Давид Кома — лондонский дизайнер грузинского происхождения, возглавляющий собственный модный бренд и культовый Дом Mugler.
В эксклюзивном интервью для Posta-Magazine один из самых успешных молодых дизайнеров современности рассказал, где черпает вдохновение и силы, что заставляет его двигаться вперед и каким он видит себя и свое творчество через десять лет.
Имя Давида Кома не сходит со страниц глянца последние несколько лет. Талантливый выпускник главной кузницы модных кадров — колледжа Central Saint Martins — был одним из лучших на курсе, а окончив магистратуру, успел получить профессиональное признание, грант от Topshop и приступить к разработке коллекций под собственным брендом. Успех был стремительным — и несколько лет спустя, в 2014 году,
Давида пригласили возглавить культовый Дом Mugler. Сегодня он работает на две марки, а удерживать баланс ему помогает жена Саша: на ней — коммерческая сторона вопроса, а он занимается чистым творчеством. О том, что происходит сегодня в его жизни, с дизайнером поговорила Екатерина Земцова.
Екатерина Земцова: Как же мне понравился твой прошлый показ (в сентябре 2017 года в рамках London Fashion Week)! Я могу носить всё: могу взять любую вещь, и она просто сделает мой гардероб.
Давид Кома: Этот показ был более веселый, более цветной, чем обычно: сочетание спортивных элементов с кутюрными техниками и новыми тканями, яркие цвета.
— Сейчас очень сильно меняются ткани и материалы за счет развития технологии, они действительно дают какие-то новые возможности моделирования?
— Все зависит от дизайнера, от компании. Конечно, современные технологии дают, например, возможность использовать такие шелка, которые не мнутся, и, вместо того чтобы шить некоторые вещи, можно их склеивать и так далее. Но old-school classic остается в лидерах. Каждый сезон я использую классические материалы, которые я люблю, обрабатываю и презентую их уже с новыми техниками, с новыми технологиями в вышивках, добавляя другие современные материалы.
— Как организован твой рабочий процесс?
— Я работаю на двух работах и все время путешествую. Неделю через неделю между Парижем и Лондоном, два офиса и две команды (Mugler в Париже и David Koma в Лондоне).
— Как это вообще возможно сочетать творчески? Ты должен одну коллекцию придумать для одного модного дома, вторую — для другого…
— Творчески — легко, а вот технически… категорически не хватает времени.
— Ты помнишь, мы с тобой встречались, когда ты только начинал учиться в Central Saint Martins, лет девять тому назад, и я делала большой материал в Tatler про талантливую молодежь. Ты тогда готовил выпускную коллекцию для сдачи в сентябре, с жестким дедлайном. И я помню, ты говорил, что планируешь запереться в мастерской в Петербурге и работать без передышки, без каникул, без выходных на несколько месяцев. Это тебе, получается, присуще, и ты доволен таким образом жизни?
— Нет, сейчас я хотел бы чего-нибудь другого.
— Меньше работать. Или ты больше о ритме?
— Я не могу меньше работать, по крайней мере сейчас. Я люблю свою работу, я люблю города, в которых я живу, я люблю свои команды и возможности, которые мне даны. Но, с другой стороны, это, конечно, огромная ответственность, ведь я отвечаю за людей. В Лондоне человек шестнадцать работают.
Перед показами, соответственно, куда больше на фрилансе. А в Париже, я думаю, 25. Mugler — это большая компания.
— Когда ты начинал рисовать — ты об этом во многих интервью рассказывал, — ты ведь еще совсем ребенком был.
— Да, это не то, чем мой отец хотел, чтобы я занимался, он хотел, чтобы я был спортсменом, играл в теннис. Но я выбрал этот путь, и он сказал: «Окей, это твое, и я буду тебя поддерживать».
— То есть не было такого пренебрежительного отношения, вроде «сидит там, что-то рисует, платьишки»?
