Отгремевшие Недели мужской моды, которые логичнее было бы называть смешанными Неделями, учитывая, что на многих показах количество женских либо унисекс-луков стремилось к половине, продемонстрировали интерес дизайнеров к свежим граням мужской привлекательности. Чувственность, сексуальность, романтизм — вот столпы новой мужественности, исследующей гендер с разных ракурсов.
Как показывает модный марафон минувшего месяца, секс по-прежнему продает. Изменился не принцип, но сама сексуальность, сделавшая решительный шаг от агрессивного мачизма в сторону феминизации и декаданса.
Вряд ли кто-то станет отрицать, что в последние годы интерес к мужской моде существенно вырос. Этому способствует несколько обстоятельств. Во-первых, в индустрию пришли не просто дизайнеры, а дизайнеры-звезды, которые органично вписались в тренды массовой культуры, околдовали соцсети и усвоили главное правило XXI века: главное, чтобы о тебе говорили. Дальше — больше: мужские показы, прежде бывшие оплотом консервативного подхода и, признаем прямо, скучноватой подачи, превратились в театрализованные действа, к созданию которых привлекают режиссеров, сценографов и художников с мировыми именами (вспомните коллаборации Dior c Брайаном Доннелли или голографические скульптуры Louis Vuitton в преддверии показа в Париже), не говоря уже о титулованных моделях обоих полов. Кстати, о моделях — с тех пор, как в мужских показах стали появляться манекенщицы-женщины, интерес к ним также увеличился в разы.
Одна из тенденций минувших модных недель — попытка найти «новую мужественность», созвучную актуальной повестке. Как отмечает историк моды Ребекка Арнольд, «в репрессивном социальном климате все, что потенциально отвергает традиционные мужские идеалы и стереотипы, становится политическим заявлением». И действительно, в обществе, где неуместный комплимент или дружеское объятие может рассматриваться как попытка харассмента, демонстрация мачизма становится дурным тоном, и на первый план выходит иная маскулинность — не андрогинная, бывшая популярной на заре 2000-х, а более чувственная, богемная и ироничная.
Модели на шоу Saint Laurent демонстрировали шелковые брюки в паре с повязанной на животе рубашкой, топы на одно плечо, расшитые блестками, и узкие камзолы, напоминающие костюмы Мика Джаггера из 1960-х, которые он находил на блошиных рынках вроде Портобелло-роад. Ким Джонс облачил мужчин в принтованные комбинезоны, полупрозрачные блузки, ультракороткие шорты и пиджаки со шлейфом, добавив к базовым бежевому и синему цветам активную фуксию и коралл.
Некоторые действовали еще прямолинейнее: Раф Симонс, освобожденный из-под коммерческого гнета Calvin Klein, представил несколько моделей мужских туник. Не отставали от него и другие бренды, облачившие мужчин в юбки и платья. Традиционные нарушители спокойствия — например, итальянская марка MSGM — в этот раз сделали упор на буйство цвета и многообразие принтов: цветочных, анималистских и психоделических. Не нужно быть смельчаком, чтобы надеть свитер с лобстерами, но на леопардовый total look решится не каждый. Равно как и на многообразие оборок плаща с показа Louis Vuitton или костюм в ромашку из коллекции Jacquemus.
Среди других открытий сезона, также исследующих тему гендера, — дебютная мужская коллекция Бруно Сиалелли для Lanvin, включившая в себя вязаные платья, принтованные камзолы и откровенные кроп-топы, демонстрирующие кубики пресса, и эксцентричное шоу любимца модных критиков Тома Брауна, вдохновлявшегося спортивной экипировкой и костюмом XVIII века, благодаря чему в линейке появились округлые рукава, гульфики, а также кринолины, в том числе увитые искусственными цветами.
