Сильные люди всегда находят время и возможность помогать другим — без отговорок. Поэтому каждая героиня проекта Posta-Magazine, которую окружающие называют woman in power, обязательно ведет какую-то социальную работу: кто-то создал собственный благотворительный фонд, другие много делают для уже существующих организаций.
Фото: Георгий Кардава
Muah: Руслан Суррей
Продюсер: Арина Ломтева
Благодарим ресторан Moregrill
за помощь в организации съемки.
Из года в год поддерживая основные активности фонда «Вера», сегодня мы решили сделать серию интервью с его попечителями. Главная наша задача: показать, что помогать может каждый из нас, ведь даже маленькая,
но постоянная помощь — это очень ценно и важно. Наша первая героиня — великолепная Татьяна Друбич, сопредседатель попечительского совета фонда.
Мария Лобанова: Какие слова или понятия у вас ассоциируются со словом «хоспис»?
Татьяна Друбич: «Хеппи-энд»… А если серьезно — «жизнь до конца жизни». И конечно, гениальная Вера Миллионщикова.
—
Когда и каким образом вы с ней познакомились?
—
Случайно, около одиннадцати лет назад. Совершенно не планируя заниматься благотворительностью в том виде, как я делаю это сейчас. Один хороший человек попросил зайти в хоспис, я решила для галочки сходить. В первый раз узнала тогда, что есть такое место. Пришла на «Спортивную», на улицу Доватора, и совершенно не поняла, куда попала. Я не могла поверить, зайдя за этот забор, в роскошный сад, что я там такое увижу. Было ощущение, что оказалась в другой стране. Все-таки я — врач, много чего повидала. И я понимала, что это — заведение Министерства здравоохранения РФ, но также осознавала, что такого не бывает.
—
Что именно так поразило?
—
Все улыбаются, абсолютно никакой скорби. Я пришла в тот день, когда был какой-то концерт. Собаки, рыбки в аквариумах… Все распахнуто. Выкатывают людей погулять на улицу в прекрасный сад. Поразительно. Потом познакомилась с Верой. Взрослый, вдумчивый человек, но абсолютный пацан с вечной своей папиросой. У нее действительно был дар — она сканировала людей, отбирая волонтеров в хоспис. Очень разные люди приходят, с разными мотивами, и надо распознать, кто действительно подойдет. Мы поговорили, она что-то сказала, очень меня заинтересовавшее тогда. А потом вдруг: «Знаете, вы нам подходите». А я вообще-то и не собиралась оставаться. Пришла Нюта. И показала мне легендарного армянского мальчика — того самого, кто, по всем ожиданиям и предположениям, по всем законам и бумагам, должен был умереть, но пришел в себя. Это только Вера могла. Для нее не было никаких инструкций, порядков, норм Минздрава, она жила по своим человеческим инструкциям, нормам и сама понимала, как это должно быть. Она приняла эту семью, устроила на втором этаже, мальчика выходили, собрали всем миром деньги, сделали загранпаспорта, и они улетели на реабилитацию в Германию. Он жив до сих пор. Для меня это было потрясением. Так я попала в фонд, который только создавался. Фонд поддержки первого московского хосписа… А дальше уже как-то потихоньку, очень неумело, с немалым количеством глупостей, наивных глупостей, постепенно все выстроилось в серьезный большой фонд, с очень продуманной, правильно организованной структурой. И я была с ним с самого начала.
—
В чем именно заключаются сегодня ваши обязанности в рамках работы фонда?
—
Формально я — сопредседатель попечительского совета вместе с Ингеборгой Дапкунайте и должна следить за прозрачностью использования денег. Кроме того, что я кого-то госпитализирую, это понятно, участвую в мероприятиях фонда, «торгую лицом» и решаю вопросы с донорами (благотворителями), делаю еще 125 текущих дел, которые возникают ежедневно. Много пришлось проблем разруливать, когда создавался детский хоспис. Ингеборга, например, очень много сделала, чтобы получить землю от правительства Москвы.
—
Насколько вы умеете просить?
—
Совсем не умею, к сожалению. Мне сложно просить и получать отказы. Интересно, а можно ли где-то фандрайзингу научиться?
|
— — |
 |
Плащ, Laroom; платье, 12Storeez; серьги, Cartier; туфли, Christian Louboutin
—
Насколько за эти 11 лет вам стало проще к кому-то обращаться с просьбой, потому что люди уже знают, о чем идет речь. Какие изменения произошли в обществе в отношении к хосписам?
—
Слово «хоспис» — очень сложное для восприятия человека, но теперь его многие знают. Тема ухода из жизни перестала быть по-советски табуированной, и люди могут об этом говорить. А самое важное — изменилась структура донорства. Если раньше мы рассчитывали на крупный капитал, то сейчас структура пожертвований изменилась. Практически половина — это небольшие пожертвования от частных лиц. Это очень о многом говорит. И самое важное — появилось доверие и понимание, что деньги не закапываются в землю. В начале люди вообще этого не понимали: человек умирает — на что давать деньги? Теперь же огромный переворот в сознании произошел. Стали понимать, что это нужно прежде всего не только самому человеку, но как минимум пяти-шести людям, которые рядом. Это необходимо рукам, которые за ним ухаживают, — чтобы он был помыт, накормлен и, самое главное, обезболен. И то, что программа «Москва без боли» функционирует второй год, — это, конечно, результат работы фонда.
