4 февраля в Москве стартует очередной фестиваль «Золотая маска», итогом которого (в апреле) станет вручение одноименной премии. Столичные театры в этом году подготовили немалый список претендентов на награды.
Рассказываем об экспериментальных, провальных, дико интересных, — в общем, самых ярких спектаклях-номинантах.
«Беги, Алиса, беги»
Режиссер Максим Диденко, Театр на Таганке
Вообще, Максиму Диденко лучше удаются камерные спектакли. Сложно не согласиться с тем, что гениальный «Чапаев и пустота» или откровенная «Конармия» выглядят гораздо более уверенными, чем, например, местами излишне рефлексирующий «Пастернак. Сестра моя — жизнь». «Алиса» оказалась чем-то средним: запоминающийся саундтрек (музыка постоянного композитора работ Диденко Ивана Кушнира на стихи Владимира Высоцкого), затягивающие пластические находки и яркий визуальный ряд соседствуют здесь с довольно прямо и топорно говорящей о политике пьесой Валерия Печейкина и некоторой холодностью подачи материала. Здесь нет практически ничего общего с сюжетом Кэрролла (кроме героев разве что) — спектакль ближе к манифестной «Кислоте», сценарий к которой написал тот же Печейкин. Безусловно, «Беги, Алиса, беги» — лучший мюзикл сезона, но у него едва ли получится стать выше предыдущей находки Театра на Таганке в этом жанре — музыкального триллера Алексея Франдетти «Суини Тодд, маньяк-цирюльник с Флит-стрит», где зрители буквально становились посетителями печально известной лондонской пирожковой.
|
|
«Гипнос»
Режиссер Олег Глушков, Театр «Практика»
Режиссер Олег Глушков, по его же словам, хотел подойти к театральному представлению не как к заученному и отрепетированному действу, а как к сырому материалу. Получилась некая постметамодернистская пощечина всем, кто так или иначе связан с театром: от постановщиков до зрителей. Здесь нет ярко выраженного сюжета, реквизитом могут воспользоваться и купившие билеты, а одним из героев выступает прославленный «бот Максим». Некоторые эпизоды (их здесь всего восемь) можно ругать за вульгарность и желание понравиться, при этом другие радуют оригинальностью и наличием возможности показать всю мощь актеров Мастерской Олега Кудряшова.
|
|
«Маленькие трагедии»
Режиссер Кирилл Серебренников, «Гоголь-Центр»
Недавно, будучи под домашним арестом (впервые в мировой истории), Кирилл Серебренников выпустил свою новую работу — жутко мрачный, разрушающий зрителя изнутри музыкальный манифест «Барокко». Но так вышло, что его прошлый спектакль «Маленькие трагедии» дошел до «Золотой маски» только сейчас, хотя был выпущен еще осенью 2017-го. Самое цельное произведение худрука «Гоголь-центра» представляет собой удивительный синтез «Маленьких трагедий» и еще нескольких стихотворений А.С. Пушкина и текстов рэпера Хаски. Казалось бы, эти параллельные не пересекаются, но взгляд Серебренникова доказывает обратное — стоит только поверить и посмотреть первые десять минут, где режиссер инсценирует пушкинского «Пророка».
|
|
«Родина»
Режиссер Андрей Стадников, Центр им. Вс. Мейерхольда
Зритель сидит в центре зала, вокруг него разыгрываются фрагменты протоколов различных заседаний как современности, так и советского прошлого. Причем сначала основная движущая сила здесь — актрисы-перформеры, показывающие авангардное пластическое шоу, а затем — Сталин, с фирменным акцентом произносящий тост перед измученными (в первую очередь, четырехчасовым хронометражем) зрителями. Если, конечно, кто-то к финалу остается, ведь выдержать перформанс Стадникова не так просто. Но, между тем, после просмотра возникает ощущение причастности к чему-то глобальному, необъяснимому, ведь «Родина» — это потрясающий слепок российской истории, которая, как мы знаем, никогда народ не щадила.
|
|
«Солнечная линия»
Режиссер Виктор Рыжаков, Центр им. Вс. Мейерхольда
Не всегда качество спектакля зависит только от постановочной команды, будь то артисты, режиссер или художник по свету, например. Условное одеяло на себя может перетянуть и лежащая в основе пьеса — так, к сожалению, вышло в этом случае. Гоняющую одну и ту же мысль по кругу, не искусно использующую, а бравирующую ненормативной лексикой (только на забаву зрителю) «Солнечную линию» Ивана Вырыпаева не спасают ни блистательные артисты Андрей Бурковский и Юлия Пересильд, ни даже опыт руководителя ЦИМа Виктора Рыжакова. История расставания супругов в пять утра не то что бы неубедительна, просто в какой-то момент она не достает цепляющий крюк, без которого остается лишь нервно поглядывать на часы и с нетерпением ждать финала, чтобы скорее покинуть невыносимо душный зал.
|
|
«Три сестры»
Режиссер Константин Богомолов, МХТ имени А. П. Чехова
Практически дословно воспроизводящие чеховские реплики «Три сестры» Богомолова — постановка для режиссера не совсем типичная. Здесь нет той деконструкции текста, к которой привык знакомый с творчеством бывшего филолога зритель. Но вместе с тем за спектаклем интересно следить. Во-первых, потому что Богомолов позволяет будто бы подглядеть за происходящим — все актеры находятся под пристальным наблюдением камер, и создается впечатление, что «Тремя сестрами» названо новое реалити-шоу. Во-вторых, здесь в каждой актерской реплике, наверное, как нигде больше, чувствуется режиссерский голос: его идейный посыл и творческая интонация. Неслучайно в списке номинаций так много имен артистов.
|
|
«Утопия»
Режиссер Марат Гацалов, Театр Наций
Насколько неубедителен текст Вырыпаева, настолько удачна «Утопия» Михаила Дурненкова. Наши дни, где-то в глубинке бизнесмен из Москвы жаждет возродить популярное в 90-х кафе с понятным названием «Утопия». Ему нужно вернуть все в точности как было, без единой поправки, прежние владельцы соглашаются на рискованное предприятие, которое всем еще раз напомнит, что утопические иллюзии далеки от российской реальности. Режиссер Марат Гацалов вместе с художником Ксенией Петрухиной реализуют пьесу необычным языком — все актеры лежат на полу, а зрители видят отражение будто парящих в воздухе героев. Парящих, но, к сожалению, вынужденных в определенный момент спуститься «с небес на землю». В итоге, перед нами крайне удачно рассказанная притча о доставшемся нам постсоветском наследстве.
|
|
