PostaБизнес

Women in Power: Ирина Прохорова, исполнительный директор Фонда Михаила Прохорова

21 июня 2016

Татьяна Сабуренкова
главный редактор и основатель Posta-Magazine, ведущая рубрики «Качество жизни»

Фото: Ян Кооманс
Стиль: Ирэн Дужий
MUAH: Нарек Сиреканян, Татьяна Преображенская

Фонд Михаила Прохорова — благотворительный фонд культурных инициатив. Главная задача нашей героини — сделать так, чтобы российская культура стала как можно более интегрирована в общемировое культурное пространство.

А вот то, что интересует светское общество: Ирина Прохорова — племянница человека, который занимает очень высокое место в списке Forbes. Что это дает? Абсолютное счастье, возможность выбирать самое лучшее, ощущение свободы и вместе с тем — постоянное чувство ответственности… Об этом и был наш разговор.

Татьяна Сабуренкова: Ира, как вас лучше всего представить нашим читателям?

Ирина Прохорова: Я исполнительный директор Фонда культурных инициатив Михаила Прохорова. Это частный, семейный фонд, мы поддерживаем культуру, театр, современное искусство в регионах. Это сейчас моя основная работа — удивительное совмещение творческой и менеджерской работы, поскольку я слежу, чтобы все выполнялось, отвечаю за сроки и исполнение всех проектов, но, в то же время, участвую в творческом процессе. Как будто голову нужно поделить ровно на две части — и сердце тоже. (Смеется.) Мы регулярно собираемся с экспертами фонда, обсуждаем программы, какие-то новые заявки, спорим о стратегии развития фонда. И, поскольку мы являемся партнерами многих театров, сотрудничаем с интересными людьми — режиссерами, актерами.

— В чем самый большой плюс такой работы?

— Она позволяет мне посещать самые интересные культурные мероприятия, я нахожусь в центре культурной жизни, и это здорово! Хотя в детстве у меня была большая мечта стать врачом, но не получилось. Поэтому в самое ближайшее время я планирую в качестве волонтера попробовать себя в работе медсестры: мой двоюродный брат — замечательный хирург, и я попросилась к нему в больницу просто помогать, потому что у них вечно не хватает рук.

— Если составить ваш личный театральный рейтинг из того, что вы увидели за последний год-полтора, что обязательно стоит посмотреть нашим читателям?

— У нас есть проект — «Театральный синдром», мы ежегодно проводим его в Красноярске и привозим туда различные театры, лучшие постановки. Не так давно мы привозили Театр Европы, Льва Абрамовича Додина с его замечательным спектаклем, которому уже 30 лет — «Братья и сестры». Он идет в Санкт-Петербурге, но у меня долго не было возможности его посмотреть. Это очень сильное впечатление: спектакль идет практически весь день с перерывами — но на одном дыхании. Меня переполняли эмоции, а рядом со мной сидели солидные сибирские мужчины, которые, я видела, тоже сдерживали слезы из последних сил, чтобы никто не видел, насколько они растроганы.

— Если сравнивать наш театр 10 лет назад и сейчас, в чем плюсы и минусы того, как развивается эта индустрия?

— Плюсы в том, что наш театр очень чувствует зрителя, подстраивается под его настроение: вопреки ситуации экономической, политической. Когда театр начинает чувствовать, что нужно зрителю, мы получаем полный зал.
Важно, что режиссеры понимают: сегодня публика примет определенные вещи, которые, скажем, не пошли бы 10 лет назад. Не кормят публику одними и теми же приемами. Поэтому сегодня театр экспериментирует с классикой, не остается в застое, как это бывает в некоторых странах, где 20-30 лет одно и то же.

Но в Москве все сложнее находиться долгое время: это город с дикой энергетикой как в хорошем, так и в плохом смысле. Это нормально для мегаполиса: Париж, Нью-Йорк, Шанхай — так везде. В Москве происходит столько событий, и культурных, и светских, что ты иногда просто физически не успеваешь на то, что тебе интересно, и начинаешь метаться. И вдруг понимаешь, что устал и хочешь спокойствия. Две недели на море — и ты снова скучаешь по этому ритму.

