Карим Рашид, один из самых оригинальных и востребованных промышленных дизайнеров современности, создаст интерьеры нового московского жилого комплекса, который будет построен в 2019 году на проспекте Мира.
Об идее проекта, а также виртуальной реальности и искусственном интеллекте Карим Рашид рассказал в интервью Posta-Magazine.
В портфолио Карима Рашида — более 3000 дизайнерских разработок и свыше 300 наград разного калибра и географии. В очередь к нему выстраиваются такие бренды, как Veuve Clicquot, Kenzo, Hugo Boss, Citibank и Sony Ericsson. Но это далеко не главное, что нужно о нем знать. За что бы он ни брался — мебель, посуду, телефоны, интерьеры, упаковку, — его почерк моментально узнаваем: фирменная яркая палитра с почти обязательным розовым, обтекаемые формы и безупречная эргономичность. Беглого взгляда на его работы достаточно, чтобы понять: этот человек влюблен в жизнь, и она отвечает ему взаимностью. Что становится еще более очевидным при личном разговоре. Неизменный белый костюм, быстрая речь, смеющиеся глаза — он сделал небольшую остановку на интервью, чтобы потом снова погрузиться в работу, в десятки параллельных проектов по всему миру. Который он, кстати, совершенно серьезно намерен изменить к лучшему с помощью дизайна. Именно об этом Рашид заявляет в одной из своих книг под названием I Want to Change the World. При ближайшем рассмотрении, впрочем, эти слова теряют свою провокационность, а становятся констатацией: дизайн действительно делает нашу жизнь лучше. В чем и убеждает этот разговор.
Инна Логунова: Для начала — расскажите о концепции дизайна, который вы создадите для московского жилого комплекса.
Карим Рашид: В его основе лежат несколько базовых принципов. Один из них в том, что мы живем в информационную эпоху, в которой все большую роль занимают технологии. В то же время сейчас существует и противоположный тренд — не то чтобы ретроградный, но некая ностальгия по «идеальному», более «природному» прошлому. Это в некотором смысле связано с нашим подспудным страхом технологий и последствий их развития.
Я убежден, что дизайнер должен думать в категориях настоящего и будущего, задача дизайна — отвечать потребностям времени, в число которых входит и экологичность в смысле ответственного подхода к тому, как и что мы строим и производим. Это выражается в выборе материалов, площадок, общих принципах функционирования здания. В Канаде, где я вырос, сохранение природы уже многие годы является приоритетом, поэтому для меня экологичный подход всегда был естественным, он неизменно присутствует в моей работе. В последние пять-десять лет этот тренд набирает силу и среди девелоперов.
Что касается самого интерьера будущего комплекса, мне важна его «человечность»: мягкие, текучие линии и формы, которые являются продолжением тела, напоминают о нашей природной сущности, но при этом создаются для человека цифровой эпохи.
Проект комплекса апартаментов на проспекте Мира в Москве
—
А что это за люди цифровой эпохи? Чем они отличаются от предшествующих поколений?
—
Мы живем в переходный период времени, когда аналоговый мир стремительно уступает место цифровому. Это фундаментальные изменения в человеческой истории: на протяжении тысячелетий наш мир был физическим, и вот за какие-то несколько лет, с появлением виртуального пространства, произошел радикальный сдвиг. Ничего подобного в человеческой истории, какой мы ее знаем, не существовало. Но при всем при этом мы все те же Homo sapiens, физически и ментально мы не изменились. У нас до сих пор растут волосы на голове и брови на лице, которые с точки зрения физиологии нам уже не нужны. Мы по-прежнему нуждаемся в пище и сне для поддержания жизни. В этом смысле мы достаточно примитивны. Наши базовые желания тоже по большому счету одинаковы: все мы нуждаемся в любви, дружбе, поддержке и т. д. И вот сейчас мы пытаемся соединить в нашем сознании и в жизни свою базовую физическую сущность с новыми цифровыми реалиями. Это очень интересно, мне кажется, мы даже до конца не осознаем, как нам повезло жить именно сейчас, наблюдая эти перемены. Через 20–30 лет, всего лишь в следующем поколении, не останется людей доцифровой, аналоговой эпохи, это будет совершенно другой мир.
В последние десять лет дизайн качественно изменился в лучшую сторону. Все стало предметом дизайна, от электрической розетки до оконных рам. Вещи становятся все лучше, и это происходит очень быстро. Взять хотя бы Россию. Когда я впервые приехал в Россию четырнадцать лет назад — c лекцией по приглашению журнала AD, — помню, весь журнал был полон фотографий псевдобарочных, немного китчевых интерьеров. Сегодня половина материалов AD или любого другого издания посвящена современному дизайну. Здесь важно понимать, что современный дизайн — это не стиль, это способ идти в ногу со временем. С дематериализацией изображений пространство вокруг нас тоже постепенно дематериализуется, становится более минималистичным.
—
Недавно я прочла статью, в которой приводились результаты социологического исследования современных страхов. Так вот, если во второй половине XX века главным жупелом коллективного сознания были пришельцы, то сегодня это искусственный интеллект. Что вы думаете по этому поводу? Почему это так пугает?
