На бэкстейдже показа Givenchy Couture Клэр Уэйт Келлер признавалась, что хотела сделать более революционную по духу, театральную коллекцию. И это ей удалось сполна — как и сохранить внешнюю строгость и сдержанность, свойственные Дому.
Работая над кутюрной линейкой, дизайнер представляла себе женщину-бунтарку, которая проходит сквозь парадные залы замка, подмечая их особенности и несовершенства.
Так, например, традиционное графическое оформление пола вдохновило Клэр Уэйт Келлер на черно-белые контрастные комплекты, тяжелые портьеры — на объемные складки и драпировки, а оловянная посуда — на вышивки мужских камзолов и сюртуков. Продолжая аналогию, переливчатые платья в пайетках напоминали то ли серебряные канделябры, то ли многоярусные хрустальные люстры с сотнями сверкающих подвесок, а наряды, расшитые перьями, — экзотических птиц, нередко живших во дворцах для услады глаз аристократии (эту метафору дизайнер трактовала даже шире, размышляя о женщинах, запертых в золотых клетках своих роскошных жилищ). Не свойственная Дому театральность и даже избыточность оказалась органично вписана в коды Givenchy, а потому буйство декора соседствовало со сдержанными архитектурными силуэтами, минималистичной палитрой (черно-белая гамма была разбавлена редкими пастельными — ванильным, лавандовым, ментоловым — оттенками) и общей строгостью коллекции, бунтарский дух которой выдавали разве что прически-«крылья», дополнившие несколько ключевых образов.
