Собственный бренд Эмилио де ла Морена основал почти десять лет назад. Сегодня в модной индустрии его имя хорошо известно, а среди поклонниц таланта интеллектуального дизайнера числятся голливудские звезды, знаменитые It-girls и топ-модели.
Я встретилась с Эмилио,
чтобы поговорить об испанском влиянии, кризисе модной индустрии и умении найти баланс между бизнесом и искусством.
Сложно не попасть под обаяние Эмилио де ла Морена: европейскую сцену этот интеллектуальный дизайнер испанского происхождения сумел покорить благодаря несомненному таланту и яркой индивидуальности. Основав собственную марку в 2007 году, он за короткий срок сумел превратить небольшой старт-ап в один из самых известных модных брендов Лондона — сегодня среди постоянных клиентов Emilio de la Morena числятся Гвинет Пэлтроу, Кейт Мосс и Оливия Палермо. На прошлой неделе я отправилась на закрытую презентацию Эмилио, где смогла поближе познакомиться с его яркой весенней коллекцией. А затем мы отправились в кофейню неподалеку — там, в неформальной атмосфере многолюдного кафе мы говорили о моде.
Арина Холод: Давай начнем с истоков: проект Emilio de la Morena появился на свет девять лет назад. Казалось бы, короткий срок, но для индустрии — это целая вечность. Что изменилось за это время?
Эмилио де ла Морена: Многое поменялось как в самой индустрии, так и внутри бренда. Когда мы начинали, компания была очень маленькой, а затем она начала расти. Знаешь, некоторые бренды растут постепенно, последовательно. В нашем случае получилось так, что мы быстро расширились за крайне короткий срок, затем достигли некоего плато и даже немного сдали позиции. Но затем снова стали расти — за таким ритмом успеть не всегда легко, чувствуешь себя белкой в колесе. Но мне этот процесс нравится, я люблю заниматься дизайном. Что касается индустрии, здесь перемены произошли существенные, и во многом это связано с развитием социальных сетей. Сегодня кто угодно может быть in fashion, если ты понимаешь, о чем я.
— Отлично понимаю: модные редакторы любят рассуждать о кризисе моды. Нет больше ореола элитарности, не надо даже особо стараться: надень что угодно, сходи на пару показов — и все, ты уже в тренде.
— Не могу не согласиться!
— Давай лучше поговорим о твоем детище. У Emilio de la Morena довольно необычная философия: все твои вещи очень женственные, сдержанно сексуальные, изящные, они прекрасно подчеркивают формы… Есть ли шанс, что в будущем ты изменишь свои взгляды на дизайн и начнешь создавать что-то совершенно другое?
— Иногда изменения необходимы: я менял какие-то детали в прошлом, в зависимости от реакции на ту или иную коллекцию — например, добавлял больше повседневных образов. Но я всегда возвращаюсь к истокам, к той картине, которую я создал изначально. И чем больше становится моя компания, чем больше я расту сам — тем больше я понимаю, что это правильная позиция. Стоит придерживаться выбранного курса, делать то, что действительно твое, забыв обо всем остальном. В конце концов, все женщины хотят выглядеть сексуально, но при этом очень изящно. Это именно та комбинация, которая мне близка: не слишком секси и не чересчур элегантно (иначе рискуешь стать похожей на пожилую леди), а что-то посередине.
— Что повлияло на твое эстетическое видение?
— Во многом мое происхождение, моя «испанистость»: знаешь, когда люди приезжают в Испанию, они попадают под влияние атмосферы счастья, ярких цветов, солнца — вот всего этого. И я думаю, в свое время это оказало воздействие на многих дизайнеров, например, Сен-Лорана. Алайя (Аззедин Алайя, создатель бренда Azzedine Alaia. — Прим. ред.) тоже вдохновлялся Испанией и Северной Африкой. Когда я только начинал, я пытался отойти от этого, отторгнуть. А потом понял, что это часть меня — и я должен принять ее, чтобы делать что-то действительно свое.
— Ты работал со многими звездами — Гвинет Пэлтроу, Кейт Мосс… Твой бренд почти с самого начала поддерживали Оливия Палермо и Алекса Чанг. Как тебе это удалось?
— За время работы мне удалось выучить одну вещь: в моде очень важно уметь выстраивать отношения. Мне повезло: когда я только начинал, у меня был прекрасный пресс-офис — люди, которые со мной работали, действительно в меня верили. Они считали, что мой бренд обладает «звездным» потенциалом: его представили знаменитостям, и он действительно им понравился. Хотя изначально я был очень против идеи работать с селебрити.