— Вначале, может, так и было, но он мне не запрещал. Может, подумал, ну, побалуется — бросит, или еще что. Я безумно благодарен родителям за поддержку, они ни в чем мне не отказывали, и я в свою очередь постарался их не подвести. Я очень дружен со своими родителями и всегда стараюсь проводить с ними больше времени, ездить отдыхать летом и по традиции проводить Новый год в Петербурге.
— А для тебя это как вторая или первая родина? Родился-то ты в Тбилиси.
— Да, родился я в Тбилиси, но с 9 до 17 лет я жил в Петербурге. Оба города для меня очень дороги и много значат.
— Затем ты приехал в Лондон и стал пахать.
— Да, все свое свободное время в Лондоне я посвящал учебе и получал от этого огромное удовольствие.
— Тебе, наверное, постоянно задают этот вопрос, но он мне очень интересен, — твоя творческая лаборатория. Откуда вообще приходят идеи, какое-то вдохновение, какие-то конкретные художественные мысли, которые ты потом воплощаешь. Ты рассказывал, что во время учебы в Saint Martins сидел часами в библиотеках, читал об истории моды, искусства, напитывался визуальными образами, это еще и часть академического образования. Но все-таки, ты уже представляешь, какая у тебя будет коллекция через год, например. Как это в твоем случае происходит?
— В начале карьеры — это чуть-чуть по-другому… Попытаюсь грамотно это описать. Вначале понятно, что во время учебного процесса ты обретаешь очень много новых знаний и у тебя кругозор нереально расширяется, благодаря не только тем предметам, тому направлению, что ты выбрал, но и благодаря тому, что тебя окружают люди из разных стран, культур, и они тебя вдохновляют. Тебя может вдохновить одноклассница из Мексики или друг из Бразилии, рассказавший тебе свое видение…
— …как выполнять домашнее задание.
— Да-да-да! И ты весь такой напитавшийся за годы образования и проживания в Великобритании. Вначале ты слишком напитавшийся, слишком полон идей, и надо найти себя, тебе нужно определиться, выбрать из всего правильное, допустить правильные ошибки, на которых ты дальше будешь учиться, и сформировать конкретно свой стиль, какой-то свой «словарь», показать себя… Нащупать грани своей индивидуальности и сформировать ее. Вот этот этап прошел, а сейчас уже идет другой.
— И ты свой стиль «нащупал» еще студентом?
— Я всегда знал, у меня проблем с этим никогда не было, мне повезло. Но были эксперименты, поиск каких-то углов. А сейчас уже это все есть, и идет как бы наращивание, утверждение, проработка того, что уже есть, в новом ключе, и, конечно, нужно вдохновляться, мотивировать себя, потому что это не так бурно, как было раньше. Есть сезон. И есть команды, которые у меня работают. От меня лишь требуется задать тему или направление. И очень часто я свои решения основываю на инстинкте, интуиции. Это очень важно.
— Что ты прочитал интересного за последнее время?
— К сожалению, не хватает времени на чтение.
— Говорят, стоит перейти на аудиокниги.
—
А я только так хорошо воспринимаю. Единственное, это мне должно быть интересно. Сейчас предпочитаю документальную литературу, познавательную.
— На художественные выставки ты часто ходишь, наверное?
— На выставки — да, потому что у меня есть подруга, которую я знаю больше 16 лет, она живет в Париже, работает со мной в Mugler. Она такая настоящая представительница петербургской интеллигенции, и так или иначе ей удается меня вытаскивать.
— А на балет?
— Балет — да, я люблю.
— Расскажи, как ты работаешь со своими клиентками.
—
Я всегда относился к моде как к форме искусства. Я художник, мне нравится через какое-то медиа делиться своими мыслями и чувствами. Когда ко мне приходят клиенты, которым созвучно то, что я делаю, получается найти баланс. Есть пул людей, которым интересно то, что я делаю, followers, это отражается, например, на звездах.
|
Кайли Миноуг |
Бейонсе |
Наталья Водянова |
Меган Фокс и Гвинет Пэлтроу
— Они сами приходят?