—
На протяжении своей жизни как часто вы теряли понимание ее смысла и что вам помогало его все-таки найти?
—
Практически никогда не находила. Все ответы — очень искусственные. Может, только короткий миг в конце жизни что-то про эту жизнь объяснит.
—
Что дает вам стимул и желание каждый день вставать и что-то делать?
—
Врожденная обязательность. Ну и фонд в том числе…
—
Получается, он важнее вам, чем вы ему?
—
Да, к сожалению. Я хотела бы ему быть более нужной. Нюта задала такую высокую планку, ритм и объем всего, что мне не хватает дыхания всему соответствовать. В этом смысле она — уникальный человек.
—
На протяжении жизни вы меняли разные статусы как женщина — девочка, девушка, жена, мать, бабушка. Что из того, что было важно 10 лет назад, перестало иметь какое-либо значение сегодня?
—
У женщины много ролей, поэтому ей легче, чем мужчине. Когда он не может активно работать и перестает быть большим ученым или начальником, ему непросто пойти гулять с внуком или с собакой. Женщины с такими задачами справляются легче.
—
Как вы относитесь к возрасту?
—
Спокойно… Без истерики и лишних усилий. Про преимущества возраста не уверена. Наслаждаться жизнью, как назойливо тебе предлагается из всех щелей, тоже не получается, совесть не позволяет. Хочется, чтобы хватило сил. Не хочется быть никому обузой. И, самое главное, в течение одного часа ты можешь находиться в разных реальностях. Это касается и хосписа. Тема ухода из жизни меня здорово перекоммутировала — с точки зрения женщины тоже. Хочется оставаться адекватной себе и той системе координат, которые для тебя важны, как бы тяжело ни было.
—
Что помогает справляться?
—
Очень важны люди рядом, которым доверяешь. Старые связи и старые друзья — это огромное богатство. Жить среди тех, с кем комфортно. Я по «Радио России» слышала программу о Дзеффирелли, и он говорил, что совершенно не может работать с оперными артистами, какими бы божественными голосами они ни обладали, если они ему по-человечески не подходят. Это роскошь, которую ты себе можешь позволить, — выбирать людей рядом. Не суетиться по каким-то очень сомнительным соображениям, кому-то быть приятной, кого-то терпеть. Вот в этом возраст, мне кажется, очень помогает. В молодости многое хочется увидеть. А с возрастом уже не хочется. Поэтому, наверное, природная острота зрения снижается. Ценная биологическая реакция. Видишь хуже, но больше!
Блузка, Sol; юбка, Max Mara; кольцо, цепочка с кулоном, Cartier
—
Что сегодня является важными ценностями, постулатами и пунктами вашего ежедневного существования, вашей жизни, кроме фонда? Что наполняет вашу жизнь?
—
Успехи детей. Это тоже выдох большой жизни — поливаешь эти цветы, культивируешь… Хорошо, когда есть результат. Когда понимаешь, что рядом полноценный человек. Это облегчает жизнь.
И еще важно — не сойти с ума. А это большая работа, потому что со всех сторон тебя сводят с ума. Где бы ты чего ни услышал, понимаешь, что это абсолютно целенаправленная работа — долбануть тебе башку. Это вопрос защиты своего пространства. Устаешь от того, что должен, должен и должен помочь. Вокруг очень много беды, болезней, несчастий, несправедливости, и очень хочется выключить телефон, выбросить его, чтобы меня забыли на какое-то время. Но этого я себе не позволяю делать, хотя часто об этом мечтаю.
—
В каких случаях вы говорите «нет» на просьбу о помощи?
—
Я стала различать степень необходимости. Пока не всегда могу сказать «нет». Я все равно пытаюсь найти возможность помочь, если не самой, то обратившись к кому-то. Люди часто пытаются навесить на тебя свои проблемы. Протягиваешь руку, а тебе ее откусывают.
—
А что вам дает энергию?
—
Личное время.
—
Это книги, музыка или это молчание?
—
Обязательно книга. Молчание. Музыка. И хорошее кино.
—
Какая книга у вас сейчас на туалетном столике?
—
Их много. Есть такой писатель Виктор Дольник. Когда-то эта книжка называлась «Вышли мы все из природы», а сейчас он переиздал под названием «Непослушное дитя биосферы». Это мне всегда интересно. Бродский о Цветаевой. Как раз к вопросу — сколько человек может вытерпеть. Сколько вытерпела Марина Ивановна Цветаева.
—
В какие вопросы в жизни своих дочерей вы считаете нужным вмешиваться, а в какие вы считаете важным никак не влезать?
