Владелица бизнеса — особая порода женщин. Ощущение, когда от тебя зависит в бизнесе абсолютно все, а за спиной нет огромного холдинга — это не для слабонервных. Лишь единицы способны оставаться женственными, решая миллион задач и проблем каждый день.
Моя сегодняшняя собеседница —
из тех женщин, благодаря которым в России развивается один из лучших beauty-бизнесов в мире. У нас в стране определенно лучшие массажи, лучший маникюр, лучшие уходы и идеальное понимание аппаратных методик.
В индустрии красоты нам правда есть чем гордиться. Помню, как когда-то в разговоре король педикюра Бастьен Гонсалес сказал мне: «Татьяна, выключайте диктофон. На самом-то деле у вас в обычной бане тетя сделает такой педикюр, что многим французским „специалистам“ и не снилось». Все потому, что в наших косметологических кабинетах работают специалисты с медицинским образованием. Дермато-косметологи — так их правильно называют. Больше всего в истории Софии меня поразил тот факт, что она не классическая владелица «красивого» бизнеса. Мы знаем десятки примеров, когда девушка сидела дома, денег у ее кавалера было хоть отбавляй, и вот они с подругой придумали себе beauty-бизнес. А потом им «впаривают» лучшую в мире косметику, от которой худеют даже тюлени, или аппараты, которые словно ластик стирают наши морщины. Я от таких салонов бегу как от огня, и вам советую. София Бигвава — врач, кандидат медицинских наук, сама дерматокосметолог, который до сих пор (!) каждый день кроме выходных принимает в клинике Bellefontaine. К ней лично не записаться — сначала она делала красивыми мам, а тепер к ней ходят и мужья, и дочки. Елена Маликова с красавицей дочерью Стешей, Эвелина Хромченко, Елена Сотникова, Сати Спивакова. Многие считают, что у Софии «лучшие руки в России». Вместе с ней работают в кабинетах две ее красавицы сестры — обе тоже с блестящим медицинским образованием и огромным опытом. Меня же во всей этой истории больше всего интересовал сам факт: клинике уже 20 лет, так зачем каждый день делать то, за что ты можешь платить другим специалистам?
Татьяна Сабуренкова: София, я точно не знаю другой настолько известной клиники, владелица которой лично принимает пациентов. Зачем вам это?
София Бигвава: Да, я могла бы путешествовать и наслаждаться процессом ничего не делания. Могу себе позволить, но не хочу! Я безумно люблю свою работу и клиентов, многие из которых стали моими друзьями. Знаю, что звучит это пафосно, но все же произнесу: «Я получаю удвольствие от того, что делаю. Каждый день, из года в год».
— В мире огромное количество эффективных марок. Почему в начале пути вы все-таки занялись Bellefontaine?
— Такие бренды не стоят и не ждут, что кто-то придет и их «возьмет». Их «вылавливают» уже на самой стадии создания. На рынке сейчас очень сложно найти что-то действительно ценное, весомое и работающее. Много чего производится, безусловно. Но большинство продуктов — а это я говорю как доктор — не дотягивает. Был момент в моей жизни — почти 11 лет назад, — когда я вдруг поняла, что мне недостаточно того, что я доктор, и того, что у меня уже есть клиника. Мне понадобился хороший косметический бренд. Запрос сделал — ответ получил.
— Запрос во Вселенную?
— Именно так, по-другому не объяснишь.
— Создатель Bellefontaine ведь был как-то связан со знаменитой клиникой La Prairie в швейцарском Монтре?
— Да, Питер Юп был одним из учредителей компании и отвечал за азиатский рынок. Затем La Prairie продали компании Beiersdorf. И у него снова появилась цель, но он уже гораздо лучше знал индустрию. Понадобилось целых десять лет, чтобы сделать что-то еще более эффективное, чем раньше. Все деньги, которые он заработал после продажи, он вложил в эту историю. Огромный риск. Но цель была выполнена: так родился косметический бренд, который буквально запрограммировали на успех. В тот момент, когда я нашла эту марку, у меня не было ни одного шанса, что мне ее отдадут на дистрибуцию. Но произошло чудо: Питер поверил в меня и не разочаровался до сегодняшнего дня.