— Вы когда-нибудь пробовали жить в одном европейском городе долго, по несколько лет?

— Нет, я очень люблю путешествовать, но, чтобы жить в другом месте, нужно найти себе там занятие. А какое? Даже если есть финансовые возможности жить и не волноваться, это невозможно. Я не могу сидеть и ничего не делать! И потом, при всех сложностях жизни в нашей стране всегда есть какие-то другие сложности в других местах, о которых мы не знаем, пока не живем там. Особенности менталитета, другие правила.

— Как вам изменения в Москве? Многие говорят, что стало больше классных ресторанов, город стал выразительнее. Правда, и пробок тоже больше…

— В плане развлекательной культуры все отлично и для молодежи, и для взрослых, и для детей. Не мне давать советы людям, которые этим занимаются, но для меня есть какие-то бытовые вещи, в которых произошли изменения далеко не в лучшую сторону. Элементарно: почему у нас до сих пор такая адская проблема с парковками и с пробками. Это, конечно, сильно выбивает из колеи, когда весь день расписан и нужно попасть из пункта А в пункт Б, где тебя ждут люди. Нас убеждают пересаживаться на общественный транспорт, но вот у меня двое детей, у подруги четверо детей и она беременна — почему мы должны ездить на автобусе?

— Что помогает вам расслабиться в большом городе?

— Езда за рулем под вечер, когда я прокручиваю в голове какие-то события, разговоры, слушаю музыку или вообще ни о чем не думаю. Это очень хорошо прочищает мозги. А вообще, сколько себя помню, я обожала водить, стрелять в тире, прыгать с парашютом — это из моих хулиганских занятий. Я два раза прыгнула уже, хочу третий!

— Не помню, чтобы я вот так проснулась утром с мыслью прыгнуть откуда-то…

— Мне нужна была порция адреналина, какая-то эмоциональная встряска. И в свой день рождения (в конце марта) я затащила друзей в Коломну, там есть профессиональная база, где тренируются профессиональные парашютисты… Свободный полет — это непередаваемые ощущения: когда я приземлилась, я была в таком восторге!

Прыгала я не одна, а в тандеме, так что это абсолютно безопасно. Приземляется сам инструктор, а ты просто аккуратно ложишься, вас накрывает парашютом, и все это снимает камера. Второй же раз я прыгала в Израиле с подругой: думаю, во время полета она не раз меня прокляла, но потом сказала: «Спасибо, сама бы я никогда на это не решилась!». Я действительно люблю иногда делать какие-то экстремальные вещи, но у меня нет этому логического объяснения, видимо, просто интересно.

— Расскажите про какое-то яркое и запоминающееся путешествие?

— У меня есть традиция: каждый год с подругами улетать в какую-нибудь новую страну. В этом году я была в Марракеше — это потрясающе, абсолютно другой мир, другая культура, другие краски… Мы жили в отеле La Mamounia — в нем же когда-то останавливались актрисы из «Секса в большом городе», а снимали сериал в соседнем отеле. Помню, как мы ходили по рынку — там же, где Кэрри с подружками пряталась… А еще мы полетали там на воздушном шаре: рано утром, абсолютная тишина, встает солнце… Это какие-то непередаваемые ощущения. Затем мы ездили к берберам в деревню — поднимались на осликах (и боялись с них упасть!).

— А куда всегда хочется вернуться?

— Стамбул. Верно говорят, что Москва — это не Россия, а Стамбул — это не Турция. Все знают Турцию по курортам, а это какой-то совершенно потрясающий город, европейско-восточный. Первый раз, когда мы туда приехали, как раз были первые волнения, горожане отстаивали, чтобы не сносили парк — и мы на берегу Босфора в «Кемпински» даже чувствовали запах газа, которым разгоняли протестующих. Моя подруга — бывшая сотрудница ВВС — снабжала нас новостями обо всем, что там творилось — но они отстояли этот парк! Стамбул — потрясающей красоты город! У нас там был хороший гид, он отлично говорит по-русски и умеет показать город не только туристический…

— Что, кроме таких вылазок-путешествий, помогает вам справляться со стрессовыми ситуациями, находить новые силы продолжать двигаться дальше?

