Алан Рикман ушел, не дожив всего месяц до своего 70-летия, которое теперь, наверное, отпразднует где-нибудь в Хогвардсе. Но он оставил нам свои талантливые работы, роли в фильмах, которые мы будем пересматривать не единожды, каждый раз восхищаясь тем, как ему удалось так правдиво воплотить своих героев на экране.
Posta-Magazine вспоминает
лучшие кинороли одного из наиболее
интересных английских актеров своего поколения.
«Моя жизнь — шаткая походка от одной нерешительности к другой», — любил повторять он, акцентируя внимание на своей неуверенности в себе. И вот что удивительно: такого впечатления Алан Рикман никогда и не на кого не производил. «Мировая скорбь» во взгляде, умение по-аристократически растягивать гласные и шутить так, что все гадали — серьезно он говорит или нет. Первый среди равных, Алан Рикман никогда не был аристократом, и никогда не пытался им притворяться, но всегда вел себя очень достойно. Наполовину ирландец и валлиец, он и англичанином-то по сути не был, но даже самые чопорные британцы принимали его за своего и чествовали, как своего.
«И откуда вы только это берете? Я играю уже 35 лет, и эти 5-6 ролей всего лишь малая толика моей карьеры!», — отчитал как-то Рикман нерадивого журналиста, когда тот в сотый раз задал самый, пожалуй, банальный вопрос. Мол, как вам удается так правдиво играть злодеев. Чистая правда — несмотря на то, что после выпуска из Королевской драматической академии он играл роли от шекспировского Тибальта до полковника Брэндона в «Разуме и чувствах», его злодейские образы запоминаются лучше всего. Будь то развратный французский аристократ, профессор из школы юных волшебников, неверный муж или немецкий террорист. Те, кому посчастливилось знать Алана Рикмана лично или просто поработать с ним, утверждают, что его злодеи получались такими настоящими потому, что он их изучал, исследуя темные стороны личности. Буквально препарировал, пытаясь понять причины их слабостей, порочности или жестокости.
Обожаю Алана Рикмана в «Догме» Кевина Смита. В этом абсурдистском толковании христианских мифов у него всего пара небольших сцен — актер играет раздражительного архангела Метатрона. Но как ярко играет, как эффектно отвечает на вопрос о том, действительно ли он — ангел: «Тебе что — мало моего огненного явления или огромного размаха моих крыльев?» Или, как ни в чем не бывало, рассуждает о том, почему всех ангелов лишили гениталий, не преминув немедленно это продемонстрировать. В него поневоле влюбляешься.
Со стороны кажется, что Рикман невероятно серьезен, что в перерывах между сценами он почитывает Чосера и что он — большой поклонник Достоевского, но на самом деле это не так. Его коллеги по «Поттериане» при случае расскажут вам массу смешных историй о розыгрышах на съемочной площадке, главным заводилой в которых был… Алан Рикман. Сам же актер не раз говорил, что самый любимый русский писатель у него Антон Чехов.
Он блестяще сыграл роль Северуса Снегга в истории про Гарри Поттера, но чтобы это произошло, говорят, даже в перерывах между дублями он неукоснительно следовал системе Станиславского и, чтобы не выпасть из образа, бродил вокруг с развевающейся за спиной черной мантией. «Меня это ужасно забавляло, — признался Алан как-то в одном из интервью. — Хелен с этой своей седой прядью в волосах (Хелена Бонэм Картер, — прим. авт.), я — наглухо застегнутый на все эти пуговицы и с черными контактными линзами. У Хелен очень развито чувство нелепого, так что, учитывая наши костюмы и грим, исход был предрешен: несмотря на все наши старания вести себя как взрослые люди, мы в конце концов чуть не лопались от смеха, что очень раздражало съемочную группу и продюсеров. На площадке царила просто-таки армейская дисциплина, так что я был благодарен возможности посмеяться».
И, кстати, именно злодей прославил его в Голливуде. А точнее, роль международного террориста Ганса Грубера в «Крепком орешке». Рикман не раз признавался, что не горел желанием сняться в боевике, но пошел на поводу у инстинкта, который, помимо всего прочего, подсказал ему и то, что его герой непременно должен быть облачен в элегантный костюм. И был услышан режиссером. «Я ничего не знал ни о Лос-Анджелесе, ни о кинобизнесе. Я до этого никогда не снимался в кино, но зато я был ужасно дешевым», — искренно рассказывал он.
