Один из самых знаменитых мировых кутюрье, бунтарь Аззедин Алайя, не боявшийся идти против системы и даже обвинивший Анну Винтур в отсутствии вкуса, скончался в минувшую субботу в Париже в возрасте 77 лет. Отдавая дань почтения дизайнеру, вспоминаем его биографию, цитаты и работы из архивов Дома.
Алайя, родившийся в семье тунисского фермера, был одержим двумя вещами — любовью к женщине и желанием сделать ее привлекательной и счастливой.
Будущий кутюрье рос в окружении женщин — любимой бабушки, мамы, сестры-близнеца и огромного количества племянниц, которые часто гостили в их доме. «Кухня всегда была полна народу», — вспоминал впоследствии Аззедин, впитавший любовь и уважение к женщине с младых ногтей. Он всегда хотел одевать дам — чтобы подчеркнуть их красоту, манкость, привлекательность, а еще — чтобы поднять настроение, добавить уверенности, подарить удовольствие. Вдохновленный обложками Vogue, которые ему пересылала подруга матери, Алайя прибавил себе лет и поступил в Школу изящных искусств в Тунисе, где познакомился с архитектурой и анатомией человеческого тела, которые впоследствии стали краеугольными камнями его творчества. Окончив учебное заведение, открыл небольшое ателье в Тунисе, но вскоре ему стало тесно в рамках родной страны, и он перебрался в Париж.
Оказавшись в столице Франции, талантливый портной устроился на работу в Christian Dior, но война с Алжиром изменила его планы. Дальше была работа для нескольких крупных брендов, в том числе — Thierry Mugler, пока в конце 1970-х он не открыл собственное небольшое ателье (по слухам, среди его клиенток была Грета Гарбо, заказывавшая наряды инкогнито, и супруга барона Ротшильда), которое вскоре выросло в Модный дом, а сам Алайя получил титул «Лучший дизайнер года» от министерства культуры. Именно на 1980-е пришелся пик его творчества — Аззедин Алайя был провозглашен «королем женского силуэта», а список его поклонниц пополнили первые лица шоу-бизнеса, светских хроник, аристократии и политики. В нарядах, созданных дизайнером, щеголяли Грейс Джонс, Тина Тёрнер и Бриджит Нельсон, в 1990-е и 2000-е в их ряды вступили Мадонна, Виктория Бекхэм, Карин Ройтфельд, Мишель Обама и, конечно, Наоми Кэмпбелл, которая долгие годы была с ним очень близка и называла не иначе как «папа».
В 1990-е в жизни дизайнера случилось горе — скончалась его любимая сестра, и он надолго ушел в тень, хотя и продолжал творить в стенах закрытого ателье: творчество лечило его раны, а преданные клиентки помогали удерживать бизнес на плаву. Однако выживать в условиях жесточайшей конкуренции становилось все сложнее, и в 2000 году Алайя подписал контракт с Prada — и триумфально вернулся на мировую модную арену. Сам кутюрье подчеркивал, что его наряды никогда не выйдут из моды, ведь в основе его художественного метода — восхищение женщиной и желание подчеркнуть ее достоинства. Его фирменный стиль легко различим — это всегда акцентированная талия, обтягивающий фасон, сидящий на теле, как вторая кожа, и оригинальные конусообразные драпировки, подчеркивающие длину ног и придающие бедрам графическую округлость. Он как бы обрисовывал силуэт, акцентируя внимание на женственных изгибах, но не изобретал его заново. Несмотря на бунтарский нрав и эксперименты с тканями, кроем и текстурами, Аззедин Алайя был чужд чрезмерной вычурности и помпезности и всегда помнил, что платье не должно затмевать женщину. Как вспоминал о нем Альбер Эльбаз, бывший креативный директор Lanvin, «в платьях Azzedine Alaïa вы всегда сначала видели женщину и только потом — личность художника».
В 2007-м дизайнер выкупил долю у Prada и продолжил работать как вольный художник. Чуждый стереотипам, он отказывался принимать правила игры индустрии, которая выжимала его коллег и заставляла жертвовать артистической составляющей в угоду большим деньгам. Он создавал коллекции по велению сердца, а не опираясь на график модных недель, и никогда не стремился попасть на глянцевые обложки — хотя, что скрывать, отсутствие интереса или хотя бы должного пиетета со стороны Анны Винтур, главы американского Vogue, его задевало. Он отзывался о ней как о сильном управленце и безвкусной женщине. «Когда я вижу, как она одета, то не могу допустить, что у нее есть хоть какой-то вкус», — озвучивал дизайнер то, что многие думали, но не решались произнести открыто.
Может, Анна Винтур и не упоминала о нем в американском Vogue, но другие редакторы глянца всегда с почтением относились к этому невысокому и вместе с тем огромному человеку. Так, коллега Винтур по «библии моды» Эдвард Эннинфул, главный редактор британского Vogue, назвал его «настоящим провидцем»: «Величие его духа и гений творчества никогда не будут забыты».
Портрет в цитатах
|
«Я создаю одежду. Моду творят сами женщины» «Я люблю черный цвет, потому что для меня это цвет счастья» «Работать в современной модной системе очень тяжело — необходимо создавать слишком много коллекций. У дизайнеров даже нет времени просто подумать! Деньги слишком важны. Рамки просто безумны» «Я тружусь больше других дизайнеров. Я не из тех, кто оставляет свои эскизы и позволяет работать другим. Все примерки я провожу лично. И в этом — большое различие. Я не отшиваю по восемь коллекций в год, но я вовлечен во все процессы, от начала и до конца. Я отслеживаю все аспекты своей работы — проверяю доставку и захожу в магазины» «Женщины должны быть обольстительны, а не грустны. В мире и без того хватает печалей» «Мне предлагали огромные гонорары — высочайшие в мире, но я их все отверг. Это не для меня. Не хочу обманывать людей. Кроме того, на некоторых работников индустрии у меня аллергия. Я вмешиваюсь в работу даже в том случае, если мне не нравится покупатель. Я веду списки: если мне кто-то не симпатичен, я не работаю с ним» «Если вас печалит отражение, которое вы видите в зеркале по утрам, работайте над этим» «Я работаю 24 часа в сутки. Двадцать лет назад я купил дом в Тунисе, но никак не могу найти время отдохнуть в нем — у меня все время то работа над коллекцией, то примерки» «Я куда больше доволен своими друзьями, чем своими работами. В творческом смысле мне есть куда расти. В друзьях же я уверен на все сто» |
