Известная красавица, It-girl Надежда Оболенцева не ограничивается эффектным экстерьером обеспеченной светской дивы: за плечами моей новой героини — две специальности в МГУ и создание интеллектуального «Клуба 418».
Благодарим за предоставленную одежду концептуальный бутик BISOU BY ME
Фото Jan Coomans
О необычном формате светских раутов,
уникальных лекциях и поддержке российского кино —
в новом интервью.
— С чего начался «Клуб 418»?
— С того, что моя давняя подруга Ирина Кудрина решила организовать для своих приятельниц лекцию по французской литературе. Я была одной из приглашенных. К тому моменту я как раз получила второе образование — история искусств в МГУ — и не понимала, что мне делать дальше. Точно знала, что не хочу ни магазина, ни салона, ни галереи. Но сидеть без дела тоже невозможно. И вот мы с Ириной объединились и следующую лекцию сделали уже от «Клуба 418». Без продюсера Алексея Бокова, конечно, тоже не обошлось — он все это скоммуницировал.
— А напомни мне — «418» что означает?
— Это вообще смешная история, как все начиналось. Вот мы — интеллектуальный клуб, а как назвать? Думали-думали. Получалось или пафосно, или слишком заумно. И тут Артем, сын Ирины, говорит: «Я вам придумаю, я нумерологией увлекся». И выдает нам: «418. 4 — это четыре стороны света, 1 — знание, 8 — бесконечность. Вам подходит!»
— И вы по-прежнему с Ириной вместе?
— Мы — два учредителя. И наша идея была — сделать такие лекции на регулярной основе. На самые разные темы, кроме политики. Получилась такая салонная светская история. В том смысле слова «светская», когда приходят люди с близкими интересами и готовы общаться, никуда не спеша и ни на что не отвлекаясь. Это очень личный для нас проект — за два года существования клуба я пропустила всего пару лекций, да и то, когда с высокой температурой лежала и не могла встать.
— Тебя не смущает определение «светский» по отношению к интеллектуальному клубу? Для многих эти два понятия антагонистичны.
— Я за правильную светскость, когда ты приходишь за знаниями, интересным общением и встречаешь массу знакомых.
— Это чисто дамское развлечение?
— Сначала, конечно, в основном были девушки, но потом они стали приводить своих мужей.
— А что мужчины сами не приходят — слишком закомплексованы для светского общения или чрезмерно загружены?
— Ну, не то, чтобы закомплексованы. Просто у нас же все всё знают. Зачем им лекция? Снова сидеть, как в школе. Но потом они к нам все же приходят и видят, что каждый лектор — звезда в своей области. Мы даем редкую возможность просто так встретиться с уникальными людьми. Вот Татьяна Владимировна Черниговская (лингвист и психолог — прим. редакции) рассказывала у нас о том, что гены начинают работать только тогда, когда они получают сложную информацию. Читаем вывески на плакатах — наши гены отдыхают. И только когда мы читаем что-то, что заставляет задуматься, мы начинаем развиваться личностно. Я пошутила, что у нас была не лекция, а реклама «Клуба 418». Объяснили всем, зачем это нужно.
— А самым первым вашим лектором кто был?
— Алексей Кудрин прочитал лекцию о путях развития российской экономики.
— «Клуб 418» только в Москве существует?
— Мы открыли филиал в Петербурге. Но там встречи не каждую неделю, а только раз в месяц. К нам уже два раза приходила Ирина Прохорова, и теперь мы ее в северной столице ждем. Лев Додин там выступал. В Петербурге лицо клуба — Полина Бондарева. Без поддержки и доверенного лица мы бы, конечно, ничего не сделали.
— Как вы выбираете места для проведения заседаний клуба?
— В Петербурге у нас нет никакой площадки, мы проводили встречи в отеле Four Seasons, а в Москве нам пока очень комфортно в ресторане «Дом Карло». Хотя мы хотим свое помещение — с кинозалом, библиотекой, возможностью проводить концерты.
— Что за два года оказалось сложнее, а что проще, чем виделось вначале?
— Сложнее всего, наверное, оказалось все-таки с членами клуба, а не с лекторами — люди не сразу понимают, что мы им даем. Хотя, попадая к нам, переключаются на нашу волну. И уже в среду не планируют ни походы в театр, ни на светские мероприятия. А закрытым мы клуб сделали, чтобы не терять атмосферу камерной истории: когда приходит слишком много людей, среди них всегда находятся те, кто заглянул просто за компанию.
— Начинается шушуканье, копание в телефонах — типичные московские «хорошие манеры»?
— Но не в «Клубе 418». У нас Ирина Игоревна за это указкой сзади бьет (смеется). «Я пришел, я ушел, у меня еще 16 мероприятий» — вот это постоянно. А отказывать людям тоже неприятно. Поэтому мы ввели членство, которое не только несет финансовые обязательства, но и принятие наших правил — нельзя пользоваться телефонами, нельзя приходить-уходить. Удивило, что такие простые вещи пришлось специально озвучивать. Мы сначала посмотрели уставы английский и американских клубов, но поняли, что если объявим так, то люди подумают, что мы это несерьезно. Хотя с точки зрения уважения к нам и к лекторам там все очень верно написано.
