Научпоп про пешеходов, творческий манифест Элизабет Гилберт и истории с географией — рассказываем о пяти новых книгах, к которым стоит присмотреться в мае.
Особенное место в книжной подборке Сергея Кумыша занимает Италия — глазами британки Кэтрин Бэннер и звезды итальянской литературы Элены Ферранте.
Александра Горовиц. Смотреть и видеть. Путеводитель по искусству восприятия
М.: Corpus, 2017. Перевод с английского С. Долотовской
11 пеших прогулок в компании самых разнообразных попутчиков: от полуторогодовалого мальчика, едва научившегося ходить, до экстравагантной слепой старухи, объездившей полмира. Исследование американского ученого-когнитивиста Александры Горовиц посвящено не столько способности видеть окружающий мир, сколько умению воспринимать его всеми доступными нам органами чувств на более глубоком уровне. Это идеальное чтение в дорогу, которое поможет не впасть в отчаяние среди незнакомого пейзажа. Ведь, если вдуматься, довольно часто через пару-тройку часов любой, даже самый динамичный и захватывающий вид начинает утомлять — ровно потому, что все это разнообразие остается чужим: мы смотрим на другие дома, на иначе одетых людей, но не считываем некоего кода, не проникаем в суть, окружающее не входит в нашу жизнь, не становится частью нас самих. «Смотреть и видеть» Александры Горовиц учит в первую очередь именно тому, как глубже проникать в суть вещей и явлений, вписывать увиденное в свою биографию. К слову, лучше всего читать эту книгу в паре с «Искусством покоя» Пико Айера, вышедшим в издательстве Corpus около года назад. Общая идея, к которой разными путями приходят авторы, примерно такова: иногда для полноценного путешествия вовсе не нужно преодолевать сотни, а то и тысячи километров. При наличии определенных навыков и умений, которыми совсем не трудно овладеть, повседневная жизнь сама по себе становится самым увлекательным путешествием на свете.
Элизабет Гилберт. Большое волшебство
М.: РИПОЛ классик, 2017. Перевод с английского Е. Мигуновой
Написанный с мягким жизнеутверждающим юмором очерк о созидательной сущности человека. Основная цель «Большого волшебства» — расшевелить абсолютно в каждом читателе предполагаемый потенциал. С одной стороны, эта книга может восприниматься как нечто вроде пособия для тех, кто хочет заниматься «чем-нибудь творческим». С другой стороны, люди, выдающие подобного рода сентенции, как правило, понятия не имеют, о чем говорят, и не могут толком объяснить, что в действительности имеют в виду. Сжатый совет выглядит так: хочешь заниматься — иди и занимайся, только определись для начала, чем именно. Джон Макдональд, один из главных американских детективщиков ХХ века, рассказывал в каком-то интервью, что, когда к нему подходили люди и говорили что-нибудь вроде: «Знаете, мне всегда хотелось писать», — он неизменно отвечал: «Знаете, а мне всегда хотелось быть кардиохирургом». Табличка со словом «сарказм» на лбу у писателя не загоралась, поэтому его слова иногда принимали за чистую монету. Развернутый, куда более деликатный и для многих наверняка обнадеживающий ответ авторства Элизабет Гилберт занимает около 300 страниц. Однако стоит заметить: если бы книга была раз в десять короче, ничего, действительно заслуживающего внимания, от читателя, вероятно, все равно бы не ускользнуло.
В Питере жить
М.: Редакция Елены Шубиной, 2017
«Петербург строился не для нас. Не для меня. Мы все там чужие», — так начинается эссе Татьяны Толстой «Чужие сны», открывающее объемный сборник тестов о Санкт-Петербурге, составленный Наталией Соколовской и Еленой Шубиной. Здесь — с редкими вкраплениями стихов — собрана проза очень разная по настроению и стилю, написанная как молодыми авторами, так и теми, кого с натяжкой, а кого с чистой совестью можно назвать живыми классиками. Что самое удивительное, каждый в отдельности голос — неважно, принадлежит он кому-то из коренных горожан, или же тому, для кого Питер однажды стал родным, или же тому, кто лишь время от времени приезжает сюда погрустить у берегов, — пронизывает именно ощущение невозможности окончательной стыковки с городом на Неве. В Петербурге каждый — гость, и вовсе не в парадном смысле слова; отметка в паспорте, вроде бы свидетельствующая о месте рождения, не делает тебя местным, она вообще не значит ровным счетом ничего. И сбегать отсюда время от времени (это подтвердит любой петербуржец) часто бывает не менее радостно, чем возвращаться, а то и приезжать впервые. Среди авторов сборника — художники Михаил Шемякин и Виктор Тихомиров, актриса Елизавета Боярская, директор Эрмитажа Михаил Пиотровский, лидер «Аквариума» Борис Гребенщиков. И, конечно же, писатели, множество писателей: Евгений Водолазкин, Ксения Букша, Дмитрий Быков, Елена Чижова, Андрей Аствацатуров и другие.
