25 ноября отметил бы 93 года Пол Дезмонд, саксофонист Дэйва Брубека, автор хита Take Five, яркий представитель «прохладного» cool-джаза.
Если Чарли Паркер для вас островат, а Кенни Джи слишком слащав, то Пол Дезмонд — идеальный коктейльный вечер.
Пол Эмиль Брейтенфельд родился в солнечном Сан-Франциско и первым знакомством с музыкой обязан своему отцу. Эмиль Арон аккомпанировал на фортепиано и органе в кинотеатрах и варьете, работал аранжировщиком и композитором, и маленький Пол нередко засыпал под звуки репетиций из соседней комнаты, запоминая мелодии и обсуждения партитур с названиями нот и аккордов. В 12 лет он начал играть на кларнете, позднее освоил и саксофон, но при этом всерьез задумывался о писательской карьере, был редактором школьной газеты, а в колледже после первого семестра переключился с музыки на литературу. В короткой автобиографической заметке указано: «Дальнейшее музыкальное образование — слушать записи, подглядывать пианистам через плечо. Так веселее».
To Be Or Not to Bop
Становление Дезмонда как музыканта совпало с закатом популярности свинговых оркестров и расцветом бибопа. Все саксофонисты бросились имитировать Чарли Паркера. Дезмонд, признавая уникальность паркеровского гения, не понимал, как можно отказаться от собственной индивидуальности и ценой неимоверных усилий превратиться в копию кого-то еще. При этом оба музыканта относились друг к другу с уважением. Чарли называл Пола своим любимым саксофонистом, на совместных гастролях одалживал его инструмент и оказался неожиданно разговорчивым и открытым в радиопрограмме, где брать у Паркера интервью пригласили Дезмонда (после двух, мягко говоря, неудачных попыток, когда Паркер давал лишь односложные ответы и читал журнал шестимесячной давности).
Главным подарком фортуны для Дезмонда стало знакомство с пианистом Дэйвом Брубеком, студентом французского композитора Дариюса Мийо, который разделял его любовь к использованию классических приемов в импровизации, например, столкновение разных тональностей или одновременное развитие нескольких мелодических линий контрапунктом, на манер баховских фуг. Первую известность за пределами родной Калифорнии квартету Брубека принесла новая бизнес-модель — гастроли по колледжам: студенты оказались перспективной целевой аудиторией, способной воспринимать джаз.
Джаз и помада в одном флаконе
Когда известность квартета достигла Нью-Йорка, рекорд-лейбл Columbia применил еще одну нестандартную для джаза бизнес-стратегию, своего рода «продакт плейсмент». Бренд Helena Rubinstein выпустил новую губную помаду — Jazz: Red Hot and Cool, в наборе с которой покупатели получали пластинку с записями нескольких джазовых артистов Columbia, включая квартет Брубека с пьесой Audrey. Для рекламной кампании в модных журналах музыкантам устроили съемку у знаменитого фотографа Ричарда Аведона. С этим же снимком на обложке вышел следующий альбом квартета, тоже получивший название Jazz: Red Hot and Cool. В центре кадра, облокотившись на рояль, стоит девушка в ярко-красном платье в тон помаде. Брубек не знал, с кем он обменивается обворожительными улыбками, его просветил Дезмонд после съемок: «Это же Сьюзи Паркер, самая красивая модель во всем мире!»
Блюз для Одри Хепбёрн
Саксофонист был большим ценителем моделей, актрис и вообще красивых женщин. Хотя многие из них отвечали ему взаимностью, робость и неуверенность мешали ему всю жизнь. Он так и не решился заговорить с Одри Хепбёрн, хотя летом 1954 года квартет играл по соседству с ее театром. Когда Дезмонд начинал смотреть на часы, Брубек знал, что пора устраивать антракт: саксофонист выбегал посмотреть, как она выходит после спектакля и садится в лимузин. Посвященная ей нежная мелодия родилась спонтанно. Продюсер Джордж Авакян попросил у музыкантов тихий минорный блюз, а присутствовавший в студии фотограф Гьен Мили добавил: «Я хотел бы увидеть, как Одри Хепбёрн прогуливается по лесу». Глаза Дезмонда подернулись мечтательной пеленой: «И я бы хотел». Он так и не узнал, что Одри регулярно слушала эту пьесу перед сном и когда работала в саду. Об этом рассказал Брубеку ее муж Андреа Дотти, когда попросил пианиста исполнить эту балладу на поминальной церемонии прощания в штаб-квартире ООН.