— Есть звезды, с которыми я работаю ближе, но в основном это стилисты.
Мне всегда приятно, когда красивые женщины выбирают David Koma. Я думаю, что в каждой стране, в каждом городе есть David Koma girl, задача состоит лишь в том, чтобы они знали о моем существовании. А дальше они уже отзываются.
— В Питере есть? Среди твоих друзей?
— Да-да, есть знакомые, которые любят, носят.
— Где ты в России продаешься?
—
В Питере в «Бабочке», в Москве в ЦУМе и в Aizel. Точно знаю, что на Украине, в Киеве три бутика. В Америке у нас чуть меньше 30 точек. Всего в мире — около 65. В Лондоне мы представлены в Selfridges и 29 Lowndes.
— Ты дружишь со своими клиентами, которые к тебе приходят?
— Я практически не занимаюсь частными заказами.
— Почему?
— Есть люди, которые покупают мое, любят меня, и я с ними общаюсь.
Частные заказы возможны, только если это мой друг или какой-то особый случай, что это должен быть именно я.
— А вот скажи, есть ли у тебя люди, которые на тебя повлияли в твоей карьере, в твоей творческой судьбе? Родители — понятно, ты упоминал свою преподавательницу в Saint Martins, еще, может быть, есть какие-то?
— Я не могу не упомянуть моего преподавателя Луиз Уилсон, потому что она поверила в меня, все благодаря ей. Когда ее не стало, я стал понимать, как много она значила, как много она мне дала, как много она могла бы еще дать и мне, и вообще… Я был лишь одним из ее «детишек».
Сколько нас было, дизайнеров, которые ее обожали, которым она помогала, которых она вдохновляла и которых она направляла. Но мне повезло, что я достаточное количество времени с ней провел.
— Она была твоим куратором?
— Она была главой курса магистратуры.
— Вообще, получается, что твоя работа и твоя жизнь — это единое пространство. Ты живешь этим и дышишь.
— 24 часа этим занимаюсь. Это, конечно, потрясающе, когда ты вращаешься в кругу интересных людей с совершенно разным бэкграундом,
которые добились многого в совершенно разных областях, в кино, музыке, спорте. Мне это приятно, и это такая позитивная часть моей работы — общаться с такими состоявшимися людьми в разных отраслях. В последнее время я ловлю себя на мысли…
— «Как мне повезло».
— Ну, вот да.
—
У тебя есть какое-то видение, например, «ты через 10 лет»?
Свой модный дом, своя карьера, свой бренд… Через 10 лет, через 20, какие-то планы? Мечта, но такая профессиональная мечта?
— 10 лет тому назад я в каком-то интервью сказал, чего я хочу, и потом через 12 или 14 лет это все случилось. Тогда мои друзья и даже тот журналист прислали
мне ту статью: «Ты провидец?». И после этого последние четыре года мне задавали этот вопрос, и я на него никогда не отвечал, потому что у меня не было на него ответа. Ты, по-моему, поймала меня на моменте, когда я могу ответить.
— Давай запишем и проверим потом!
— Надеюсь, что через десять лет David Koma будет успешным интернациональным проектом с бутиками в разных уголках планеты, а я буду жить шесть месяцев в Европе, путешествуя, и шесть — в Лос-Анджелесе, занимаясь искусством.
— Увидимся в ЛА через десять лет! Но еще дети, семья…
— Хотя бы еще одного.
— Поделись напоследок золотым советом для начинающих дизайнеров. Многим юным кажется, что это такая легкая и красивая работа…
— С какой-то точки зрения, это может рассматриваться как легкая красивая работа, но только временно. Если есть профессиональный интерес, нужно понимать, что это тяжелый путь и можно добиться успеха только в случае стопроцентной отдачи во всем. Нужно задавать себе вопрос, можешь ли ты жить без этого. Если ответ — «нет», то тогда есть все шансы. Но это действительно тяжело. И если ты однажды решился…
