КиноБизнес изнутри с Ренатой Пиотровски: интервью с актрисой Ольгой Зайцевой

Я окончила ВГИК: училась у Сергея Соловьева, Владимира Мирзоева, Валерия Рубинчика. Режиссерский факультет, но актерское отделение. То есть учились вместе с режиссерами — и этим режиссерам не надо было бегать искать себе актеров, мы были под боком. (Смеется.) На параллельном актерском курсе со мной у Игоря Ясуловича училась Света Иванова. Кстати, так как мы участвовали в отрывках режиссеров, нам зачастую ставили «автоматы» без дополнительных экзаменов.

Документальное кино сейчас растет — и у него появляется зритель. Но поднимали его с колен постепенно — в том числе папа нашего продюсера Ангелины — Сергей Мирошниченко. Кстати, у Никиты Сергеевича Михалкова всегда на его фестивале было отделение документального фильма. И вот я давно хожу и вижу: если раньше залы были полупустые, то сейчас на хороший документальный фильм попасть так же сложно, как на художественный. В том числе потому, что стали снимать по-другому. Документальное кино теперь не уступает по художественности… художественному кино. Вот посмотрите «Генезис 2.0» Кристиана Фрая и Максима Арбугаева о том, как в Якутии клонировали мамонта. Это же невероятный фильм и сюжет! С юмором! С картинкой!

Когда предлагают роль в проекте с политическим окрасом, многие сомневаются. Вот предложат тебе сыграть Гитлера… Он же столько людей уничтожил? Но ты как актер интересуешься, потому что это одиозный персонаж, его сыграть интересно и трудно. И играть героя, к которому в обществе есть вопросики… это классно! Про Тимошенко ведь до сих пор мало что известно, многое в ее публичной биографии просто придумано… Как от такой роли отказаться?

Еще одна моя роль — панночка в «Вие». Я сыграла всех известных украинских женщин. (Смеется.) В гробу спала, трюки сама делала — и ни разу в жизни не пожалела. Да, на съемках действительно порой было страшно. У нас был крутейший оператор, и начало фильма мы снимали на пленку. А пленка — это дорого, и у тебя мало дублей, два-три максимум… Нет, даже не два-три, у тебя минус дубль! (Смеется.) Помню, как стояла почти час, пока выставляли свет, и чувствовала, что вокруг начинает происходить мистическое воплощение персонажа. У меня даже слезы потекли. Все жили этим сюжетом. И настолько все прониклись, что сняли одним дублем.

Когда родилась дочь, я поняла: с сыном я пропустила какие-то моменты, потому что много работала, и с дочкой так не хочу. Я поставила кино на паузу и погрузилась в материнство. А сейчас дочка пошла в первый класс, скоро я ей вообще буду не сильно интересна — так что можно снова работать. Тем более что по работе я скучала. Кстати, 5 лет назад ролей для актрис 40+ почти не было, максимум — роль мамы соседского мальчика, которая ушла за хлебом и не вернулась. (Смеется.) Всем нужны были буйные подростки на сцене. А сейчас все изменилось. Вот в балете «Красавицы не могут уснуть» (я недавно сходила) — девять героинь — взрослых женщин. А в МХТ — сразу «Восемь разгневанных женщин» Сигаловой. Женщины разгневаны и пробивают себе дорогу! (Смеется.) Женщины стали приходить в кинематограф и начали делать кино про женщин. И это правильно: ты в 40 по-другому себя чувствуешь, чем в 20, у тебя другое нутро, более… тренированное. Чем старше возраст, тем больше красок.

Актерство — это моя сбывшаяся мечта. Для меня всегда кино было магией, я до сих пор не могу понять, как так: мы здесь играем, а потом люди смотрят и верят, плачут, смеются. И эта магия для меня жива, а потому и глаза горят. При этом профессия… очень сложная. Поэтому ты ей либо горишь — либо уходишь. Съемки с клопами, полный рот мошкары из-за софитов, съемки в холодной воде, когда ты леденеешь, а надо улыбаться — это надо любить, чтобы выдержать. Недавно во мне на тренировке по теннису молоденькие девочки опознали актрису и попросили рассказать о профессии. Я говорю: «Вам честно или красоту добавить?» — «Хотим честно!» И я ответила: это профессия и физически тяжелая, и морально очень тяжелая. Потому что вас могут не позвать, потому что нужно ждать, а при этом всегда нужно что-то есть.

Качество жизни для меня — это делать то, что нравится. Помню, как мы снимали сериал «Министерство». Я на пятом месяце беременности собираю чемодан и еду в какую-то гостиницу в Твери. А муж говорит: «Правильно я понимаю, что ты отказываешься от идеальных условий жизни, о которых мечтает большинство людей, ради профессии, которую любишь?» Получается — люблю, раз не могу не ехать.

Когда пытаешься успеть и в карьере, и в семье, всегда… будут пострадавшие. Как бы ты ни стремился, чтобы все вокруг тебя были довольны, никогда все вокруг тебя довольны не будут. Дочка будет спрашивать, почему мама уезжает, например. Но, возможно, мои поездки — это и возможность всем отдохнуть друг от друга? Мои близкие принимают меня с моей профессией — и спасибо им за это.

В моей семье актрисы две: я и мама. Мама — театральная актриса, работала в БДТ у Георгия Александровича Товстоногова, объездила все капстраны со спектаклями. Но когда мой папа на ней решил жениться (а папа — из очень интеллигентной московской семьи: дедушка — завкафедрой высшей математики в МЭИ, бабушка окончила Консерваторию и исторический факультет МГУ), то маму приняли не сразу. А сегодня актриса — уважаемая профессия.

Я мечтаю сыграть Анну Каренину. Вот я съездила в Питер на балет «Анна Каренина» Эйфмана — и снова думаю об этом персонаже. Я много видела разных «Карениных», и я понимаю, что я бы смогла в эту роль многое вложить. Я продолжаю взрослеть и проживать этот текст, я чувствую каждую строчку романа кожей. И жду этой роли!