София гордится тем, что в ее клинике консультируют и оперируют лучшие бьюти-гуру мира. В том числе, знаменитый пластический хирург Хавьер де Бенито
— Еще бы. Я бы сказала даже, что сейчас марка намного более популярна в России, чем во многих странах Европы…
— Важным фактором успеха стало то, что я действительно влюбилась в эту косметику. А когда я что-то очень люблю, меня невозможно остановить. К тому же, у меня уже была серьезная клиентская база, которой я могла преподнести этот бренд. Клиенты мне верят, потому что я им никогда не предложу того, чего не предложу себе. Они попробовали, дальше сработало сарафанное радио, и Bellefontaine стала страшно популярной. Потом появилась задача «встать» во все department stores, что казалось тогда не совсем возможным. Но и это нам удалось.
— Правильно ли я поняла, что вы никогда не работали на кого-то, а сразу — на себя?
— Нет. После института и ординатуры я начала работать в Институте красоты FIJIE. Проработав там 5 лет, я поняла, что хочу две вещи: 1. Уходить 2. Работать на себя. И я рискнула. Мне было 28 лет. Сейчас я честно могу сказать, что вообще не понимала, на что я подписываюсь. Но если бы я была более осторожной — то и не ушла бы, не победила.
— Сейчас многие женщины убеждены, что начать свое дело — просто. Раз это у многих получается и работает, значит и у меня все будет хорошо. Что бы вы посоветовали таким женщинам?
— Наличие денег и бизнес-плана — недостаточно для того, чтобы проект удачно запустился. Я начинала, когда денег у меня совсем не было. И знаете — это очень интересно. Это непросто, ко мне пришел успех, скорее всего, потому, что я полностью жила в своей работе. Должен быть характер. И нужно видеть не только цель, но и понимать, как к ней прийти.
— Ваш проект стал вашим первым ребенком.
— Именно. У меня всегда получалось выстраивать отношения со своими пациентами: они мне верят. Потому что если я что-то делаю, это получается досконально и детально, потому что для меня нет вещей, которые не важны. Мне порой сложно подобрать коллектив: многие так работать не привыкли, особенно сегодня. Люди приходят из больших компаний, где им дают четкие формулы, по которым они работают, а у меня все по-другому. У меня — мастерская, где все нужно делать руками. Мы — не конвейер, и мой успех был в том, что это всегда был настоящий hand-made.
— То есть вы подстраиваетесь под каждого человека?
— Да, каждый человек для меня — это отдельная история: его жизнь и его лицо. И своим авторитетом и своим отношением важно «закрепить» за собой всех этих людей. Веря в тебя, они приводят к тебе новых людей, поэтому никакая реклама не нужна. Конечно, потом появилась и реклама, но основной костяк клиентов у меня возник именно в то время, когда меня просто рекомендовали родственникам, друзьям и подругам. И сколько уже лет прошло — теперь ко мне ходят их дети, и это так прекрасно!
— Вы согласны с тем, что у нас индустрия красоты работает куда лучше, чем во многих странах мира, даже самых развитых?
— Как раз сегодня я разговаривала с моей приятельницей, вспоминая, как мой племянник в этом году сдавал ЕГЭ. Знаете, у нас как-то так построена была школа, мы так запрограммированы были, что мы особенно относимся к тому, что мы делаем. Не зря же столько талантливых математиков и физиков — выходцы из России, «перекупленные» потом Америкой. Подход у нас другой. Мои дети сейчас учатся в англо-американской школе: там есть свои прелести, но нет того, что было у нас, того, от чего мы сейчас, как мне кажется, совершая большую ошибку, уходим. Сейчас все меньше заставляют думать: школа превращается в конвейер, где ты должен просто выучить, вызубрить. Нет цели докопаться до сути, найти, нет желания философствовать. Возможно, дело в том, что время сейчас такое стремительное, а информации слишком много. Я не могу стопроцентно утверждать, что новая модель — это плохо, просто сейчас другое время. А новый этап всегда воспринимается прошлым поколением, как что-то чужое. Но время нужно слушать и слышать… В России есть некоторая педантичность: действительно, маникюр, как у нас, нигде не сделают. Например, у нас в клинике есть свой человек-легенда Зита: то, как она делает педикюр, не повторить. К ней ходят очень солидные мужчины и женщины — и к ней никто не смеет опаздывать! Она однажды мне сказала смешно: «Я когда маникюр делаю, у меня слюнки текут!» — она так это делает, что никто не верит потом, что из развалившегося нечто можно сделать идеальную форму. У нее педикюр — это два часа!
— А поколение следующее, как вам кажется, на это способно? Что нас ждет через 10 лет?
— Нет, мы придем к западной модели: нет времени делать педикюр 2 часа, все должно быть быстро.
