Волшебство стекла и шедевры декора с Анастасией Магницкой

И тут я обнаружила, что информации о французском коллекционном стекле тех лет довольно мало в сети и совсем не много литературы по отдельным авторам, так что знания пришлось собирать буквально по крупицам.

Связано это с тем, что авторское французское стекло производилось слишком малыми тиражами: сразу с прилавков оно попадало в семейные коллекции состоятельных людей, а его производство было слишком трудоемким и дорогим. По этой же причине после Второй мировой никто не стал восстанавливать утраченные технологии, пойдя по пути их удешевления и упрощения. Известно, что в качестве материала декоративно-прикладного искусства стекло применялось лишь в периоды экономического процветания.

Интересный факт: все мои любимые авторы — Рене Лалик, Андре Юнебель, Эрнест Мариус Сабино, Пьер Д’Авен, заказывали пресс-формы для своих изделий (молды) у одного и того же мастера Этьена Франкхаузера (Étienne Franckhauser).

Для малотиражных художественных изделий обычно использовались деревянные формы для литья стекла, выполненные из особых сортов дерева, таких как груша, осина, бук. У них плотная древесина, которая равномерно выгорает под стекломассой, что обеспечивает высокое качество изделий.

Слава многих стекольных мастеров почти утихла в наши дни, лишь наследие в виде предметов осталось в музеях мира и частных коллекциях. Сегодня на слуху лишь имя Рене Лалика, но, на мой взгляд, изделия остальных мастеров из моего списка заслуживают не меньшего внимания

Я заразилась стекломанией мгновенно, после приобретения первого же предмета. Я понимала что в мои руки попала не рядовая вещь, а арт-объект, а впоследствии, узнавая больше о производстве стекла, я поняла, что и воспроизвести такое в наши дни почти не представляется возможным.

В моей коллекции появился второй, третий, четвертый объект… и я стала замечать какое-то сходство, и вот какая история мне открылась: автор моего первого приобретения попал на работу к Рене Лалику в свои 14 лет. Я посчитала, что самому маэстро в то время было 55, а значит, он уже находился в зените славы (свой первый миллион Лалик заработал в 30 лет). Пьер Д’Авен попал в ученики великого мастера, перенял передовой опыт стеклоделия, но и сам был настолько талантлив, что совсем скоро ему доверяли дизайн некоторых предметов, которые впоследствии стали жемчужинами марки.

В 25 лет Д’Авена наняла стекольная фирма Daum. Для ее дочернего бренда Lorrain он возглавил направление художественного стекла, а также начал выпуск продукции и под собственным брендом Pierre D’Avesn. Когда финансовый кризис поразил Францию, чтобы выжить, Daum закрыл почти все свои многочисленные дочерние компании. Пьер оставался там до 1936 года, и год спустя он взял на себя управление известной стекольной мануфактурой Verlys, проработав там до 1940 года и начала Второй Мировой войны. После войны он начал работать на мануфактуры Choisy-le-Roy и Sèvres.

Его изделия не всегда маркировались его именем, но дизайн принадлежал ему. И вот я обнаружила, что в моей коллекции собралось приличное количество его работ разных периодов жизни и от разных мануфактур, чему я безмерно рада и верю, что когда нибудь даже открою музей, где будет представлена моя личная коллекция. А пока мои клиенты имеют редкую возможность пополнить и свои коллекции редкими экземплярами великолепного стекла эпохи ар-деко.