Чаще всего интервью со звездами кино, режиссерами и продюсерами берут для СМИ журналисты или критики, которые могут блестяще говорить о предмете и разбираться в нем, но те, кто работает непосредственно в индустрии, знают большее количество деталей и подводных камней.
Фото: Ян Кооманс
Генеральный продюсер проекта: Аниса Ашику
Поэтому для интервью и репортажей в нашей рубрике «КиноБизнес изнутри» мы пригласили в качестве ведущей Ренату Пиотровски — профессионала индустрии. Сегодня ее собеседник — оператор Михаил Хасая, работавший на картинах «Холодный фронт» Волобуева, «Притяжение» Бондарчука и «Трезвый водитель» Гигинеишвили.
Наблюдаю за людьми
«Я в жизни очень много наблюдаю за людьми: смотрю на них в метро и придумываю про них истории — чем они занимаются, что они создают, откуда они пришли. Эта привычка — из детства. До пяти лет я жил в Грузии, в Абаше с бабушкой, и говорил только по-грузински. Потом, когда мама поправилась, я вернулся в Москву и, так как папа много работал, ездил и не мог проводить со мной все свое время, грузинский я быстро забыл и заговорил по-русски. В итоге у меня всю жизнь идет борьба с языками, внутри меня — какой-то дисбаланс. Сейчас, кстати, много говорят о том, что детям лучше не учить два языка параллельно — появляется какая-то другая линия в жизни. И у меня эта „линия“ преобладает в визуальном плане, я постоянно живу в двух реальностях, одну из которых придумываю».
Не учился вовсе
«Помню, как мама мне подарила велосипед — это был очень модный bmx. И вдруг я понял, что у меня ничего толком не получается, а мои друзья, с которыми катаюсь, становятся профи, участвуют в конкурсах, начинают это делать на профессиональном уровне и зарабатывают деньги, хотя им всего по 15 лет. Тогда, чтобы не теряться в толпе и делать что-то заметное, я попросил подарить мне камеру, хотя мои родители никакого отношения к киноиндустрии не имели, отец — строитель, мама — домохозяйка. Мне нравилось снимать своих друзей, и мое развитие началось именно с этого. Я пришел в профессию не через ВГИК, как это принято, я учился в ГИТРе — и стеснялся этого, ведь он не был признанной кузницей кинооператоров. Иногда на вопрос, что закончил, я даже отвечал, что не учился вовсе. (Смеется.)»
Вы, Михаил, не талантливый человек
«Однажды мой мастер сказал: „Вы, Михаил, не талантливый человек, вам нужно очень много работать над собой“. Так что моя профессия — это немного везения и очень много труда. Наш процесс сложный и многогранный, тут нельзя просто вывести какую-то формулу, которая гарантирует тебе определенный успех».
Не вижу в нем истины
«Я как оператор пришел к данному моменту жизни не через кино, а через рекламу. А там мастерство вырастало за счет каких-то маленьких сцен, в которых ты пытался максимально эффективно решить очень практичную задачу. А читать сценарий я по-прежнему, наверное, не умею: не вчитываюсь в него, не вижу в нем истины… Я люблю смотреть на артистов, когда они рассказывают про характер героев, их историю — меня это забавляет, забавляет то, как они в это верят, потому что и я, и они — все любую историю все равно видят однобоко. Вот первый сценарий, который я читал, Волобуева, я до сих пор не понял. (Смеется.) Я — человек абстрактный. И на самом деле, в нашей технической профессии чем мы абстрактнее подходим к выбору сценария, тем лучше для будущего фильма».
Продюсер как подушка безопасности
«Для меня идеальное кино сегодня — это кино, где есть режиссер-мотиватор, за которым все идут, и продюсер, потому что, если у режиссера нет сильной подушки безопасности в виде администрации проекта и хорошего продюсирования, кино не получится. Даже хороший сценарий можно взять и испортить, не уделив должного внимания именно производственным деталям. Режиссер видит объект философски, создает каркас. А продюсер собирает вместе все детали и видит важные ограничения».
Мир рассыпается на атомы
«Для меня награда — это когда ты возвращаешься после смены и чувствуешь какой-то драйв внутри, заряженность от энергии режиссера, от площадки. Или когда ты находишься на площадке и улавливаешь фантомы света, которые вдруг замедляются, как в замедленной съемке, и у тебя весь мир рассыпается на атомы. Награда — находиться на площадке, быть частью этой истории, а не получать какую-то статуэтку на сцене. Потому я живу не результатом, а процессом».
Делать выбор
«На „Притяжении“ с Федором было интересно работать. Я подходил и спрашивал: „Может быть, так? Или так?“ А он безапелляционно отвечал: „Я тебя сюда позвал, чтобы ты сам мне говорил — так или так“. И это был, конечно, непростой процесс в плане вечного выбора, но доверие — это круто и редко в данном случае. Задача оператора — не только в технологиях разбираться и быть в этом плане везде первым, но и уметь делать выбор. Он может быть и неправильным, но нужно верить в себя. А еще важнее, отправляясь в большое плавание, поставить перед собой задачу — не смешивать все в кашу, а придерживаться своей линии, верить в нее от начала до конца».
Этим и интересны
«Режиссеры — люди достаточно капризные, но этим и интересны. Они, безусловно, великие манипуляторы, и им, чтобы уметь рассказывать, нужно верить в себя».
Услышать режиссера
«Главное, не какую технику ты используешь, а что ты хочешь донести, и в этом случае технологии уходят на второй план. То, какой рисунок дает определенный объектив, могут оценить друзья-операторы, но зрителям эти „фишки“ не важны, им важно, чтобы в процессе съемки команде удалось создать метафизику кино. Сейчас для меня в работе не так важна камера, как то, удалось ли мне услышать режиссера, понять его состояние, его настроение, его взгляд, его вкус, его музыку… Особенно музыку. Когда я читаю сценарий и начинаю работать с режиссером, я всегда спрашиваю, какую музыку он слышит в этом фильме. Мне важно понять, как он будет ее интегрировать, потому что это заранее должно задать определенный ритм для монтажа, для настроения фильма».
Кино — это не про деньги
«Кино — это в первую очередь не про деньги. Если ты в кино думаешь про деньги, это уже не кино, а просто работа. Мы и так избалованы нормальными зарплатами по сравнению с учеными, с врачами, у нас есть подушка безопасности и возможность в любой момент сказать: „Я на месяц поеду куда угодно“. А потому думать про деньги в кино — неправильно. Важнее думать в первую очередь о твоем внутреннем мире, о том, что ты хочешь делать, как ты себя идентифицируешь. Нет, художник не должен быть голодным всегда, это неправильно, но отдохнуть можно и в хорошем отеле, и просто в лесу, медитируя. А если ты будешь гнаться за деньгами, это тебе не только помешает, это тебя разрушит».
Пленку за свой счет
«Снимать рекламу? Почему нет. Реклама дает мне возможность, во-первых, экспериментировать. А во-вторых, заработать и поехать в Грузию снимать, например, короткий метр, купив пленку за свой счет и отказавшись от любой выгодной работы».
Волнуюсь вдвойне
«Когда ты создаешь фильм как профессионал, ты не видишь его как зритель до того момента, пока не случится премьера. Я всегда очень волнуюсь за конечный результат. А за картину „Трезвый водитель“ Резо Гигинеишвили я волновался вдвойне, потому что там Ира в кадре (Ирина Мартыненко — супруга Михаила. — Прим. ред.). Для меня это одновременно и счастье, и испытание».