— Это поддержка моей мамы, она мой лучший друг и она всегда может меня встряхнуть. Еще это мои друзья… Кроме того, когда у тебя есть дети, ты просто не можешь себе позволить раскиснуть. А вообще, когда все нестабильно и неспокойно и кажется, что у тебя безумные проблемы, я стараюсь пойти и кому-нибудь помочь: вот пойду к брату, возьму швабру, тряпку, начну мыть полы, смотреть на людей и увижу, что у кого-то бывает и хуже.

— Мне кажется, женщины делятся на две категории — те, кто хотел бы ничего не делать, и те, кто работает, даже если может не работать… Зачем это делать вам?

— Мне часто задают этот вопрос. Начнем с того, что я, как и моя мама, трудоголик. Как замечательно говорит мой дядя: «Мозг — это единственная мышца, которая быстрее всего заплывает жиром». Если я не буду работать, я буду деградировать — и кому я буду тогда интересна, если я ничего из себя не представляю? Мне повезло, что у меня есть такой мощный тыл и я могу рассчитывать на помощь, но я взрослая женщина, я мама, и не работать и сидеть на шее у кого-то — зачем мне? Я считаю это неправильным.

— Если трудоголик устал, откуда он черпает энергию?

— У меня бывают моменты энергетической опустошенности — от каких-то обстоятельств, от общения с неправильными людьми. В таких ситуациях меня спасают мои друзья: мы можем просто сесть на лавочке, поговорить — и это такой заряд позитива и такая подпитка! Сколько раз они мне не давали упасть, ловили. Мне повезло: я всегда знаю, что встречусь с ними — и буду весь вечер смеяться. Друзья — мои «доноры». Все они — люди, которые со мной на одной волне, с которыми мы как-то очень быстро сдружились. Понятно, что в какой-то момент все расходятся в университеты и начинают свою отдельную жизнь, но дружба — это тоже работа, ее нужно сохранять, чем-то подпитывать, куда-то вместе ездить. Мы часто собираемся: все заняты, у всех семьи и дети, но мы находим друг на друга время. Возможно, нам просто очень повезло: бывает дружный класс и не очень — и это необъяснимо.

— Как вы проводите свободное время без друзей — смотрите, например, сериалы?

— Если честно, сериалы я почти не смотрю, недавно видела вот только «Содержанки» Богомолова: было любопытно, что снял Костя. Я, представьте себе, люблю фильмы ужасов. Не знаю, какой ужастик режиссер должен снять, чтобы я испугалась. Я обычно знаю все приемы, все развязки, знаю, кто пойдет первым, кто умрет, а кто останется, поэтому сижу и со скучающим видом смотрю. А мои любимые фильмы — те, где я не смогла заранее разгадать сюжет: «Римские каникулы», «Унесенные ветром» и «Убить Билла». Некоторые мои друзья смотрят «Убить Билла» как серьезный фильм, но ведь Тарантино снял его с юмором — и разбавил все эти американские клише неожиданно глубокими идеями. Мой любимый момент — монолог в финале: «Мой любимый герой — это супермен, потому что он родился суперменом, ему не нужно надевать костюм. А ты, сколько бы ты гамбургеров ни съела, как бы ни поправилась, сколько детей ни родила, ты будешь ложиться Беатрикс Киддо и просыпаться Беактрикс Киддо, и ничто, никто на свете тебя не изменит». Вот этот диалог отчасти про всех нас: ты тот, кто ты есть, независимо от того, в какой ты среде, в каких условиях находишься. Ты останешься сам собой, даже обманув себя.

— Сейчас повальный интерес к так называемой литературе про саморазвитие. Вам это близко?

— Хорошо, если это кому-то помогает, но я скептически к этому отношусь. Что я порекомендую почитать? Например, новую серию издательства «Новое литературное обозрение» — «Что такое Россия»: там несколько книг, где очень интересно описаны знакомые исторические факты, люди, проблемы.

— С удовольствием ли вы тратите время и финансы на шопинг?

