В Центре им. Мейерхольда состоялась премьера спектакля «Отель Калифорния», в котором легендарные герои поколения хиппи готовятся к походу на Пентагон, любят, ревнуют, спорят об искусстве и свободной любви.
Почему 60-е, спросите вы?
Не стоит искать в постановке прямых аналогий с нашим временем. Этот спектакль — не о политике, а о неприспособленных, казалось бы, к жизни идеалистах, которые меняют мир.
Обитатели вымышленного отеля «Калифорния» — романтики, «дети цветов» 60-х. Здесь драматург Саша Денисова, выступившая режиссером собственной пьесы, собрала всех культовых персонажей того времени, от Дженис Джоплин с Джимом Моррисоном и Патти Смит с Робертом Мэпплторпом до Энди Уорхола и Хантера Томпсона, чьи диалоги полны юмора и каламбуров и перемежаются песнями The Kinks, Grateful Dead, Gentle Giant, The Doors, Jefferson Airplane, Led Zeppelin и других музыкантов.
Параллельная линия спектакля — история современного молодого человека и его поисков свободы и собственного «я» через танец и музыку. Сначала его звучащие в записи монологи кажутся слишком далекими от основного сюжета пьесы, но постепенно параллельные прямые пересекаются: все-таки само течение жизни и развитие искусства — лучшие доказательства неевклидовой геометрии. Речь не о цикличности и вечном повторении, а о глубинных потребностях и стремлениях человека. И свобода, как первичные инстинкты, — одна из основ его существования. У каждого свой путь к ее обретению, многие от нее отказываются — добровольно, по принуждению или просто неосознанно, в силу сформированных окружением привычек и взглядов — но для художника это единственно возможное условие жизни.
Собственно, пьеса — о внутренней свободе, об осознанном выборе быть собой, а не тем, кем ты должен быть по представлениям родителей или общества, о возможности воспринимать мир не через заданные кем-то идеалы. В центре сюжета — подготовка исторического антивоенного похода хиппи на Пентагон 21 октября 1967 года, когда 50 тысяч демонстрантов с цветами взяли в осаду здание Минобороны, намереваясь песнями мира изгнать из него «духов ненависти» и поднять в воздух силой коллективного воображения.
«Есть видимое и невидимое, и между ними двери», — эти слова Уильяма Блейка, которые на протяжении спектакля не раз повторяет Патти Смит, являются, с одной стороны, формулой вечного идеализма художника, а с другой — выражением связи времен, людей и идей.
Постояльцы отеля «Калифорния» (прототипом которого послужил нью-йоркский «Челси», легендарная штаб-квартира битников и оплот рок-радикалов 1960-х) предстают в постановке именно что персонажами — живыми, страстными, увлеченными — но все-таки условными героями пьесы, а не реальными людьми. У авторов спектакля и не было цели нарисовать портрет поколения или культовых его представителей. Здесь важно как раз то «невидимое» и непреходящее, которое они собой воплощают: бунтарский дух молодости и вера в искусство как главную движущую силу мира, которая способна изменить его к лучшему.
Как говорит в самом начале молодой герой нашего времени, «хиппи… были объединены, они к чему-то двигались, верили в это — весь мир в любви, в глобальной любви. Это была утопия, невозможный танец, и они его станцевали». Его же собственный танец под музыку хиппи по ходу спектакля все более усложняется и эмоционально наполняется, по мере того как мы узнаем о его жизни, взглядах, первой любви и первом разрыве. В отличие от других героев пьесы, он не условен, потому что его история еще не написана. В нем немного от каждого из этих персонажей: и лирических, и настоящих героев их песен, фильмов и книг. Как, впрочем, и в каждом из нас.
