В середине ноября в России вышел в прокат фильм «Молодой Годар» (Le Redoutable) режиссера Мишеля Хазанавичуса. В основу ленты положена автобиографическая книга Анн Вяземски, описывающая роман актрисы с одним из лидеров «новой волны» французского кинематографа Жан-Люком Годаром. В фокусе — интеллектуальный Париж конца 1960-х, молодежный протест, любовь, споры, идеи. Но нас заинтересовал… интерьер.
Радио на старинном камине, обложка Paris Match на белой стене, кресла с красной обивкой и лампа с абажуром — рассказываем, как создать дизайн квартиры в стиле фильмов «новой волны» шестидесятых.
«Молодого Годара» в поисках идей для декора стоит посмотреть в первую очередь потому, что пристальное внимание в фильме уделено картинке: моде и интерьерам того времени. В наши дни как раз вернулось увлечение дизайном середины XX века, в том числе шестидесятыми. Впрочем, в картинах самого мастера тоже много интересного. Годара хлебом не корми — дай снять от трети до 80% фильма в одной и той же квартире, перемещая действие из комнаты на кухню или в ванную. Так что рассмотреть интерьеры в деталях можно без проблем. Кроме того, одни и те же артефакты кочуют у него из картины в картину, поэтому выделить характерные черты его стиля также можно с легкостью. Обычно действие происходит в парижской квартире среднего класса, которую несложно воссоздать и в Москве.
Фильмы Жан-Люка Годара — это интерьерный «нормкор». Скажем по секрету: одна поездка в IKEA, и вы сможете создать интерьер помещения а-ля «Маленький солдат». Никто не запрещает, конечно, сделать очень дорогой интерьер, тщательно имитирующий простоту. А настоящему эстету можно поехать в Париж и самостоятельно поискать на блошином рынке подлинную обложку — вроде той, что висит на стене отеля в фильме «На последнем дыхании».
Какие фильмы смотреть?
Поскольку мы выбираем те фильмы, в которых интерьеры могут служить источником идей, сюжет или важность картины для развития кинематографа для нас вторичны. К примеру, необязательно смотреть «Париж глазами…» (1965) и «Альфавиль» (1965). В первом, манифесте ведущих режиссеров «новой волны», как ни странно, трудно найти интересные дизайнерские находки. Разве что автомастерская в новелле «Монпарнас и Леваллуа», которую снял Годар, даст пару наводок для жестких интерьеров в стиле лофт. С другой стороны, визуальный ряд такого изысканного фильма, как антиутопия «Альфавиль», серьезно отличается от остальных картин Годара того времени и может сам по себе служить источником вдохновения.
Чтобы не переусердствовать и не получить передозировку стилем шестидесятых, как от тех 100 «житанов», которые выкуриваются за время каждого годаровского фильма, достаточно осилить три-четыре картины целиком, а еще в нескольких присмотреться к отдельным сценам.
«На последнем дыхании» (1959). Смотрим целиком. Молодой Жан-Поль Бельмондо в роли угонщика, убившего полицейского, перемещается по Парижу вместе со своей подругой, американской журналисткой. Первый полнометражный фильм Годара, к тому же черно-белый: красивейшая панорама парижской жизни, множество интерьеров, кафе и рестораны, редакция, номер в гостинице. Для нас важно все.
«Маленький солдат» (1960). Ограничимся сценой с 23-й по 33-ю минуту: в ней главный герой-репортер приходит в квартиру своей девушки. Белые стены, этажерка, репродукция в белой рамке, жалюзи, белая овальная люстра, кушетка. Смотришь и думаешь: как это будет называться на «икейском» языке — «Сокнедаль» или «Нисседаль»?
«Женщина есть женщина» (1961). Достаточно внимательно посмотреть сцену в квартире главной героини с 16-й до 41-ю минуту. Белые стены, серый пол, черные плинтусы, а в ванной — старинная плитка «октагон» кирпичного цвета. Перегородки между комнатами снесены, чтобы увеличить площадь и наполнить квартиру светом. Вместо двери в коридоре — черный карниз, но в комнате стоят антикварные шкаф и стулья.
«Презрение» (1963). Смотрим целиком, но главное — получасовая сцена в квартире. И потому, что она показывает, что перемещениями камеры можно передать, как постепенно нарастает отчуждение между героями. И потому, что конфликт возникает из-за того, что Камилла, жена главного героя сценариста Поля Жаваля, мечтала об этой квартире, а Полю теперь приходится лихорадочно работать, чтобы за нее расплатиться. Для нас же первостепенным остается тот факт, что в этом фильме представлен образец наиболее дорогого и элегантного интерьера у Годара, хотя все характерные атрибуты на месте. Если и копировать декор в стиле французской «новой волны», то в первую очередь с жилища четы Жаваль.