—
Искусственный интеллект — закономерный результат развития технологий, он совершенно точно станет неотъемлемой частью нашей жизни. У меня есть собственная теория на этот счет. Я считаю, что цифровой век пришел, чтобы спасти человечество. Если бы мы продолжили в аналоговом ключе развития, мы бы просто в определенный момент уничтожили землю. Перепроизводство, токсичные материалы, экстенсивное использование природных ресурсов — все это медленно нас убивает. Цифровая эпоха открывает нам лучшую, более интересную, вдохновляющую и интеллектуальную жизнь в нематериальном пространстве. Мы все меньше будем зависеть от предметного мира. Но при этом не забывайте, что мы — часть природы и то, что мы производим, в том числе виртуальную реальность, — это в определенном смысле продолжение природы.
—
Хорошо, мы можем испытать определенный опыт в виртуальной реальности, но ее создание требует физических ресурсов: компьютер все равно материален.
—
Но создание цифрового мира требует гораздо меньше ресурсов, чем физические объекты, мы будем потреблять гораздо меньше энергии. Да и многие вещи просто уйдут в прошлое. Мобильный телефон скоро станет чипом в нашем глазу, исчезнут физические мониторы — все, что стало привычным сегодня.
Дематериализация происходит прямо на наших глазах. Скажем, мобильные телефоны становятся все более легкими и тонкими. Мне, например, заказали разработку дизайна мобильного телефона в Китае — с физической точки зрения мне здесь уже нечего делать, разве что немного смягчить углы и выбрать цвет.
—
Что такое хороший дизайн?
—
Хороший дизайн создает опыт, делает жизнь лучше: функционально, эмоционально, эстетически. Если дизайн никаким образом не улучшает среду, то зачем им вообще заниматься? Хороший дизайн пользуется технологиями своего времени, таким образом маркируя его.
—
С какими материалами вы любите работать больше всего?
—
За 37 лет в дизайне я успел поработать с самыми разными материалами, практически со всеми возможными — от высокотехнологичного углеродного волокна до таких простых, как дерево и камень, — я люблю все. Выбор зависит от предметов и их функций. Так, если мне нужно придумать дизайн офисного телефона, выбор у меня небольшой, мне придется использовать пластик, потому что эта вещь должна быть дешевой и легкой в производстве. А стул, например, я могу сделать из чего угодно — пластика, дерева, текстиля. Иногда материал изначально определен спецификой бренда. Так, один из моих клиентов — хорватский производитель деревянной мебели. В этом случае, как вы понимаете, у меня нет других вариантов.
В демократичных вещах вроде кухонных принадлежностей я очень люблю пластик — это такой простор для воображения, ему можно придавать любую форму. В зданиях мне нравится обилие стекла. А недавно я закончил отель, где в дизайне всех ванных комнат я использовал резину. Это тоже к вопросу о том, что не нужно оглядываться в прошлое. Плитка — устаревший материал, технология трехтысячелетней давности, которой мы пользуемся по инерции. Более того, в ванной на ней легко поскользнуться, так что современные материалы в ванной комнате, где нам хочется чувствовать под ногами теплую и мягкую поверхность, имеют гораздо больше смысла.
—
Раз уж мы об этом заговорили — каким должен быть современный отель?
—
В любом пространстве задача дизайна — создавать органичную, бесшовную среду, в которой нет случайных и ненужных элементов. Так, в отеле вы, передвигаясь с чемоданом, не хотите встречать препятствий, которые бы провоцировали дополнительные усилия с вашей стороны. Пространство должно быть свободным, а предметы податливыми и интуитивно понятными — чтобы вы могли ими пользоваться без всяких инструкций и получать удовольствие, включая лампу или открывая кран. Физический мир должен облегчать, а не затруднять жизнь, давать ощущение свободы.
—
Первый предмет, дизайн которого вы придумали?
—
Первой вещью, которую я сделал еще студентом, был мольберт. Дело в том, что мой отец — художник, я не раз видел, как он поворачивает холст, работая над картиной, и у меня возникла идея стального мольберта на шарнирах, который можно вращать вместе с холстом. Кстати, он был в духе русского конструктивизма: черно-бело-красный. У меня до сих пор сохранилась фотография.
—
Ваш отец потом пользовался мольбертом?
—
Да, на протяжении 30 лет, до самой смерти. Он, кстати, всегда был моим самым объективным критиком, всегда подсказывал, как сделать лучше.
—
Ваши источники вдохновения?
—
Помимо времени, в которое мы живем, о чем я уже упоминал, меня вдохновляет человеческое поведение. Мне нравится наблюдать за людьми, за тем, как они двигаются, едят, путешествуют. Я отмечаю новые модели поведения, для которых мне интересно придумывать дизайн. Я нахожу вдохновение в новых технологиях — как способах производства, так и материалах, — которые я интегрирую в свою работу. И наконец, мной неизменно движет желание сделать что-то оригинальное.
—
Является ли дизайн искусством?
—
Нет. Искусство — это эгоистичный акт самовыражения. Дизайн же всегда имеет цель и решает определенные задачи. Как дизайнер я не могу делать все, что заблагорассудится, у меня больше ответственности. Это социальный акт, я должен оглядываться на других людей, для которых я создаю свои вещи. Так, если я разрабатываю бутылку для напитка, я должен думать о том, что она будет производиться миллионами, учитывать особенности транспортировки, магазинов, в которых она будет продаваться, и т. д. Художник свободен от этих ограничений.
—
Что для вас красота?
—
О, мой любимый вопрос! Красота — это гармония внешнего и внутреннего, невозможность одного без другого. Талантливая живопись — это не только изображение, но и содержание, заложенная в ней идея. Собственно, и с людьми то же самое.
