Самый талантливый Балбес: Юрию Никулину с любовью

После «Девушки с гитарой» зрители и кинематографисты отметили, что играете вы очень даже виртуозно. Тем не менее для серьезных драматических перевоплощений было пока рановато. Поэтому, пожалуйста — следующей вашей ролью стал забавный пьянчуга Клячкин в комедии Чулюкина «Неподдающиеся» (1959).

Говорят, алкоголиков играть легко: шатайся из стороны в сторону да кричи что попало. Правда это или нет, но для вас, Юрий Владимирович, вообще, видимо, мало какие роли давались с трудом. Вот и Клячкина на экране вы изобразили с абсолютной воздушностью и чистой неподдельностью. Одна беда у фильма — на фоне вас остальные актеры казались очень уж блеклыми. «Неподдающиеся» стали вторым твердым шагом на пути к вашей актерской самостоятельности.

А вот следующий фильм с вашим участием стал уже по-настоящему важным открытием в мире кино. Под тяжестью гайдаевского таланта на свет появилось легендарное трио — Трус, Балбес и Бывалый. Родился советский апогей смеха, абсолютное комедийное величие. Во многом на это повлияли как раз именно вы, Юрий Владимирович, и ваш бессмертный образ Балбеса.

Фильм этот — всем известная десятиминутная новелла «Пес Барбос и необычный кросс» (1961), выполненная в беззаботно-немом чаплиновском стиле. Роль вам в картине Гайдай дал без каких-либо раздумий: «Ну, Балбеса искать не надо. Никулин — то, что нужно». И пока смотришь на вас, глуповато бегающего туда-сюда от собаки и смеющегося после взрыва динамита, с Леонидом Иовичем спорить совершенно не хочется. И впрямь — балбес балбесом.

В 61-м у вас праздник: первая главная роль в полнометражке. К тому же еще и дебют в драме — отход от амплуа небывалый. Во время съемок ленты «Когда деревья были большими» вы сказали режиссеру: «Не знаю, смогу ли сыграть ее [роль]». Не волнуйтесь, Юрий Владимирович, смогли. Да так смогли, что можно было после этого карьеру заканчивать — одна из ваших недостижимых актерских вершин.

В начале этой картины вы, извините, настоящий шаромыга. Бесповоротный прохвост. Настолько в роль вжились, что даже директор магазина, в котором проводились съемки, принял вас за очередного голодранца: «Знаем мы таких артистов! С утра глаза зальют и ходят, „спектакли“ разыгрывают! Идите прочь. Пока я милицию не позвал!» И из такого сомнительного гражданина за полтора часа вы превратились в любящего названного отца. Не нужно лишних слов — получилось замечательно.

Но недолго вы с серьезным лицом говорили о превратностях судьбы — в том же году опять дурака включили. Это любя, если что. Вышла вторая часть приключений гайдаевской троицы — «Самогонщики» (1961). По сути, ничего нового ни вы, ни ваши коллеги там не показали, но именно это и было необходимо. 18 минут незатейливых смешков от Труса, Балбеса и Бывалого как раз составили отличную компанию прошлой короткометражке.

Хотя нет, все же было кое-что новое — вы запели. Протянули этакую оду самогону. Если раньше вы с Вициным и Моргуновым походили на Чарли Чаплина, то теперь стали более самостоятельными. Не видел еще кинематограф поющих горе-разбойников с красными носами. Очень прямо, кстати, этим гримом Гайдай намекнул на ваш клоунский характер.

Но вот следующая новелла, поставленная Леонидом Иовичем, кажется вашим не самым удачным опытом. Не то чтобы в «Родственных душах» (1962) вы сыграли плохо, совсем нет. Просто под ослепительной яркостью образа Балбеса и роли в «Когда деревья были большими», эта работа вполне логично кажется мерклой.

В вашей обширной фильмографии и ситуации есть позабавнее, чем в «Родственных душах», и образ бандита-неудачника есть поярче, и смех ваш неповторимый есть погромче. Если бы эта картина была для вас дебютной, триумф был бы обеспечен. Но вы на тот момент уже стали первоклассным артистом — очередная короткометражка-скетч оказалась просто необязательной.

