Туве Янссон: Муми-мама, которая хотела быть художницей

Финская писательница и иллюстратор Туве Марика Янссон, или Муми-мама, как ее прозвала многомиллионная армия поклонников, известна всему миру как сказочница, создавшая около дюжины книг о забавных любознательных существах, сюжеты которых в корне изменили отношение общества к детской литературе.

Хотя приключения муми-троллей принесли Янссон всемирную писательскую славу, сама она считала себя прежде всего художницей. Мало кто знает, что, помимо иллюстраций к собственным и чужим книгам, она также рисовала политические карикатуры, высмеивающие фашистский режим.

Рисовать Туве начала в самом нежном возрасте — по воспоминаниям друзей семьи, прямо на руках у своей матери, художницы Сигне Хаммарштен-Янссон, или, как называли ее домашние, Хам. Мать Сигне была дочерью шведского пастора, а отец служил придворным проповедником, в дальнейшем именно богатая родня Хам помогла семейству Янссон продержаться на плаву во время советско-финских войн 1918–1944 годов. В отличие от матери, которая, получив прекрасное художественное образование сначала в Стокгольме, а потом в Париже, отказалась от мечты стать художницей, посвятив себя семье, Муми-мама за всю жизнь так и не решилась связать себя узами брака. В детстве Туве видела, как матери приходится без устали трудиться: та служила в типографии Банка Финляндии, занимаясь разработкой внешнего вида купюр, а также иллюстрировала большое количество журналов. Не преуспев в живописи, Сигне смогла сделать карьеру иллюстратора и графического дизайнера, ее называли «матерью финской марки». Глава семейства Виктор Янссон, которого все звали Фаффан, был скульптором, с доходами весьма нестабильными. Спасал Янссонов только постоянный заработок Хам. Туве же настолько привыкла к такому скромному существованию, что считала его неотъемлемой частью жизни любого человека творческой профессии, в будущем ей это помогло легче переживать нехватку денег. Но не только денежный вопрос побудил Сигне отказаться от занятий живописью и своих амбиций, но и то, что, живя вместе с Виктором в артистической коммуне Лаллукка, расположенной в Хельсинки, в престижном районе Тёёлё, она видела, как распадаются творческие союзы, в которых оба супруга вечно соревнуются, не желая уступать друг другу. Хам часто повторяла, что для нее превыше всего муж и дети, а у Туве во главе угла стояла работа. Муми-мама, которую обожали миллионы детей по всему миру, так и не обзавелась детьми из страха связать себя по рукам и ногам.

По стопам матери

Несмотря на то что, уже будучи подростком, Туве виртуозно владела карандашом и кистью, а ее первый рисунок был напечатан в газете, когда ей едва исполнилось четырнадцать лет, в школе она училась из рук вон плохо. Не спасали положение и уроки изобразительного искусства, заключающиеся в том, что школьники просто перерисовывали в альбомы изображения сов и других животных. Но если их Туве как-то еще могла переносить, то на ненавистную математику она ходить категорически не желала. Мудрая Сигне решила не заставлять дочь заниматься точной наукой и выхлопотала ей освобождение. С одноклассниками у художницы отношения тоже не заладились: они смеялись над рисунками Туве. Однажды она нарисовала на школьной доске шарж на учительницу, карикатура педагогу не понравилась, и она снизила ей оценку по поведению. Это больно ранило Туве, которая не ожидала такой реакции на свое творчество. Когда дочь заявила родителям о своем намерении бросить школу, они не стали ей в этом препятствовать, отправив ее обучаться живописи в Стокгольм к родственникам. Стоит сказать, что в семье Янссон вообще не стоял вопрос о выборе профессии — Туве и два ее младших брата Пер-Улоф и Ларс всегда хотели быть художниками.

Переехав жить к брату матери Эйнару Хаммарштену, профессору Каролинского института, преподававшему там фармакологию, Туве поступила в Политехническую школу Стокгольма на специальность «Иллюстрация книг и рисунок в рекламе», программа которой включала изучение различных видов живописи.

Хотя один из преподавателей школы и предлагал ей поступать в Королевскую академию свободных искусств, Туве предпочла вернуться домой и продолжить обучение в Атенеуме. Так называлась художественная школа при Финском обществе искусств, находящаяся в здании одноименного музея. Но консервативное обучение в Атенеуме, сводящееся к тому, что молодые художники должны были, по мнению директора школы Ууно Аланко, рисовать картины исключительно на народную тематику, не устраивало Туве, которая часто посещала в Стокгольме выставки современных художников и как губка впитывала последние тенденции мирового искусства. Впрочем, курс в Атенеуме она все же окончила.

Сюрреалистический мир

С восемнадцати лет Туве принимает участие в выставках, ее «сказочные» картины, достигающие порой более двух метров в высоту, вызывают одобрение не только у публики, но и у критиков, ее считают смелой и подающей надежды дебютанткой. Одно из полотен у нее даже покупает Финское общество искусств, а в придачу еще и назначает молодой художнице стипендию.

