Art Weekend в Москве: маленький Тифлис. Выставка грузинского авангарда в Пушкинском музее

В Пушкинском музее открылась выставка «Грузинский авангард: 1900-1930-е». Занимая три этажа Отдела личных коллекций, она тем не менее оставляет ощущение интимности, как от встречи давних друзей.

Ладо Гудиашвили. «Зеленые феи», 1925 г.

Первая треть прошлого века

предстает здесь в работах Нико Пиросмани, Давида Какабадзе, Ладо Гудиашвили и других художников из российских и грузинских музеев и частных собраний.

Первый зал, в который попадает зритель, посвящен Давиду Какабадзе — живописцу, графику, сценографу, одному из пионеров стереокино. В 1914 году он вместе с Павлом Филоновым и другими авангардистами создал группу «Интимная мастерская живописцев и рисовальщиков», которая впервые провозгласила принципы аналитического искусства, которое связывают прежде всего с именем Филонова. На выставке в Пушкинском музее представлены главным образом абстракции Какабадзе 1920-х годов — периода увлечения кубизмом, с которым он познакомился в Париже. Какабадзе говорил, что «лишь криволинейная, динамическая линия способна воплотить современный „дух машинизма“». Впрочем, в волнообразных зооморфных линиях его абстракций, скорее, чувствуется природное начало. А вот абстрактные композиции в смешанной технике, где он использует металлические и стеклянные элементы, — живая иллюстрация к знаменитому хлебниковскому:

Бобэоби пелись губы,
Вээоми пелись взоры,
Пиээо пелись брови,
Лиэээй — пелся облик,
Гзи-гзи-гзэо пелась цепь.
Так на холсте каких-то соответствий
Вне протяжения жило Лицо.

Этажом выше — живопись и графика Ладо Гудиашвили. Как и Давид Какабадзе и многие другие грузинские художники, начало 1920-х годов он провел в Париже, где учился в Академии Рансона. Здесь преподавали одни из самых значительных художников того времени: Поль Серюзье, Морис Дени, Феликс Валлотон и Аристид Майоль — представители группы «Наби», одного из ключевых направлений в искусстве начала XX века. Гудиашвили был дружен с Пикассо, Утрилло, Модильяни, Ларионовым и Гончаровой, выставлялся в Париже, Лондоне, Берлине, Нью-Йорке. В его живописи ощущается влияние фовизма: его «Зеленые феи» 1925 года — явный диалог с «Танцем» Матисса, написанным пятнадцатью годами ранее. То же динамичное круговое движение, но фигуры, с их непропорционально длинными руками, более условны.

Еще в середине 1910-х годов Ладо Гудиашвили познакомился с творчеством Нико Пиросмани, в котором он, как и другие художники его поколения, видел пример свободного от «академической косности» чистого искусства, что также чувствуется в его работах. Так, «Весна» отсылает одновременно и к таитянкам Гогена, и к тяжеловесным плоскостным изображениям Пиросмани, и фантасмагорическим пейзажам французского примитивиста Анри Руссо.

А вот, собственно, и Нико Пиросмани (Пиросманашвили), чьи картины занимают два зала на третьем этаже. Строго говоря, творчество художника-самоучки нельзя назвать авангардом, но его интуитивность и обращение к «истокам» во многом послужили вдохновением для его «маститых» современников, и эта тонкая, далеко не всегда прямая связь особенно ярко проявляется на выставке.

«Никала был очень честный человек, бездомный, болезненный, бедный. Много раз приходилось угощать беднягу. Добрый был человек… Любил стихи… Если бы наш Никала был теперь жив, украсил бы он эту выбитую стену, и отделался бы я дешево. Говаривал: купите мне краски и напишу картину», — приводит слова одного духанщика грузинский писатель Григол Робакидзе в статье к первому каталогу работ Пиросмани, изданному в 1928 году в Тифлисе. И добавляет от себя: «Тут дан весь Пиросмани: подлинный визионер, что жаждет поймать „зрячее сновидение“ с бокалом арака в руке. Тем значительнее его феномен. Безымянная фреска Египта, какой-нибудь идол африканский или критская ваза: в этом ряду надо видеть создание Пиросмани. Только тогда возможно будет почувствовать его по-настоящему».

Нико Пиросмани. «Брат и сестра»

Нико Пиросмани. «Пастух в бурке».

Нико Пиросмани.
«Дворянин с рогом», 1909 г.

Пастухи в бурках, тифлисские торговцы и дворяне, девочка с гусятами, солдат Первой мировой… При всей условности изображений, персонажи картин Пиросмани — удивительно живые. Ты слышишь эти шумные застольные разговоры и пение, крик гусей и скрип кобуры. Конечно, мозг просто достраивает образы — но согласитесь, воображение далеко не всегда с такой легкостью включается в игру, предложенную художником.

Значительная часть экспозиции посвящена грузинскому театру, который в начале XX века также был на подъеме. Главными его революционерами стали режиссеры Котэ Марджанишвили и Сандро Ахметели, которые открыли для театра молодых талантливых художников — Ираклия Гамрекели и Петрэ Оцхели. На выставке среди прочего представлены эскизы Гамрекели к неосуществленной постановке Марджанишвили «Мистерии-буфф» Маяковского. Есть здесь и его эскизы декораций к «Разбойникам» Шиллера, чем-то напоминающие классический черно-белый фильм Фрица Ланга «Метрополис».

Целый коридор выставки «Грузинский авангард: 1900-1930-е» занимает книга тифлисской группы русских футуристов «1918», которая включает в себя «Железобетонные поэмы» Василия Каменского, кубофутуристические рисунки Кирилла Зданевича и заумные стихи и беспредметные коллажи из бумаги Крученых.

Если Тифлис начала прошлого века, который был центром творческого эксперимента, называли «маленьким Парижем», то выставка в Отделе личных коллекций — это «маленький Тифлис» столетней давности. Город художников, в который хочется возвращаться снова и снова.

Детали от Posta-Magazine
Выставка открыта до 12 марта
ГМИИ им. Пушкина, Отдел личных коллекций, ул. Волхонка, 10
http://www.arts-museum.ru/