— Обожаю шопинг, но в последнее время я перестала ходить по магазинам в Москве, стала больше заказывать онлайн. Предпочтений в марках у меня как таковых нет: я могу надеть Dior, но обязательно миксую его с чем-то демократичным. В целом, я все еще в поисках своего стиля, а потому у меня точно нет каких-то правил: все только дорогих брендов, total look и т.д. Самые яркие модные персонажи — это те, кто нашел свой стиль. Дарья Мороз, например, она выглядит потрясающе!

— У нас сайт о качестве жизни, когда мы его начинали 7 лет назад, словосочетание «качество жизни» многие не очень понимали. Сейчас — другое дело, все только об этом и говорят. Что это для вас?

— Качество жизни — это когда ты не замучен бытом, когда тебе не надо думать о том, что поездка на отдых будет означать два месяца на хлебе и воде. Когда ты знаешь, что можешь спокойно дать ребенку лучшее образование в России или в Европе, когда ты не сомневаешься, что ребенок у тебя пойдет в лучшую школу, а потом в лучший университет. Когда ты можешь поехать отдыхать тогда, когда у тебя будет настроение. Когда ты знаешь, что ты можешь получить достойное медицинское обслуживание. Это самые основные вещи.

— Многие люди, которые читают сейчас наше интервью, работают на кого-то. Им часто даже представить страшно, как они вдруг вышли бы из системы и начали свое дело, работать сами на себя. Как у вас с этим? Насколько для вас важна самостоятельность?

— Мне как раз очень нужна система, нужно, чтобы меня дополнительно организовывали. Меня это не напрягает, а наоборот, помогает. Многие говорят: как было бы хорошо работать не на кого-то, а работать на себя, но в этом есть некоторое заблуждение. Когда ты работаешь на себя, ты не отдыхаешь никогда, потому что как только ты отпустишь контроль, все полетит. Плюс: когда это твое, ты не бросишь это все — в итоге ты тоже в системе, только ответственность вся на тебе, отвечаешь за все только ты.

— Да, а отвечать порой хочется только за планирование своего отпуска…

— Знаете, какой отдых я планирую? Хочу, если получится, нашей девичьей бандой поехать в путешествие по Route 66: взять напрокат машины, желательно старые американские, и поехать путешествовать по стране. Правда, у меня два телефона, iPhone и Samsung, и я бесконечно фотографирую — друзья меня за это ненавидят, а потом сами же просят фотографии. (Смеется.)

— Почему два телефона?

— Samsung мой знают только домашние: если я хочу отдохнуть и ни с кем не говорить, кроме близких, я оставляю включенным только его. А iPhone — там вся работа. Фотографирует Samsung, кстати, в сто раз лучше — это так, на заметку!

— Хорошая схема, чтобы отключаться от внешнего мира, но всегда быть на связи, например, с детьми…

— Да. У меня двое детей, старшей дочери Александре скоро будет 8, младшему Михаилу 3. Это долгожданные дети, которых я вымолила, они непросто мне достались. И я безумно их люблю! Они абсолютно разные. Сашка — актриса, лицедейка, любит быть в центре внимания. Сейчас она ходит в английскую Кембриджскую школу в Сколково, там с трех лет начинают говорить по-английски. Она отлично танцует, играет в шахматы и занимается музыкой. У нее такое количество энергии и ей так нужна публика, что я стараюсь организовать ее жизнь так, чтобы она чувствовала себя в своей тарелке. Я, например, более застенчивая, интроверт. А она как раз экстраверт. У нее сейчас, конечно, довольно большая нагрузка для ее возраста по школьной программе, и я пытаюсь ей как-то внушить, что хорошо, когда есть семейная поддержка, внешность и так далее, но без образования в жизни ничего не добьешься. Как говорит моя мама, что угодно может случиться, а образование и мозги останутся всегда с тобой и будут твоим спасением. А сын у меня серьезный маленький мужичок, без глупостей, без нежностей. Сейчас он занимается шахматами и плаванием, а в сентябре пойдет в ту же школу, уже очень хочет за старшей сестрой. Когда с детьми занимаешься, общаешься, разговариваешь, многому учишься: это совершенно другое поколение, они смотрят на какие-то вещи по-другому, задают какие-то вопросы, о которых мы и не задумывались.