А что было обязательным для укрепления ваших позиций в мире кино, так это культовая драма «Ко мне, Мухтар» (1964). Очередной, между прочим, прыжок выше головы. Комедии, конечно, у вас абсолютно прекрасные, но именно с драмами не было ни единого промаха: все талантливое, все прямо в цель.

«Он постарается», — говорили вы перед каждым новым заданием для Мухтара. И он старался изо всех сил, и вы: тандем получился прелестным. И, самое главное, крепким: защищали вы бедного пса, как настоящего друга:

— Собака работать больше не сможет: у нее задета центральная нервная система.
— Она у тебя задета с детства, однако же ты работаешь.

Цитата эта, конечно, чудесная, но настоящее национальное достояние — афоризмы из «Операции „Ы“» (1965). Балбес здесь ваш — уже бандит не пальцем деланный, цену себе знает, за мелочь работать не согласен:

— Подумаешь, триста!
— Стойте! Ваши условия.
— Триста тридцать!

Ладно, шутки в сторону: «Операция „Ы“» — наверное, ваша лучшая совместная работа с Гайдаем. Что-то в ней есть такое филигранно-точное, чего нет в других лентах Леонида Иовича — каждая минута на вес золота. Впрочем, сейчас описывать и расхваливать фильм нет ни смысла, ни желания — полезнее будет просто его еще раз посмотреть.

Отличная, кстати, мысль — пересмотреть в день вашего рождения короткие метры о великом болванском трио. Тем более именно эти картины вы считали наиболее ценными. А вот «Кавказскую пленницу» (1966) сегодня можно не трогать, раз ее вы называли своей не самой удачной работой. Даже сниматься отказывались из-за глупого, на ваш взгляд, сюжета. А сейчас мы этот сюжет все наизусть знаем, бывает и так.

И рассказать даже обо всем чудесном из фильма не получится: слишком долгим тогда выйдет наш разговор. Просто хочется, Юрий Владимирович, послушать очередную замечательную песню в вашем исполнении. Сразу после нее приходят мысли о том, что жить, как говорится, хорошо. А хорошо жить еще лучше.

В следующей роли о хорошей жизни говорить не приходится — контраст страшный. Ключарь Патрикей в шедевре Тарковского «Андрей Рублев» (1966) вышел у вас великомучеником неподдельным. Ничего наигранного и через силу выдавленного: кричали и страдали вы в кадре по-настоящему.

Коллега подносит факел, вы воете от боли, Тарковский в восторге от такой гениальной игры. На деле же горящая солярка и вправду капала вам на голые ноги. Никто не видел, а вы терпели. Терпели, как сам Патрикей должен был терпеть. Это многое говорит о вашем отношении к актерскому искусству.

Помните, как в начальных титрах «Девушки с гитарой» вместе с десятком других фамилий было написано мелким шрифтом «Ю. Никулин»? Понадобилось ровно 10 лет, чтобы ваше имя уже по-королевски одиноко висело в титрах несколько секунд под триумфальную музыку. Вы стали суперзвездой, бриллиантом комедии, рукой Гелоса.

Кстати, в «Бриллиантовой руке» (1968) блеснул не один человек с фамилией Никулин: всю свою семью вы в фильм затащили. Татьяна, ваша жена, прекрасно сыграла гида в Стамбуле, а сын Максим — того самого святого мальчика, идущего по воде. Этакая актерская мини-династия Никулиных, почти что семья Янковских.

Кто только из талантливых режиссеров ни фигурировал в нашей беседе: и Гайдай, и Тарковский, и Чулюкин. Было бы странно, если бы мы забыли про Эльдара Рязанова и вашу с ним чудесную работу над фильмом «Старики-разбойники» (1971). Все вас хвалят за талантливые перевоплощения, а вот про удивительную способность тонко отбирать проекты совсем забывают. Что ни фильм у вас, то потенциальная бессмертная классика.