Кэтрин Бэннер. Дом на краю ночи
М.: Фантом Пресс, 2017. Перевод с английского Н и В. Медведевых
Тягучая, как южно-итальянская песня, и подробная, как северо-итальянская мыльная опера, эта книга гипнотизирует буквально с первых страниц. Именно так иной раз притягивает телевизор: еще и непонятно вроде, о чем речь, но вашим вниманием уже завладели. В «Доме на краю ночи», на первый взгляд, есть приблизительно все, чтобы относиться к этому роману если не со скептицизмом, то как минимум с определенной степенью недоверия: написанная на английском языке молодой британкой, сравнительно недавно окончившей Кембридж, плотно замешанная на итальянских народных сказках, легендах и былях, история о целом столетии из жизни семьи, прошедшем на небольшом островке Кастелламаре недалеко от Сицилии. Зарубежный автор может сколь угодно много знать о чужой стране, ставшей предметом его прозы, но не будет ли такая книга лишь частным представлением отдельно взятого человека об Италии и ее фольклоре, вольным и поверхностным сочинением на заданную тему? Ответ приходит довольно быстро. У Кэтрин Бэннер получилось написать именно итальянскую книгу. Очень итальянскую, если угодно. С запахами, ветрами, голосами и призраками этой страны. И в данном случае не так уж и важно, насколько реальной вышла Италия из-под пера Бэннер. Важно другое: в существование именно этой отдельно взятой страны, этого острова — булавочной головки посреди тирренской синевы — хочется верить безоговорочно. И, даже если попасть в эту тщательно смоделированную версию Италии можно, лишь оказавшись внутри книги Бэннер, подобный путь сквозь пространство и время, вне всяких сомнений, стоит того, чтобы его совершить.
Элена Ферранте. Те, кто уходит, и те, кто остается
М.: Синдбад, 2017. Перевод с итальянского О. Ткаченко
Людей, ни разу не слышавших о суперзвезде современной итальянской литературы, скрывающейся за благозвучным псевдонимом Элена Ферранте, день ото дня становится все меньше, и для тех, кто следит за историей жизни подруг Лену Греко и Лилы Черулло, эта книга, вне всяких сомнений, станет самой долгожданной новинкой весны. Однако начинать знакомство с «Неаполитанским квартетом» с третьей части «Те, кто уходит, и те, кто остается» не имеет смысла: по словам автора, эти романы писались как одна неделимая история, и сам факт тетралогии в данном случае скорее обусловлен законами рынка, а также элементарным удобством — мало кому захочется брать, например, в самолет огромный бумажный кирпич почти на полторы тысячи страниц. Итак, «Неаполитанский квартет» (или «Неаполитанские романы») — подробная история жизни двух подруг от раннего детства до глубокой зрелости. Масштабное повествование, куда уместилась добрая половина событий ХХ века, разворачивается в основном во дворах Неаполя, повернутого к читателю непарадной стороной. По большому счету Ферранте сделала ровно то, чего мы ждем от большой литературы, — создала целые семьи живых людей, да еще и населила ими улицы одного из самых шумных, опасных, веселых и эксцентричных городов на свете; ее героинь и героев невозможно представить в отрыве от этой пестрой клокочущей среды. Именно скрупулезность, с которой выписан Неаполь, и родительская зацикленность автора на собственных персонажах делает историю подруг Лену и Лилы для многих не просто близкой, понятной, привычной и узнаваемой, но в некотором смысле уже неотделимой от персональной жизни читателя.