— Как вас изменило материнство? Было ли ощущение, что жизнь приобрела другой смысл?

— Я поняла, что я по-настоящему стала взрослой. Некий инфантилизм, присущий мне ранее, ушел. Ты мама, на тебе ответственность за детей. У тебя проблемы? Соберись и возьми себя в руки, потому что у детей должна быть веселая, здоровая и сильная мама.

— Вам помогает или мешает ваша фамилия?

— Сложный вопрос. Такая громкая фамилия открывает многие двери. Не буду лукавить, мне повезло, что есть такой тыл за спиной. Но есть и оборотная сторона медали: как понять, с тобой общаются не потому, что у тебя такая фамилия? Почему известные люди порой такие закрытые и нелюдимые? Потому что к ним подходят именно с целью… И люди, на самом деле, искренне из-за этого переживают: будь я простым человеком, меня так же бы любили? Я всегда рада помочь, я всегда помогаю, я неравнодушна, но всем помочь нельзя, и в какой-то момент ты просишь: посмотрите на меня как на Иру просто, выбросьте фамилию. С другой стороны, как говорит мой дядя, пусть лучше тебе неискренне улыбаются, чем искренне плюют в лицо и делают вид, что ты никто. Наверное, надо просто помнить: рано или поздно человек проявится, и ты поймешь, искренняя у него к тебе дружба или нет.

— Вы умеете говорить «нет», когда понимаете, что не можете или не хотите помочь? Невозможно же постоянно решать чужие проблемы.

— Бывает, что приходит много писем, много звонков, и ты вдруг понимаешь, что не можешь помочь всем. Если бы я была президентом страны или еще кем-то, я понимала бы, что это моя прямая обязанность — помогать людям. Я понимаю, что если я не помогаю, то не потому что я циничная, жадная эгоистка, а потому что это было невозможно. Я понимаю людей, которые уже не знают, что делать, и в отчаянии просят помощи, но это физически и психологически невозможно — всем помочь. Я помогаю по мере возможности, иначе это будет съедать все мое время, и стараюсь не брать на себя чувство вины.

— Если пофантазировать, какой бы совет вы дали себе двадцатилетней? На что вы тратили, может быть, слишком много времени, сил и нервов зря?

— Я бы была менее ленивая. Я бы больше училась и, наверное, по-другому смотрела бы на людей, понимая типажи. Но в 20 лет это, к сожалению, невозможно. Я бы, наверное, была похитрее: я очень эмоциональный, прямолинейный человек, могу что-то вылить на человека, когда это не нужно. Я была бы сдержаннее, деликатнее, дипломатичнее, больше бы контролировала свои эмоции. Но, вернись я сейчас со своим опытом в свои 20 лет, я бы наверняка наделала новых ошибок. Как сложилось — так сложилось. Прошлое не любит сослагательных наклонений, и сложилось у меня все, грех жаловаться, прекрасно, поэтому не буду Бога гневить.

— Часто психологи, бизнес-коучи говорят, что нужно жить, обязательно планируя на 5-10 лет вперед. Вы строите планы? Представляете себе, какие у вас будут следующие 5 лет, формулируете, чего бы вы хотите добиться?

— Нет, так не строю. Нельзя сказать, что я живу, как трава в поле растет, то есть я планирую, у меня есть какие-то краткосрочные цели. Они возникают в процессе жизни, начиная от малого — с парашютом хочу прыгнуть, заканчивая большим — хочу выстроить так работу, сделать то-то. Если бы спросили, какой мой главный враг в самой себе, я бы сказала, что это лень, она, как сестра-близнец, идет со мной рука об руку, и это борьба не на жизнь, а на смерть. Чувство скуки наводит на меня панический ужас, и при этом я ужасно ленива. Все мы узнаем себя в Обломове, да? Когда я читала, приходила в ужас: потому что написано, как будто про меня. Простой пример — спортзал: вы знаете человека, которому не лень? Беда в том, что саморазвитие — это не наш основной инстинкт. Но я с этим борюсь, как и мы все.

21 июня 2016

Татьяна Сабуренкова для раздела PostaБизнес