— Но ведь нити, скажем, быстро не поставишь?
— А мы хирургические нити ставим за 20 минут: без отека, без гематом, а прокол от местной анестезии вообще не почувствуете.
— Хорошо. Сегодня очень много информации. Мы постоянно ощущаем, как нам внушают: без этой баночки не обойтись, без курса массажа ты не придешь в форму, а вот еще нужны филлеры, нити, пластика. Погоня за вечной молодостью — сложная история. И дорогая.
— Вот я часто думаю: куда бы я пошла, будь я клиентом? Думаю, я пошла бы по пути поиска своего врача по рекомендациям людей, которых ты хорошо знаешь и на лице которых ты видишь хорошую работу. Это единственный достоверный показатель. Когда я рекомендую пластическую операцию, я стараюсь показать работу врача: какие швы, как натягивается лицо… Да, есть эксперты, их тоже нужно слышать: человек, который занимается своей профессией с отдачей, не станет продвигать какие-то клиники просто так, хотя, к сожалению, и такое у нас бывает. Уважение к своей профессии и желание сформировать репутацию все же порождает хороших экспертов: но вы должны знать, что то, что они рекомендуют, они опробовали на себе. У нас есть такие эксперты, чье мнение действительно весомо.
— Есть что-то, чего вы ждали в индустрии 5-6 лет назад и что вас порадовало? Новые препараты, техники?
— Ничего революционного не случилось. Года 2-3 я уже в своей профессии нахожусь в какой-то стагнации: по-прежнему остается гиалуроновая кислота, которую ничто «не переплюнет», несмотря на массу обещаний. И больше ничего в общем-то нет. Единственное, совершенно недавно я заметила (иногда такое случается, что я чувствую, что нужен и будет какой-то прорыв), что сейчас все меняется в плане отношения. Когда я начинала работу, ко мне приходили люди зрелые, которые хотели максимально себя переколоть. Но несколько лет назад это подуспокоилось, и люди стали более культурно это делать. Правда, этой новой гармонии сильно помешало изобретение канюли. Потому что в руках непрофессионала — это полное безобразие, получаются какие-то клоны надутые. Тут нужно чувствовать меру, нужно уметь «выложить» красивый овал лица. Катастрофическая ситуация со скулами: с ними нужно быть очень осторожным, и лучше работать шприцом, потому что шприцом ты можешь ввести миллиметр или полмиллиметра, слепить лицо, а канюлей ты просто заливаешь, наполняешь и… уродуешь. Люди, которые хотят эстетического видения своего лица, должны понимать, что качество работы — важнее всего. Еще один показатель времени: девушки 16-18 лет смотрят на непонятных персонажей из Инстаграм* (*Meta Platforms Inc. (Facebook, Instagram) — организация, деятельность которой признана экстремистской, запрещена на территории Российской Федерации), выкладывающих свое лицо с чудовищной жестикуляцией и хлопанием глаз. И девочки в таком возрасте меняют все в своем лице! Это уже другие люди — люди биотехнологичные. Это развитие другого уровня.
— Область вокруг глаз — сложнейшая. Это первое, что хотят поправить все, даже юные девушки. Покупая лучшие сыворотки, не всегда видишь хороший результат. Как быть?
— Глаза — тема важная. Нельзя кожу глаз перегрузить или перепитать. Я своих консультантов обучаю грамотно консультировать клиента. К сожалению, консультанты не имеют глубоких знаний, а сегодня, когда так высока конкуренция, важно, чтобы с вами разговаривал профессионал. Недавно к нам приходила девушка 19 лет — мы убирали ей грыжу. Мама очень переживала, но в данном случае наши действия были оправданы: она такая уставшая и грустная? — Нет, просто ей нужно убрать грыжу и она будет выглядеть по-другому. И в этой ситуации я готова настаивать, что тебе всего 19, но сделать это нужно сейчас. Но если нет особых показаний, правила универсальны: крем под глаза на ночь наносить не нужно никогда! Только если у тебя очень сухая морщинистая кожа и у тебя вообще никакой склонности к отекам и пастозности. Наносите крем под глаза утром. Это закон. И мои консультанты не должны говорить: наносите с утра и с вечера. Это маркетинг, и мы его не используем.
— Я как-то общалась с Жоэль Сиокко, она говорила, что есть тип кожи, когда крем ночной на лицо, например, совсем не нужен — только сыворотка.