Размер имеет значение
Главным (и неожиданным для всех, в том числе для «Коламбии») коммерческим успехом квартета стала пластинка Time Out, составленная сплошь из оригинальных композиций в нестандартных размерах, включая пьесу Take Five самого Дезмонда в размере 5/4, самый продаваемый сингл в истории джаза и саундтрек в самых невероятных местах, от сериала «Клан Сопрано» и фильма «Константин: Повелитель тьмы» с Киану Ривзом до «Симпсонов» или «5/4» Ивана Максимова. Авторские отчисления от продаж этого хита позволили Дезмонду после роспуска квартета (который просуществовал почти 20 лет) наслаждаться жизнью, вращаться в литературных кругах, якобы работая над книгой «А сколько вас в квартете?» (любимый вопрос стюардесс), и выступать и записываться, лишь когда ему самому этого захочется. Например, он принял участие в концерте в честь 70-летнего юбилея Дюка Эллингтона в Белом доме при президенте Ричарде Никсоне.
Колокольчик в лифте звучит ми-бемолем
Одной из характерных черт Дезмонда-музыканта было его внимание к деталям, он впитывал мелодии из разных источников как губка. В интервью с Чарли Паркером Пол признался, что заметил в одном из его соло фразу из сборника саксофонных этюдов. Сам Дезмонд вплетал в свои выступления мотивы из классики, поп-музыки, джазовых композиций и даже импровизаций. Журналист Даг Рэмси, будущий автор биографии Дезмонда, заслужил доверие музыканта в антракте одного из концертов, узнав процитированное соло трубача Чета Бейкера. Знакомство переросло в дружбу после случая в лифте отеля: двери закрылись, кабина дернулась и замерла, раздался звонок. Случайная попутчица спросила удивленно: «Что это было?» Пол и Даг ответили одновременно: «Ми-бемоль».
Интеллигент несчастный
Специфическое чувство юмора отмечали почти все, кто был знаком с Дезмондом. Будучи еще студентом-литературоведом, саксофонист играл в ресторане отеля по вечерам, а днем сидел возле бассейна с полным собранием сочинений Шекспира. Всякий раз кто-то из постояльцев спрашивал: «Ты что там, словарь читаешь?» — «Нет, Шекспира». В один прекрасный день Дезмонду это надоело, и он уселся в шезлонге с Оксфордским словарем. Первый же прохожий поинтересовался: «Опять Шекспира читаешь?» — «Нет, словарь», — ответил Пол и поднял увесистый томик, чтобы все могли убедиться.
В эпоху расовой сегрегации один таксист на Юге не мог понять, зачем четверо белых пассажиров в смокингах едут в отель в черной части города. Ответ «мы там работаем» не вполне удовлетворил его, и он уточнил: «А что именно вы там делаете?» Слово взял Дезмонд: «Обувь чистим».
Сухой мартини
Со свойственной ему самоиронией Дезмонд называл себя лауреатом премии «самый медленный саксофонист в мире», причиной фирменной меланхолии «тот факт, что я не играю лучше», а терпкий лирический звук своего саксофона — попыткой звучать как сухой мартини, один из его любимых напитков. Позднее предпочтения сместились в сторону виски Dewar’s, и он признавался друзьям, что ждет, когда печень не выдержит. Вместо этого его погубило пристрастие к курению — три пачки сигарет в день привели к раку легких. Печень же была в идеальном состоянии, о чем он с веселой гордостью сообщал всем знакомым.
Что послушать
Среди записей Дезмонда «в свободном плавании» особого внимания заслуживает сотрудничество с выдающимся гитаристом Джимом Холлом, где нашлось место и бразильским ритмам босановы (Bossa Antigua), и классическому «Аранхуэзскому концерту» (Concierto), а также два альбома в квартете с баритон-саксофоном Джерри Маллигана без рояля — контрапункты в чистом виде! Обратите особое внимание на отсылки к «Полету шмеля» в пьесе Blight of the Fumble Bee с пластинки Two of a Mind. Отдельной строкой стоят более коммерческие, но от того не менее прекрасные коллаборации с лейблом CTI Крида Тейлора и оркестровыми аранжировками Дона Себески. На альбомах Summertime и Bridge over Troubled Water место за клавишами занял выдающийся Херби Хэнкок, а Skylark, помимо электропиано, выделяется гитарой венгра Габора Сабо с такими классическими мелодиями, как Music for a While Генри Пёрселла и «Романс» из фильма «Запрещенные игры».