А шерифа Ноттингемского, врага слащавого Робина Гуда в исполнении Кевина Костнера в «Робине Гуде: принце воров» он сыграл настолько убедительно, что буквально увел всю славу из-под носа у Костнера. Когда картина вышла на экраны, один из критиков Los Angeles Daily News написал, что своими блестящими экспромтами Рикман спас этот до занудности политкорректный фильм. «Я старался, чтобы мой герой получился как можно более безумным и смешным», — признался потом Рикман. И у него получилось — пересматривая этот фильм, просто невозможно не «болеть» за шерифа. Загадочному Рикману достаточно было просто хищно оскалиться, чтобы зрители буквально захлебнулись от восторга.
А вот роли благородного полковника Брэндона в экранизации романа Джейн Остин «Разум и чувств», актер, по его собственному признанию, немного побаивался: «Я был очень насторожен. Мне случилось полюбить Джейн Остин. Когда я впервые читал ее, хотелось показать это людям и объяснить, как это прекрасно. Это было непросто, особенно с костюмами. Надо было носить их неделями, тренируясь жить в них, нагибаться и даже… ходить в туалет. Но я люблю ограничения. Они идут на пользу роли. Помогают применить воображение. Совсем как в случае с моей резиновой головой в „Автостопом по Галактике“».
В Голливуде Алан Рикман считался человеком, у которого есть странное умение делать хороший выбор. Именно так произошло с упомянутым выше фантастическим фильмом, который, как утверждают знающие, на бумаге в виде сценария выглядел вовсе не многообещающим. «Это хороший, яркий, оживленный фильм, — вспоминал об этой работе Рикман. — Люди были удивлены. Но задумайтесь на минутку: вы не размышляли над тем, почему все эти люди снимались в нем? Мы все прочитали сценарий и решили, что он оригинальный и впечатляющий. Режиссер Дин Паризо поступил очень умно: почти все, кто снимался в фильме, были театральными актерами, которые могли прочувствовать сюжет. На репетиции он сказал: „Это про вас, это ваша история“. И мы поверили».
В отличие от многих актеров схожего амплуа, Рикман смог привнести театральность на съемочную площадку. Даже в такую совсем не театральную «Реальную любовь», где сыграл неверного мужа. Сам он, кстати, 40 лет прожил в гражданском браке с Римой Хортон и тайно женился на ней лишь несколько лет назад, в 2012-м, приурочив это событие к выходу своего фильма «Версальский роман», где выступил в роли режиссера. А на вопрос, действительно ли любовь реальна и есть повсюду, отвечал четко и лаконично: «Ну да. Несмотря на всю эту чушь собачью».
Уходя, он оставил нам свою последнюю роль. Точнее, голос — озвучил Гусеницу в «Алисе в Зазеркалье» Тима Бертона. «При выборе ролей ты просто берешь те, что еще не играл», — отшучивался, когда его спрашивали про такой «странный выбор». Кажется, именно этой мантрой он и руководствовался всю свою жизнь. Хотя и утверждал, что рискнул присоединиться к маскараду по мотивам «Алисы в стране чудес» Тима Бертона после того, как поработал с эксцентричным режиссером в мюзикле «Суинни Тодд: Демон-парикмахер с Флит-стрит».
«Полагаю, результатом работы в Алисе будет моя голова на нарисованной гусенице. У Тима в голове просто кладезь идей. Я только делаю все, что он говорит. Я всего лишь жалкий исполнитель», — убеждал он зрителей, эффектно закатывая глаза.
Он, надо сказать, делал это лучше многих — глаза закатывал. Вспомните того же профессора Снегга. А объяснял это свое умение быть эффектным очень просто. «Как только вы оказываетесь в одежде и гриме соответствующего персонажа, с вами что-то происходит. Я очень ясно ощутил это за 10 лет в роли Северуса. Лишь только я застегивал все пуговицы и надевал черный парик, во мне что-то менялось. Так и должно быть, потому что это становится вашей точкой опоры», — говорил он студентам на курсах актерского мастерства. Да и на вопрос о смерти профессора из «Поттерианы» отвечал с улыбкой: «Я был счастлив такой концовке. Когда я прочитал последнюю книгу серии, я подумал, что для Снегга это был достойный конец».
Мы всегда будем помнить тебя.