Ранние полотна Янссон отличаются от всех ее последующих произведений, в них она, еще увлеченная сюрреализмом, от которого позже откажется, пытается оторваться от окружающей действительности («Мистический пейзаж», 1930-е; «Чужой город», 1935; «Сказка»; 1934). Атмосфера волшебства и загадочности — вот что объединяет ее первые картины («Спящие в корнях», 1930-е; «Отшельник», 1935). Отправившись в путешествие по Франции, художница, очарованная красотой бретонских пляжей, решает запечатлеть их на одной из своих картин — «Голубой гиацинт». Позже Туве всегда включала в каталоги своих выставок картины, написанные во время поездки в эту страну.

«Мистический пейзаж»

«Спящие в корнях»

«Сказка»

«Юмористические» картинки про войну

Вторая мировая война внесла свои коррективы в жизнь художницы: в надежде прокормить себя и помочь близким она денно и нощно рисовала поздравительные открытки, а также иллюстрировала несметное количество рождественских и детских журналов и газет, рисовала обложки для книг. Немного денег Туве выручала от продажи своих полотен, только теперь они изображали не сказочных принцев, а мрачных людей в ожидании неотвратимой беды («Семья», 1942; «День похмелья», 1941).

«Семья»

Особняком в творчестве Туве Янссон стоят политические карикатуры, опубликованные большей частью в журнале «Гарм». Обладающая прекрасным чувством юмора художница могла превратить в шутку все, что угодно, даже ужасы военного времени. С помощью бытового, хорошо знакомого и в то же время не опускающегося до пошлостей юмора она мастерски передавала обстановку тех лет («В очереди за салакой нужно запастись терпением», 1941–1942; «Посмотри-ка, они тоже несут яйца», 1938; «Старый год передает Новому свои дары», 1942–1943; «Продавщица в кукольном отделе объясняет девочке, что новые куклы говорят не „мама“, а „Хайль, Гитлер!“», 1935). За «смешные» картинки шведские издания в 1941 году назвали Туве лучшим художником-юмористом Северных стран, что ее очень сильно удивило. А вот в нацистской Финляндии на карикатуры сумасбродной Янссон, люто ненавидящей войну, смотрели совсем по-другому: от художников требовалось прославлять героизм воинов и высокую миссию фашизма, а не высмеивать их. Но бесстрашная Туве пошла дальше — стала рисовать Гитлера в образе мародера, грабящего Лапландию («„Да, нет, да, нет“. Гитлер гадает на ромашке, у подручных наготове спички», 1938).

Стараясь абстрагироваться от царящего в стране кошмара, Туве Янссон пишет первую книгу о любознательных созданиях «Маленькие тролли и большое наводнение», сюжет которой был интересен не только детям, но и взрослым. Это вызвало недоумение в обществе — считалось, что литература должна подразделяться на возрастные категории, а не быть «универсальной».

И все-таки литература

Долгие годы Туве писала книги о муми-троллях, а затем и рисовала комиксы о них, так что на живопись времени не оставалось. К тому же художница лично отвечала на каждое письмо своих маленьких читателей, а их у нее было невообразимое количество. Вернувшись к своим картинам, Янссон вдруг почувствовала, что ей все предстоит начинать с нуля. Она неловко себя чувствовала в обществе других художников, а ко всем ее выставкам 1960–1970-х годов, проходившим в галереях «Пинкс» и «Фенестра» в Хельсинки, а также в выставочном зале «Хуса» в Тампере, критика отнеслась довольно прохладно. Да и общество было не готово воспринимать Туве в ее новом амплуа, о чем красноречиво свидетельствует удивленный заголовок статьи в одной из газет «Муми-мама прежде всего художник!». Хотя картины Туве позднего периода и можно отнести к абстракционизму, сама художница не причисляла себя ни к одному из направлений в искусстве.

Туве Янссон давно заслужила во всем мире признание мастера линии, с помощью нее она могла передать весь спектр человеческих чувств. Но вот отношения с цветом у нее были довольно запутанными, если не сказать — странными. Художница огорчалась, когда краски, как ей казалось, выцветали или теряли блеск, а порой и просто ее не слушались, тогда картины Туве получались тоскливыми и безжизненными. И, наоборот, радовалась, когда понимала, что цвета снова становятся яркими и сочными («Скалы», 1960-е).

«Скалы», 1960-е

Несмотря на то что Туве решила отдать все свои силы занятиям живописью, у нее это так и не получилось. Сыпавшиеся на нее, как из рога изобилия, заказы — художница иллюстрировала такие книги, как «Охота на Снарка» и «Алиса в Стране чудес» Льюиса Кэрролла, а также повесть Джона Рональда Руэла Толкина «Хоббит, или Туда и обратно», — постепенно вытеснили из ее жизни живопись. Да к тому же выбор между карьерой успешной писательницы и иллюстратора, с одной стороны, и непризнанной художницы был очевиден: Туве вернулась к графике и сочинительству.

Под конец жизни Туве Янссон пожелала встретиться с пастором (она умерла в возрасте восьмидесяти шести лет). На его вопрос о том, задумывалась ли она о вечном, художница ответила в своем духе: «Да. Я с любопытством жду этого — и надеюсь, что это будет веселый сюрприз».