Опять роль горе-разбойника — не получается у вас, Юрий Владимирович, быть плохим. В вашем исполнении бандиты, пьяницы и нарушители общественного порядка кажутся чересчур, что ли, родными. Наверное, если бы вы на полном серьезе сыграли уголовника, все бы все равно умилялись. Хорошо это или плохо — непонятно. Понятно только то, что «Старики-разбойники» лишний раз дали почувствовать веяния чего-то задушевного от вашего присутствия в кадре.

Кстати, о задушевном. Ваши самые пронзительные роли заключены в фильмах о войне. Вам как участнику и советско-финской (подумать только, в 17 лет пошли воевать), и Великой Отечественной войн придумывать для персонажей ничего не надо было: хватало просто воспоминаний.

Вот и монолог из ленты Сергея Бондарчука «Они сражались за Родину» (1975) как будто под вас, Юрий Владимирович, и писан. «Дома желательно бы побывать», — с надрывом произносит ваш персонаж. И кажется, что после этих слов вы невольно переноситесь в юность. Во времена, когда выпускник средней школы Юрий Никулин пошел на два года в армию, но из-за войн вернулся домой только через семь лет.

А от участия в «Двадцати днях без войны» (1977) Германа, еще одной военной ленте, вы категорически отказывались: «Ну какой я Лопатин! И стар, и по темпераменту другой. Да и вообще мне хочется сняться в комедийном фильме. Лопатин — не моя роль. Сниматься не буду!» Стеснительный привереда.

Поворчали да снялись. И роль Лопатина стала в вашей карьере одной из самых глубоко мрачных. Пока вы одиноко, как Ален Делон в «Самурае», идете по разбомбленным улицам Ташкента и несете жене погибшего товарища его вещи, в голове только мысли о том, что не может война никакого счастья вызывать. Но вы и здесь умудряетесь найти повод для улыбки. Если, говорите, еще три бомбы рядом упадут, то все будет хорошо. Раз, два, три, молчок. Будет, будет непременно.

Талант ваш, Юрий Владимирович, не ограничивался, конечно, только игровым кино. И в озвучке вы себя попробовали. С собакой умнейшей однажды играли, а сами собакой еще не становились. Вот замечательный мультфильм «Бобик в гостях у Барбоса» (1977) это и исправил.

Вы — Бобик, Олег Табаков — Барбос. Резвитесь, бегаете, колбасу с киселем чередуете. Ну и поете, разумеется — куда уж без песен. Удивительно, как это у вас так получилось стать певцом, совершенно не имея голоса. Все, видимо, держится на харизме вашей, неиссякаемой и неповторимой.

Во время съемок «Стариков-разбойников» на ваше лицо приходилось наносить кучу грима, чтобы сделать настоящего пенсионера. Во время съемок «Чучела» (1983) Ролана Быкова такой необходимости уже не было: вы дожили до того момента, когда смогли играть дедушек без всяких косметических хитростей.

Тепло от вашего присутствия, нечего больше говорить. История о Чучеле абсолютно жестокая и омерзительная, но вы своими недолгими появлениями на экране смогли разбавить ее уютом. Вот как Кристина Орбакайте обнимает вас в фильме, так и зрители хотят избавиться от страшных эпизодов, поскорее кинувшись к вам в объятия и выпив вместе чаю. Приятно с вами, Юрий Владимирович.

Последняя роль в кино. Как это часто бывает, картина попалась совершенно глупая. Жалко, что на вымученной и несмотрибельной ленте «Капитан Крокус и тайна маленьких заговорщиков» (1991) завершилась ваша звездная карьера, но, видно, так надо.

Вам 70, вы сидите и с улыбкой рассказываете сказку. На нее — ноль внимания, на вас — пристальнейший взгляд. Проводить глазами, послушать голос, рассмотреть нос картошкой. Сказкой все же правильнее назвать ваш кинематографический путь длиною в 33 года. Время идет, а фильмы никуда не идут. Остаются фильмы, как и вы остаетесь в сердцах поклонников. И, будьте уверены, останетесь еще надолго.

Бамбарбия киргуду, Юрий Владимирович.