—
Все зависит от того, как ты выстроил дистанцию со своим человеком. Эту дистанцию очень важно чувствовать. У меня есть принцип — не мешать. Не мешать никому жить, и вмешиваться только в момент опасности.
—
В чем чаще всего нужна помощь?
—
В советах и деньгах. Трудно для родителей, когда ребенок уже их не просит. Я теряюсь.
—
А какая вы бабушка?
—
К сожалению, я бабушка на расстоянии, потому что они далеко от меня, но, кажется, хорошая. Будет еще лучше, когда стану прабабушкой.
—
Вы упомянули, что любите смотреть кино. Какие последние фильмы или сериалы показались вам особо замечательными?
—
«Аритмия». Абсолютно гениальная работа Горбачевой Иры и Александра Яценко. Сложная жизнь человеческая, сыгранная двумя прекрасными людьми.
Платье, Litkovskaya; кольцо, Cartier; туфли, Jimmy Choo
—
Как вы реагируете на популярные общественные дискуссии, например, «Москва Собянина — да или нет?»?
—
Я уже давно ни на какие дискуссии не реагирую. У меня нет к этому интереса. Как реагировать на плохую погоду, на изменения климата или на какие-то вещи, на которые ты никак не можешь повлиять? Собянинская Москва. Я в этом городе выросла, это моя Москва, в третьем поколении москвичка. У меня другой запах Москвы, другое видение Москвы. И у меня много простых, житейских вопросов. Почему нужно делать так тотально неудобно, зачем такой радиус поворота дорог, что неминуемо попадаешь в аварийную ситуацию, почему так всё тесно и дебильно? Может быть, это кому-то и красиво, и хорошо. Качели, детские площадки прекрасные, парки замечательные, есть где гулять, где ездить на велосипеде. Но не вижу я велосипедистов! Велосипед — это хорошо, ничего не скажешь. Но мы не в Голландии. Велосипедистов нет. А пробки есть.
—
Вообще это вредно для здоровья — в Москве кататься на велосипеде.
—
Так же как и бегать по Москве. Поэтому нет у меня ответов на эти вопросы. Но лучше бы деньги не туда, а сюда. Действительно, всю жизнь так было — деньги не туда. Я могу, конечно, дискутировать, а если выпью — то убедительно. Говорят, что где-то стало лучше. Скорая помощь, например. Может, в Москве она и лучше ездит, а вот не в Москве, говорят, что совсем не ездит. Знаю, что люди не могут к доктору попасть. Люди едут черт-те откуда, чтобы сдать онкологические анализы. Огромные очереди. Цены нещадно растут. Я думаю: «Это же не очереди к пластическому хирургу, даже не к стоматологу, не к косметологу». Самое загадочное, что, когда мы по делам фонда встречаемся с чиновниками, попадаются умные, даже, я бы сказала, красивые люди, хорошо одетые. Все они, каждый по-своему, вроде всё понимают, а все вместе все равно не работает. Город явно настроен на праздник. Понимаю, что столица. Но она становится для неработающих людей, для отдыхающих. Работать не предусмотрено. Сколько можно сидеть на лавочке, качаться на качелях? Радует только, что деревья, которые посадили, приживаются. Я ни одной весны с таким страхом не ждала. Если бы они не распустились, не зазеленели на Садовом кольце, я бы страдала. Вот это меня примирило с Собяниным, что деревья прижились…
—
Что такое, по-вашему, безусловная любовь и есть ли она в вашей жизни?
—
Любовь к близким. И родственников любить трудно, и близких на самом деле любить трудно. Мое огромное счастье — что мне не надо стараться, чтобы их любить.
—
Но нас же сейчас все время учат — любите себя. Это же главная мантра.
—
Такой индивидуализм, который воспитывают в последнее время, особенно вреден для детей. Им сложно жить дальше с этой исключительностью. Но ребенок переносит это чувство на все остальное. Неправильно. От ложной исключительности много потом травм, неоправданных надежд и иллюзий. Разбитых судеб.
Как подписаться на регулярные платежи:
— Онлайн на сайте фонда «Вера» https://help.hospicefund.ru/#: нужно выбрать сумму и поставить галочку напротив «хочу жертвовать ежемесячно». Выбранная сумма будет списываться с указанной вами банковской карты раз в месяц, в одно и то же число.
— Со счета телефона: отправьте СМС со словом «месяц» и суммой на номер 9333 (например: «Месяц 300»).
— Необходимую информацию можно также узнать, написав на адрес: help@hospicefund.ru.
Детали
Moregrill: ул. Кузнецкий Мост, 18/7, тел.: +7 (495) 988-26-56
Cartier: ул. Петровка, 5, тел.: +7 (495) 510-50-60
Sol: 2-я Звенигородская ул., 12, стр. 6, тел.: +7 (915) 044-04-40
12Storeez: https://12storeez.com
Laroom: http://www.laroom.ru
Max Mara: Красная пл., 3, тел.: +7 (495) 620-32-83
Litkovskaya, Christian Louboutin, Jimmy Choo: ЦУМ, ул. Петровка, 2, тел.: +7 (495) 933-73-00
