Сегодня в Москве в возрасте 88 лет ушел из жизни артист театра и кино Алексей Баталов, запомнившийся десятками ролей, среди которых Борис в фильме «Летят журавли» и Гоша в «Москва слезам не верит».
Вспоминаем актера и режиссера, которого каждый из нас знал так хорошо, словно когда-то познакомился с ним в электричке.
Книгу воспоминаний и рассуждений о театре и актерстве «Судьба и ремесло», собранную из собственных заметок, Баталов начинает так: «Эта книга не что иное, как собрание мгновений, выхваченных из одной актерской жизни». Любой текст о нем будет таким же собранием мгновений — безусловно, столь же ярких, как и его творческая биография, но все же выхваченных из нее. Рассказать о судьбе Баталова и том, как повлияла на него война? О первых ролях? О главных ролях? О театре? О студентах ВГИКа, которым актерское мастерство преподавал профессор Баталов? Кажется, всего этого будет мало, а в собравшиеся между словами паузы проберется что-то еще, свое у каждого, видевшего артиста на экране или в театре и потому считающего его таким близким, таким знакомым, и мечтающего узнать его в соседе по сиденью электрички.
Родившийся в театральной семье, служившей во МХАТе, Алексей Баталов с детства наблюдал изнанку этого мира, где среди декораций и костюмов суетились перед спектаклем люди: рабочие сцены, гримеры, артисты. Все это закончилось с приходом войны, вместе с которой началось и другое, второе детство, заполненное переездами, холодом и страхом. Но в нем нашлось место и театру, уже не такому праздничному, без тех самых московских костюмов и декораций, но настоящему, позволявшему хотя бы на несколько часов забыть о войне — этот театр в Бугульме организовала его мама, актриса Нина Ольшевская. Именно тогда, как признается Баталов в первой же главе своей книги, он понял, что, видя все это, «просто невозможно не уверовать в могущество и высокое человеческое назначение театра».
|
«Зоя» |
«Большая семья» |
Его знакомство с кино началось с «Зои» Льва Арнштама, где школьнику Баталову нужно было произнести лишь одну реплику. Легкость и даже надменность, с которой он, еще не профессиональный актер, собирался справиться с задачей, репетируя во время перерыва в коридоре, исчезла сразу, как только появились направленный на него яркий свет и оператор, в чью камеру режиссер просил не смотреть. Страшный опыт первой съемки сменился настоящим прорывом: через десять лет актерский состав «Большой семьи» Иосифа Хейфица, в которой сыграл и Баталов, был назван на Каннском фестивале «Лучшим актерским ансамблем». Через несколько лет, в 1958-м, Канны снова заговорили о советском кино. «Золотую пальмовую ветвь» тогда получила картина Михаила Калатозова «Летят журавли», в которой Баталов превратился в ушедшего добровольцем на фронт Бориса. Этот фильм, занявший в истории мирового кинематографа действительно особое место, продолжают изучать будущие актеры, режиссеры и особенно операторы, хорошо запомнившиеся все новшества, которые подарила миру кино камера Сергея Урусевского.
После Баталов сыграет и в «Даме с собачкой» Иосифа Хейфица, и в «Девяти днях одного года» Михаила Ромма. Как режиссер снимет «Трех толстяков», где отведет себе роль канатоходца Тибула, и присоединится к команде экранизации булгаковского «Бега» в качестве Сергея Павловича Голубкова. И все-таки останется в памяти миллионов в первую очередь слесарем из электрички — Гошей, Гогой, Георгием Ивановичем. Его реплики из картины Владимира Меньшова растащили на цитаты, по которым по-прежнему легко считать культурный код: свой — не свой. Они, как и озвученные Баталовом мультфильмы (его голосом говорит, например, рассказчик в «Ежике в тумане»), написанные мемуары и несколько десятков его ролей, остаются с нами — воспоминанием и свидетельством той эпохи, которую придется отпустить вместе с ним.