— А с чем «Клуб 418» можно сравнить? Есть аналоги где-либо в мире?
— Аналоги — это салонные вечера у кого-то дома. Именно поэтому мы очень болезненно реагируем на поведенческие вещи, потому что у нас есть ощущение, что мы приглашаем к себе домой. И поэтому мы не приветствуем, когда члены клуба приводят своих гостей без предупреждения. Хотя теперь, слава Богу, все заранее извещают. У нас есть возможность 2-3 раза пригласить гостя, чтобы он мог посмотреть- нравится или не нравится ему, да и мы тоже на него смотрим. К нам в качестве лекторов приходят люди, которые не ходят больше никуда и ни к кому: Ястржембский, Кончаловский, Мамут, Гречко, Сокуров… могу перечислять до бесконечности. Это те люди, которые при всей своей невероятной занятости нашли для нас время. И если кто-то будет вести себя в Клубе неправильно, мы воспримем это как личное оскорбление.
— Что изменилось в твоей жизни с открытием Клуба?
— Забавно, что теперь я часто слышу: «Надя, прости, я забыла, вчера не была». Чувствую себя учительницей какой-то. И по вторникам я всем занудливо напоминаю: «Не забудьте завтра». Но, с другой стороны, есть четверг, в который мне часто пишут «спасибо». Когда мы поддерживали фестиваль Дианы Вишневой Context, то приглашали членов клуба на открытие, организовывали лекции, посвященные современному танцу. Каким для меня было странным чувством, что все ко мне подходили и говорили: «Спасибо, спасибо, спасибо!» — за интереснейший контент, за возможность присутствовать на открытии. А я отвечала, что не мне спасибо, мне-то за что, все слова благодарности передала Диане.
— Со стороны лекторов, которых ты приглашала себе в клуб, не было такого отношения, что «вот тут какая-то богатая дамочка развлекается, что ей от нас нужно»?
— На самом деле, я боялась того, что обо мне могут люди подумать. И бывают моменты, когда на тебя могут определенным образом отреагировать, но это только до первых минут общения.
— Есть очевидные стереотипы, что если девушка нарядна и хороша собой, то, очевидно, глупа. С этим проходится мириться?
— Мне кажется, что в этой сфере — умных, интеллигентных людей — это реже встречается: достаточно пообщаться некоторое время, и тебя воспринимают такой, какая ты есть.
— А как «Клуб 418» связан с фестивалем Тарковского или «Кинотавром»?
— И на одном и на другом у Клуба есть свой приз: на фестивале Тарковского мы вручали награду в категории документального кино, на «Кинотавре» — за короткий метр.
— А в чем смысл этих призов? Как они связаны с работой Клуба?
— Мы даем возможность талантливым ребятам снять новое кино.
— И деньги на эту часть деятельности идут из взносов?
— У нас платное членство, но эти средства идут на деятельность самого клуба.
— Правильно я понимаю, что призы кинематографистам и прочие инициативы Клуба поддерживаются из твоих личных средств? Клуб — это вообще самоокупаемый проект?
— Если он станет самоокупаемым, мы будем рады.
— Сколько сегодня участников клуба и в какую сумму обходится членство?
— Уже больше 40, если считать только Москву, и количество постоянно растет. Величина взносов варьируется в зависимости от периода приобретаемого членства, от города и сроков. В прошлом году стартовая стоимость членства в московском клубе начиналась от 150 тыс. рублей. Есть условие, что каждого нового члена должны одобрить два учредителя.
— От чего зависит сумма взноса?
— Когда мы планировали бюджет, была идея сделать реально большой взнос, но мы Ирой подумали, что тогда зададим неправильный тон, все будет слишком пафосно. Мы хотели, чтобы всем было понятно: это — не массовая история, но при этом к нам есть возможность попасть. И просчитали минимальную сумму.
— А кто занимается подбором лекторов?
— Мы с Ирой вместе занимаемся. Сначала рассматриваем тех, кто нам интересен. Вот, например, пришла к нам Ситора Алиева (программный директор фестиваля «Кинотавр» — прим. редакции) прочитать про короткий метр. Многие не знали, что из короткометражного кино вышло много режиссеров, и у нас с Лерой Роднянской родилась идея — мы должны поучаствовать в «Кинотавре». Потом для членов клуба мы показывали фильм «Дурак» Юрия Быкова — режиссера, который тоже когда-то начинал с короткого метра. Сейчас вот Павел Лунгин обещал показать в Клубе первые серии фильма «Родина».
— Но в итоге это — маленькая история для узкого круга людей. Мы же фактически говорим про 40 членов клуба, которые иногда приводят с собой гостей. Овчинка стоит выделки?
— Мы никогда не стремились к охвату масс, и задачи пригласить медийные лица в члены Клуба для нас тем более не стояло. Я уважаю светскость, мне нравится красота и эстетика гламурных вечеринок: я не из тех девушек, что будут только об искусстве разговаривать, — мы с подружками и бантики, и колечки обсуждаем. И повеселиться я люблю. Вот Дуня Смирнова к нам пришла и говорит: «У вас клуб? А почему нет вина и не курят?». И сразу все расслабились. Но для меня важно видеть горящие глаза членов клуба, когда они слушают наши лекции. Невозможно передать, что я чувствую, когда смотрю на их лица.
