Дети: Пушкин vs. Большой

Многометровая живая елка, театральные сценки для детей и взрослых, чудеса, сказки и другие главные моменты новогодних каникул — в новой колонке от Ольги Спириной.

Ведущая детской рубрики Ольга Спирина отчиталась о посещении «Щелкунчика»

в Большом театре и елки в музее А.С. Пушкина —
must do новогодних каникул с ребенком.

Пушкинский бал

«Это место, в котором я мгновенно и на 100 процентов становлюсь счастливым идиотом». Эта цитата одной знакомой мамы, пусть не слишком литературно, зато точно описывает ощущения от лучшей московской интеллигентской елки в музее Пушкина на Пречистенке.

В этом году тема рождественского бала — победа в войне 1812 года, 200-летие которой мы государственно празднуем в наступившем году. Поэтому дресс-кодом стали костюмы гусаров, Наполеона, а для девочек — бальные платья пушкинской поры.

Ингредиенты счастья, которые вы вряд ли обнаружите в таких гармоничных пропорциях на каких-либо еще новогодних мероприятиях:

— многометровая живая елка, актеры в хорошем настроении (без признаков похмелья), великолепные (и отглаженные) костюмы;

— камерный формат: перед представлением детей с родителями делят на группы в 20-30 человек, поэтому на всех интерактивных площадках каждому видно, слышно и даже легко задать какой-нибудь каверзный вопрос, не перекрикивая толпу желающих;

— специальная программа для взрослых: когда детей отправляют смотреть спектакль «Про то, как солдат Иван с войны шел», взрослые на 50 минут предоставлены не самим себе, а наряженным актерам и гидам, которые заставляют их сочинять стихи, участвовать в театральных сценках и играть в салонные игры.

Квест от волшебницы по русским и европейским сказкам, экзамен на этикет или мастер-класс по игре в оловянных солдатиков (оказывается, у сына Наполеона по прозвищу «Орленок» солдатики были и вовсе золотые) — все это куда увлекательней и осмысленней традиционных для других елок завываний «Елочка, гори!».

…Дышу, как воздухом, тобой,
Передо мной твой образ нежный.
Стремлюсь к тебе я всей душой
И встречи жажду безмятежной!

А это образчик любовной лирики сочинения нашей родительской команды. Помимо неловкого подражания Пушкину, мы ставили «ожившую картину» по басне Крылова, учились танцевать французскую кадриль и участвовали в викторине, из которой выяснилось, что блонды — это не коренные жительницы Рублевки, а тончайшей работы кружева в XIX веке.

Короче, я знаю много детей, которые после пушкинского бала на елке Запашных в Лужниках теряются в толпе, глохнут и падают в обморок от запаха пиротехники. Ничего такого им здесь не грозит. И много мам, которые на один детский билет покупают два взрослых (для мужа или старших детей) — и не ради бокала шампанского, которым здесь традиционно угощают всех взрослых. А где еще взрослые интеллигентные люди могут почувствовать себя праздничными идиотами?!

Балет «Щелкунчик»

Я впервые оказалась в Большом театре на опере «Ифигения в Авлиде» (это название для меня звучало как упражнение логопеда). Мы с папой сидели в партере, и нам было прекрасно видно, но лучше уж было бы наоборот. Сюжет о принесении в жертву дочери царя Агамемнона ради того, чтобы Артемида перестала гневаться и подарила грекам ветер, а корабли могли отплыть в сторону Трои, был принципиально непознаваем детским мозгом. Кроме того, роль Ифигении исполняла весьма дородная дама, и когда в конце спектакля она взгромоздилась на воздушную трапецию и вознеслась к небесам, я от ужаса спряталась в папино плечо.

В этом году настал момент отвести в Большой сына: открыли историческую сцену, а ребенок как раз достиг возраста, когда ему не надо комментировать зловещим шепотом каждую сцену. И я поклялась, что его опыт Большого театра будет лучше, чем мой. Конечно, мой выбор пал на новогоднего «Щелкунчика».

Возможно, я немного перестаралась: марш оловянных солдатиков Чайковского Степа мог напеть, едва продрав глаза в садик. И вступал с воспитательницей в длинные дискуссии об отличиях в сюжете сказки Гофмана и либретто Григоровича. К счастью, делу это не повредило.
Когда Мари в сказке увидела елку, она воскликнула: «Ах, как чудно, как чудно!» Степа, выйдя на наш балкон второго яруса, ошарашено крякнул: «Вау!!!»

«Балет написан для тех, кто ест пряники и не боится мышей», — писал небалетоман в петербургской газете в 1909 году. Я совсем-совсем не балетоман, поэтому смело выскажусь: этот балет — для тех, кому под Новый год требуются сказка и чудо. Много золота, хрусталя и алого цвета. Мощная музыка, которую больше полувека после написания не удавалось укротить ни одному хореографу. Елка художника Симона Вирсаладзе, которую ради нас в 453-й раз вытащили на сцену и которая в процессе меняла свое обличие. Дроссельмейер в колпаке со звездами и маске-птице, дуэт Анны Никулиной и Артема Овчаренко, хрупких, невесомых и порхающих над сценой. Степе больше всего понравилось, когда в клубах розового дыма из-под сцены через люк появляется мышиный король (его пришлось утешать, что голова у мышиного короля только одна, потому что с семью было бы неудобно танцевать). Мне больше всего понравились качели-корабль-скорлупа, на которых герои отправились в сказочную страну. А когда во время па-де-де Мари и Щелкунчика-принца возникали паузы, в театре стояла абсолютная звенящая тишина. Это разве не чудо, если учесть, что треть зала — дети разного возраста?!

Степу больше всего интересовал вопрос, «девчачий» или «мальчуковый» это спектакль. Выдохнув в конце, так как оба действия он провел открыв рот и не дыша, он снисходительно пришел к выводу, что «поровну». Разумеется, больше всего он был доволен битвой солдатиков и мышей и пытался дома на кухне повторить прыжок Щелкунчика в шпагате, колющего саблей мышиного короля. Про «поровну» я с ним совершенно согласна, потому что украдкой утирала слезы под вальс цветов и апофеоз с фатой.