Джордан Данн в платье Emilio de la Morena; Мэйси Уильямс в юбке и топе Emilio de la Morena; Мишель Родригес в платье Emilio de la Morena; Кайли Миноуг в платье Emilio de la Morena
— Почему?
— Мне не очень нравится сама идея селебрити. У моего бренда скорее философия модного ателье: она заключается в том, чтобы создать для кого-то особенного что-то особенное… Но проблема в том, что индустрия так не работает. Мне не хотелось одевать знаменитостей по нескольким причинам. Во-первых, я боялся, что им не понравится мой дизайн. Во-вторых, мне хочется одевать тех женщин, у которых есть что-то внутри. Талантливых женщин, женщин, которые много работают… В мире много красавиц, но одной внешности недостаточно — для меня очень важно, чтобы за образом что-то стояло. В случае с селебрити, некоторые из них знамениты лишь потому, что… знамениты.
— То есть для тебя внутренний мир важнее внешней составляющей?
— Да, думаю, — да. Очень важно иметь внутреннюю элегантность. Хотя для меня крайне притягательна и эстетика тела. Изначально я хотел стать скульптором, был одержим скульптурой — видимо, именно поэтому моя одежда всегда акцентирует внимание на силуэте. Я вообще считаю, что женщинам стоит подчеркивать изгибы тела — не потому что это привлекательно для мужчин, а потому, что это красиво.
— Работа в моде — это постоянный поиск баланса между бизнесом и искусством. Ты скорее коммерсант или художник?
— Неплохо справляюсь и с тем, и с другим. Если бы я работал на другого дизайнера, был бы отличным управляющим. С собственным брендом сложнее: некоторые решения, которые приходится принимать, губительны для искусства. Впрочем, в моде никогда нельзя точно предсказать, что именно станет коммерческим хитом, что будет продаваться. Иногда ты делаешь что-то потрясающе красивое, а тебе говорят, что это полный провал. Потом — бам! — и вся коллекция продается. В дизайне всегда должен присутствовать элемент фантазии и мечты, иначе у твоих созданий не будет души. Когда я работаю, стараюсь давать себе максимальную свободу. И все же некоторые факторы приходится учитывать, например, планировать бюджет.
— Если бы недавний выпускник модного колледжа попросил у тебя совета, что бы ты ему сказал?
— Честно? Выбери другую профессию. Бизнес стал невероятно сложным, даже крупным игрокам нелегко. Особенно это связано с развитием массового сегмента: до того, как твой дизайн попадет в магазины, его уже успевают скопировать. Из-за этого вещи теряют свою значимость — это разбивает мне сердце. Во-первых, огромное производство оказывает губительное влияние на окружающую среду. Во-вторых, мы теряем уважение к одежде. Сегодня надо постоянно менять свой образ. Можно пойти в магазин, купить десять футболок по два фунта и выкинуть их на следующий день. Когда я был подростком, я копил деньги, чтобы купить что-то, очень бережно относился к вещам, и они сохраняли свой первоначальный вид. У меня до сих пор есть вещи, которые я получил от своих родителей — а что будет с современной одеждой лет через сорок?
— Да, современной моде не хватает wow-фактора. Не хочу прозвучать излишне драматично, но считаешь ли ты, что это приведет к смерти fashion-индустрии? Или это, скорее, неизбежный, но естественный процесс развития?
— Затрудняюсь сказать. Модная индустрия сейчас работает в крайне неэффективном и ужасном для экологии режиме: мы делаем все больше шоу, отшиваем все больше образов… С другой стороны, это может привести к возникновению новой потребности. Например, вместо того, чтобы тратить несколько тысяч на очень крутое и модное в этом сезоне пальто, выбор будет делаться в пользу чего-то внесезонного и сшитого на заказ… Я стараюсь, чтобы мой дизайн был вне времени. Чтобы можно было относить платье в течение сезона и убрать в шкаф. А потом найти через три года, снова в него влюбиться и опять носить! Мне это кажется важным.
— Принимая все это во внимание, как ты планируешь развивать свой бренд? Увидим ли мы мужскую коллекцию?
— Я не очень заинтересован в создании мужской одежды: все же в основе философии моей марки лежит идея женственности. Но я бы с удовольствием создавал белье — не просто трусы и бюстгальтеры, а, например, камисоли. Что-то, что можно носить и дома, и на улице. Еще один пункт в моем списке — обувь. Я всегда был крайне аккуратен, задавая бренду направление. Но думаю, сейчас самое время сделать следующий шаг — надеюсь, это случится очень скоро.
