Жанне Агузаровой — 55 лет. Это очень странно, ведь она всегда была вне каких бы то ни было условностей, включая время. Но по нашим земным меркам 15 лет, прошедшие с момента выхода ее последнего альбома, — это вечность. Вечность, которой не хватило, чтобы мы забыли ее неземной голос.
Рассказать о феномене Жанны Агузаровой мы попросили известного журналиста и писателя Игоря Мальцева. Но даже он не обошелся без помощи Евгения Хавтана.
Меня мало что может примирить с русским роком или с тем, что под этим словом подразумевается. Но однажды я совершенно случайно попал на концерт, где работали «Браво» и «Рондо». Году эдак в 85-м, на фестивале молодежи и студентов в Москве. Там пела девочка-мальчик со странным для русской сцены голосом и подачей. Конечно, «Жил да был черный кот за углом». Да я эту песенку с детства помню и никогда не мог себе представить, что это крутой твист. И рядом Хавтан-стиляга. Это была, наверное, первая команда, которая вдруг, любя нормальный западный рок-н-ролл, показала, что в 60-е и в СССР случалось кое-что стильное. После десятилетий отрицания всего советского это было более чем свежо.
Конечно, я даже подумать не мог, что когда-то мы будем дружить с Евгением Хавтаном на почве гитаризма. Но сегодня в «личке» состоялся такой диалог:
Мальцев: «Жень, мне тут надо писать про Жанну. Я никак не могу найти слово для описания ее вокала. Вот ты как бы сформулировал?».
Хавтан: «Когда я первый раз услышал ее голос, то испытал шок, так как манера пения и тембр были непохожи ни на что, что я слышал до этого у нас (в СССР — имею ввиду, конечно). Это был настоящий сибирский самородок — звонкий, сильный голос. И самое главное, что меня поразило: она смогла адаптировать мои любимые 50-е и 60-е на русский язык, и это было не пошло как у большинства, кто пытался это делать».
Да, этот звонкий ломкий голос. Даже не понятно, насколько он сексуален.
Я помню, когда ее звали Иванна Андерс, а не Жанна Агузарова. Этот чужой паспорт потом сыграет с ней очень злую шутку, и она отправится на нары. Хотя, когда ты родился в Сибири, тебя нарами не испугаешь. И Жанна Хасановна все время меняет показания. Она постоянно излагает разные версии своей биографии. И поэтому всем уже по большому счету все равно. Это часть ее образа. Кстати, именно Жанна стала первой, кто начал эксплуатировать понятие «имидж», пока на советской сцене царствовали советские же дивы. Со всеми делами — взбитыми волосами и платьями — балахонами — всем тем, что нужно, чтобы тебя показывали по телевизору. Но не Жанна. Она выходила в мужском костюме. Сейчас бы все начали спекулировать на тему, лесба она или нет. Хотя и это тоже не важно. Она стала сумасшедшей, когда это еще не было модным. Она стала стильной, когда Рената Муратовна под стол ходила пешком. И это свело всех с ума.
«Недавно гостила в чудесной стране. Там плещутся рифы в янтарной волне» — один раз услышав этот ломкий голос, его невозможно забыть. Пока питерские ломали систему, перепевая Боба Дилана с Робертом Смитом, Жанна Агузарова пела как бы простые, как бы вполне советские песни — не было в них никакого протеста. Кроме эстетического. Но это для тех, кто мог это учуять. Какой протест в желтых ботинках? Ровно такой же, как в синих замшевых туфлях Карла Перкинса, — стилистический. Хотя вряд ли она об этом думала и конструировала. Единственное, что она конструирует — это ее собственная жизнь. Отсюда — странные метания — от русской звезды до американского водителя лимузина. Отсюда — ее плавное перетекание от девочки в мужском костюме в инопланетянку.
При полном отсутствии личностей на русской сцене Агузарова в одиночку восполняла эту зияющую пустоту. Ее пыталась прибрать к рукам Алла Борисовна — у нее хорошее чутье на все виды конкуренции. Агузарова даже некоторое время у нее работала. Но неуправляемый характер и предложенные условия труда слабо сочетаются. Поэтому этот союз распался достаточно быстро. Это выламывание из системы — тоже фирменный почерк личности. Я даже не говорю сейчас певицы — личности. Отсюда все эти странные движения. Вот зачем она поехала в Америку? Было же понятно, что в качестве певицы она там никому не нужна. Вообще большое заблуждение русских людей в том, что они думают, что кто-то кому-то где-то нужен. Ничего подобного. Но было интересно наблюдать за коллаборацией именинницы с Васей Шумовым — еще одним артистом, который попытался стать кем-то в Америке и в результате этого понявшим, что на родине ему лучше всего.
В случае с Жанной Хасановной самое удивительно в том, что пик ее бессознательного творчества пришелся на 80-е, а помнят ее до сих пор. Более того, не как икону, не как монумент. Ее до сих пор воспринимают как актуального артиста. И это настоящий феномен, потому что тысячи артистов забываются через год — два. Вот вы, тридцатилетние, вы же не могли видеть ее живьем? Почему во всех СМИ к ее 55-летию выходят заметки, ее вспоминают и восхищаются? Потому что она наша Кейт Буш? Ничего подобного! А, наверное, потому, что именно про нее нельзя сказать «это наша… далее следует английское имя». Она сама по себе. Таких имен в России на музыкальной сцене крайне мало. И все они, кстати, не связаны с Москвой — например, сибирская Янка. Но Янка — абсолютно оригинальный нонконформистский артист. Сибирская Жанна — абсолютно оригинальный поп-артист. В принципе, она могла бы стать спасителем русской попсы, показывая, что навязшие советские песенки имеют свой удивительный потенциал и все зависит только от исполнителя и манеры. Или новые песни, написанные в манере, которую легко воспринимают любые слои населения, вплоть до самых непродвинутых. Наверное, именно из-за этого она чужая для мира «укупников». Там же принято мурыжить «Мурку» десятилетиями под разговоры о том, что «пипл хавает». А она настолько другая, что мы ее до сих пор помним. Четыре сольных альбома, последний из которых вышел 15 лет назад. Это как такое бывает? Чтобы помнили?
Глядя на жизнь и карьеру Жанны, можно представить, сколько еще талантов в дальней России — там, за МКАДом — мы так и не увидели, так и не услышали, потому что у московских музыкальных мажоров единственно верное мнение. Так что в этом смысле имя Агузаровой — символ «резистанса» системе.
«Недавно гостила в чудесной стране» — в стране, которой никогда не было, но куда Жанна возвращает всех. Как Питер Пэн, потому что у нее тоже талант никогда не взрослеть. Поэтому как-то даже странно говорить про 55. Да ладно! Нет у нее ничего взрослого. Даже секс у нее какой-то подростковый. И этот голос.