«Безумный Пьеро» (1965). Смотрим целиком, потому что в фильме важную роль играет противопоставление интерьеров друг другу. В главной роли вновь Бельмондо: его герой Фердинанд Гриффон женат на итальянке из богатой семьи. В первых кадрах он лежит в белой мраморной ванне в комнате с синими полотенцами и позолоченными полотенцедержателями. У него много книг. Это его пространство. Но как только он выходит в спальню, сразу оказывается в царстве китча: одни лавандовые обои с золотом чего стоят! Затем он перемещается на светский вечер в квартиру родителей жены, где интерьеры выдержаны в изысканном классическом стиле. Ради званого вечера каждая комната подсвечена особо: одна — синим, другая — зеленым. На самом деле обои кремовые, а некоторые стены покрыты панно с видами старинных парков. Гриффону все надоело, он встречает старую знакомую Марианну, теперь служащую няней, и сбегает с ней. Просыпаются они в недостроенном доме, и в нем мы уже видим типично годаровский интерьер. А еще — оружие и труп: Марианна, оказывается, связана с мафией…
«Китаянка» (1967). Главный фильм периода увлечения Годара левацкими идеями, и концептуально он не укладывается в парадигму «новой волны». Зато с точки зрения дизайна эта лента — самая что ни на есть характерная, а возможно, даже лучшая. Ячейка маоистов ведет интеллектуальные разговоры в просторной парижской квартире. Примерно 80% действия фильма происходит в одном помещении, только в разных комнатах. Тем не менее, смотреть нужно целиком: новые нюансы стиля раскрываются постоянно.
Каковы основные атрибуты годаровского стиля?
Белые стены. Цветовая гамма задает тон годаровскому интерьеру. Основная идея: белые стены, темная или металлическая мебель, цветная дверь. В «Китаянке» каждая дверь окрашена своей краской, и все с белой патиной. Вместе со стенной лепниной парижских квартир смотрится красиво.
Надпись на стене. Самое странное в интерьерах фильма «На последнем дыхании» — это не белая, а черная стена, на которой сигаретными пачками (!) выложено слово Pourquoi («Почему»). На стене квартиры в недостроенном доме («Безумный пьеро») написано OASIS. У леваков из «Китаянки» вместо надписей на стенах — школьные доски, эффектно обрамленные молдингами. На них пишут лозунги, стирают, пишут снова. На одной из таких досок бессчетное количество раз, как в ученической прописи, выведено слово «Анархизм».
Красная обивка сидений. Это могут быть стулья середины XIX века, наподобие наших гамбсовских из «Двенадцати стульев» («Китаянка»), а могут — ультрасовременные дизайнерские кресла. Главное — красная обивка, создающая прямо-таки супрематистское сочетание с белыми стенами.
Стеллажи из гипсокартона и множество книг. Утопленные в стенах и окрашенные в один с ними цвет или обрамляющие окна стеллажи из гипсокартона должны быть заполнены книгами. Книги, впрочем, находятся вообще повсюду. И это ни в коем случае не огромный альбом Хельмута Ньютона и не Дарья Донцова, а Фолкнер («На последнем дыхании») или красные цитатники Мао («Китаянка»), что-нибудь небуржуазное, негламурное и интеллектуальное.
Репродукции или страницы из журналов на стенах. Совершенно попсовая репродукция всем известного шедевра импрессионистов или модернистов, портреты деятелей искусства и политических радикалов либо листы из газет и журналов. Лучше всего приколоть к стене крупными кнопками. И криво, чтобы было погрубее. Верх эстетства — обложка Paris Match на двери или раскрашенное карандашами фото из газеты.
Старинная лампа с абажуром в виде усеченного конуса. Непременно появится в кадре для контраста с минималистским интерьером, так же как и какой-нибудь старинный шкаф или камин.
Пишущая машинка. Никто на ней не печатает, но она торжественно располагается на самом видном месте и в гостиничном номере журналистки («На последнем дыхании»), и в ячейке леваков («Китаянка»). В наши дни выставленная напоказ пишущая машинка будет выглядеть, пожалуй, слишком нарочито. Вероятно, ее можно заменить большим монитором Apple или макбуком — они ведь тоже стали символом креативного класса, только шестьдесят лет спустя.
Гаджеты и бытовые приборы. В кадре непременно должен быть крупным планом показан приковывающий взгляд своим уродством гаджет, диссонирующий с обстановкой. Вроде радио с антенной на черном камине в «Китаянке», а в «Мужском — женском» — на белом. Или тяжеленного телевизора с деревянным корпусом, установленного на подвесе на фоне окна, холодильника посреди комнаты или старинной черной печи с латунной заслонкой.
Банки-склянки на кухне. Открытые полки, на которых стоят сто приправ, пакет с макаронами, горка блюдец и еще неизвестно что. В фильме «Женщина есть женщина» на каждой полочке расстелена салфетка в черно-белую клетку. Сковородки висят на крючках. Полное ощущение кухни в хрущевке, так что эта опция подойдет только для самых рафинированных эстетов.
