С самого начала карьеры Эллингтон отказывался загонять себя в узкие рамки категорий и жанров, предпочитая относить свое творчество к «американской музыке», нежели к джазу или более узким его направлениям. Помимо оркестровых работ, Дюк-пианист изредка играл и сольно, а также сотрудничал, например, с такими вокалистами, как Элла Фитцджеральд и Фрэнк Синатра. Не менее примечательна его серия альбомов с ключевыми стилистами в истории инструментального джаза: трубач Луи Армстронг (хотя вокал на этой пластинке тоже есть), саксофонист Коулмен Хокинз, трио с контрабасистом Чарльзом Мингусом и барабанщиком Максом Роучем и квартет с саксофонистом Джоном Колтрейном. Стилистическое разнообразие этих записей впечатляет не меньше, чем виртуозная техника игры и высочайший уровень взаимопонимания между музыкантами столь разных жанров.
Немало времени и энергии Дюк-композитор посвятил сочинениям крупной формы, от тематических сюит до «джазовой литургической музыки» под названием Sacred Concerts. Среди этих работ, сближающих оркестровый джаз с симфонической классикой, есть и литературные темы (Such Sweet Thunder по мотивам произведений Шекспира), и исторические (Black, Brown and Beige — музыкальная «параллель к истории негров в Америке»), и вариации на тему музыки народов мира (Far East Suite, навеянная гастролями оркестра по странам Азии). Отдельной строкой стоят джазовые аранжировки классических произведений Эдварда Грига («Пер Гюнт») и П. И. Чайковского («Щелкунчик», который звучит и в наши дни — например, в репертуаре московского оркестра Петра Востокова). Эта пластинка изначально вышла с лукавой аннотацией на конверте: мол, Дюк встречался с Петром Ильичом в Лас-Вегасе, чтобы заручиться его одобрением, хотя на самом деле Чайковский умер за шесть лет до рождения Эллингтона, а увеселительный центр в пустыне штата Невада появился еще позже. Зато сегодня и оба композитора, и город известны каждому школьнику.