— Совершенно согласна, бывает такая кожа. Реклама и маркетинг зомбируют людей неверной информацией. Люди начинают использовать крем на ночь, не глядя на то, какая у них кожа. Да пожирнее слой. А ведь нужно смотреть: если кожа сухая и с морщинками, это требует и сыворотки, и крема. Все остальные случаи — только сыворотка.
— Какие еще стереотипные ошибки существуют?
— Не смывают косметику правильно. Веки накрасили — но смывают эту краску, например, молочком, как и лицо. А самое лучшее средство — трехфазный лосьон, и обязательно с маслом. Тогда вечером, смывая косметику, вы кожу и очищаете, и увлажняете. Это очень важно. А еще грубейшая ошибка — и мне часто об этом рассказывают люди, которые вроде бы очень сведущи в этих вопросах, — умывать лицо каким-то специальным мылом. И при этом говорить, что это прекрасно. Полный абсурд. Мне нравится, чтобы вечером лицо было вычищено, чтобы «хрустело», потому что только в очищенные поры должна попадать благотворная продукция. Иначе уход превращается в еще большее забивание пор, которое, если у тебя жирная проблемная кожа, выльется в не самую лучшую картину на лице.
— Если сравнить по шкале, то что хуже: стресс, курение, алкоголь или солнце?
— Все вредно! Для меня все это одинаково плохо. Все должно быть в меру. И покурить можно — если это ритуал, а не пачка сигарет в день. Это даже элегантно, хотя сама я никогда не курила. А кто-то делает это красиво: смотришь и думаешь — кино! А когда сигарета постоянно во рту — это же вызывает ужас. То же самое и алкоголь: правильное вино за ужином даже полезно. И солнце нужно принимать столько, сколько организму полезно.
— Сейчас осень и впереди зима. Что лучше делать в этот период?
— Это лучшее время для серьезных травматичных процедур и манипуляций вроде лазерной шлифовки, пилингов или выведения пигментных пятен. Пигменты выводить сложно: надо работать и начинать курс уже в ноябре. И надо не просто выводить, нужно также делать инъекции мезотерапии и гиалуроновой кислоты одновременно. Или выравнивать кожу лазером. Зимой — уже поздновато, потому что реабилитация — это месяца два.
— Стандарты красоты меняются, нам нравятся разные актрисы в разное время. Кто для вас красив вне времени и кто для вас — яркое новое лицо из современности?
— Я очень люблю Фанни Ардан, хотя у нее много морщин на лице. Но ни у кого язык не повернется сказать, что ей нужно эти морщины «заколоть». Потому что глаза сияют, улыбка — невероятная, потому что она женственна и динамична. И во все это влюбляешься! А в плане современных героинь мне сложно назвать конкретных людей, но так много сейчас молодых девушек, которые хорошо одеваются, при этом обходясь без дорогих брендов и походов в ЦУМ, без макияжа — лишь с помощью минимальных штрихов подчеркивать свои достоинства. Когда такие мои клиенты ко мне приходят — это всегда день-праздник! Такие люди с таким вкусом вдохновляют.
— Для вас самой шопинг — это целенаправленное действо или это скорее эмоциональные и спонтанные покупки?
— Я очень люблю шопинг. У меня есть определенный набор любимых марок, но я всегда готова, например, зайти в Zara, потому что мне любопытно, из чего эти прекрасные девушки составляют свой гардероб. Недавно я оказалась на Пушкинской, на 10-15 минут застряла на улице, это для меня редкость, и вот я зашла в Benetton на углу — никогда там не была — и купила плиссированную юбку такого красивого зеленого цвета. Не было ни одно человека, который бы меня не спросил, откуда такая прелесть!
— А есть какие-то марки, которым вы доверяете из сезона в сезон, всегда зная, что найдете там то, что вам нужно?
— Я очень люблю Dries Van Noten, воспринимаю его как настоящего художника. Много лет с удовольствием ношу его вещи и каждый сезон с нетерпением жду новую коллекцию.
— А из русских дизайнеров за кем следите?
— Пока нет таких. Люблю грузинских дизайнеров из Тбилиси.
— Про питание: в чем вы себе не можете отказать, даже зная, что это вредно?
— Завтрак должен быть красивым и вкусным, и я всегда ем на завтрак сыр и варенье. Потом могу день не есть!
— В каком месте на земле самый вкусный завтрак?
— В Париже. Скажем, в Plaza Athénée или в Bristol. Когда я там завтракаю, мир как будто замирает. Вы со мной согласны?
