Чаще всего интервью со звездами кино, режиссерами и продюсерами берут для СМИ журналисты или критики, которые могут блестяще говорить о предмете и разбираться в нем, но те, кто работает непосредственно в индустрии, знают большее количество деталей и подводных камней.
Фото: Ян Кооманс
Генеральный продюсер проекта: Аниса Ашику
Поэтому для интервью и репортажей в нашей рубрике «КиноБизнес изнутри» мы пригласили в качестве ведущей Ренату Пиотровски — профессионала индустрии. На этот раз ее собеседником стал режиссер и продюсер, а также директор «Киностудии КИТ» (входит в «Газпром-медиа») Джаник Файзиев. Спродюсированный им хоррор «Русалка. Озеро мертвых» сегодня выходит на российские экраны.
«Русалка» и базовые страхи
Как и в любом хорошем ужастике, в «Русалке» эксплуатируются два самых базовых страха. Первый — страх воды: плавая на большой глубине, мы все боимся, что кто-то подплывет снизу и схватит за ногу. Второй — страх потери любимого. Причем не физической: речь идет о боязни, что найдется кто-то лучше, чем я, и мой партнер им увлечется. Как в потрясающих стихах Ходасевича:
…И не знаешь, он придет ли, нет ли,
И какой он будет, долгожданный гость.
Утром ли он постучит в окошко,
Иль стопой неслышной подойдет из тьмы
И с улыбкой, страшною немножко,
Все распустит разом, что связали мы.
Мы все боимся, что кто-то может в один миг разрушить мир, который мы по крупицам созидали. Так что «Русалка. Озеро мёртвых» — чуть больше, чем просто хоррор. Да, желающие попугаться и простимулировать свои рецепторы тоже получат удовольствие. Но, помимо прочего, это еще и вполне человеческое кино, пища для ума.
О чистых жанрах в кино
Чем чище жанр, тем он понятнее и привлекательнее для аудитории, пусть мировое кино и стремится уйти от односложности. В конце концов, в каждом приличном ресторане есть детское меню, и даже у взрослого человека с изысканными вкусами время от времени появляется желание съесть просто бутерброд с колбасой.
То же самое — с кино. Когда тебе хочется получить совершенно конкретную, внятную эмоцию в результате просмотра, ты целенаправленно выбираешь себе какой-то жанр: боевик, мелодрама, ужастик. Продолжая гастрономическую аналогию: если вы хотите поесть спагетти, то идете в соответствующий ресторан. Так что ужасы в этом смысле — простой, чистый жанр. И на него всегда будет спрос.
Человек — мера всех вещей
История — это одновременно необходимое и недостаточное условие того, чтобы кино состоялось. С тем же успехом можно спросить: важны в книжке буквы или нет? Понятно, что без букв и книжки не будет, а будут пустые белые страницы. Как правило, зрителей в любом кино привлекает то, что в нем происходит с людьми. Не зря Протагор сказал: человек есть мера всех вещей. До тех пор, пока зритель не увидит в фильме человека, он не сможет идентифицировать себя с происходящим. Неважно, о каком фильме идет речь: о смешном или о страшном. А вот сделать человека человеком на экране может только история.
О спецэффектах
Спецэффекты — они как карандаш: часть инструментария, с помощью которого авторы создают кино. Ужастик вполне можно снять и без спецэффектов. Но зритель становится все более и более искушенным, он хочет увидеть что-то, чего еще не видел. Мир меняется. Раньше в ходу были комбинированные съемки, технологически очень сложные. Посмотрите фильм «Синдбад-мореход» 1947 года или какую-нибудь картину Александра Птушко. Даже сегодня повторить то, что было в них сделано, по-прежнему тяжело. Да, компьютерная графика сильно упростила процесс создания явлений и объектов, невозможных в реальной жизни. Но главная задача осталась прежней: нам все еще нужно помочь зрителю заинтересоваться, поверить в происходящее на экране. Поэтому компьютерной графики должно быть ровно столько, сколько нужно для того, чтобы выразить искомую мысль.
Выкрикнуть что-то в вечность
Есть такой психологический тип: человек-вреднючка. Ему главное, чтобы было к чему придраться. Вреднючки в наши дни поднялись благодаря соцсетям.
Раньше таких людей все избегали, старались с ними не общаться. А теперь они выступают по любому поводу: много графики — мало графики, хорошая история — плохая история. Я считаю, что их нельзя брать в расчет.
С другой стороны, я перестал читать в интернете рецензии — как профессиональных критиков, так и блогеров. Самый правильный способ понять, что люди думают о фильме, — это пролистать «Инстаграм* (*Meta Platforms Inc. (Facebook, Instagram) — организация, деятельность которой признана экстремистской, запрещена на территории Российской Федерации)» по соответствующему хештегу. Неважно, 28 у человека подписчиков или 280 тысяч: он понимает, что общается с кем-то, кто конкретно интересуется его жизнью. «Инстаграм* (*Meta Platforms Inc. (Facebook, Instagram) — организация, деятельность которой признана экстремистской, запрещена на территории Российской Федерации)» — канал прямого общения с людьми. А когда человек пытается выкрикнуть что-то в вечность, из него вылезает, извините, все дерьмо, накопленное за годы.
Соцсети и реальная френд-лента
Я не считаю, что социальные сети — это большая помощь или, напротив, страшное зло. Они просто дают людям еще одну возможность соединяться друг с другом. Тут, конечно, важно, кто у вас во френд-ленте, какой срез общества вас окружает. Если на вас подписана куча случайных людей, то нарваться можно на все, что угодно.
В эпоху СССР люди тоже объединялись очень быстро и часто по принципу «как человек относился к советской действительности». Я помню то время, когда у меня было огромное количество друзей: нас связывала идея, что жизнь должна быть другой, строить ее нужно по-другому, социальный строй должен быть иным. Выражаясь современным языком, у меня была гигантская френд-лента. А потом случилась перестройка, все поменялось, и вскоре выяснилось, что с подавляющим большинством этих людей мы на самом деле принципиально разные. Так и в соцсетях, в интернет-сообществах: если вы объединяетесь с кем-то только по одному признаку, далеко не факт, что на самом деле вы общаетесь с близкими людьми. Поэтому надо быть очень осторожным.
Искусство требует эмпатии
Психика часто бывает услужливой, и люди искажают реальность в угоду собственным представлениям о мире. Например, какое-то кино им не нравится не потому, что оно объективно плохое. Просто если они признают, что модель поведения и отношений, выраженная в этом кино, возможна и правдива,
им также придется признать, что они «проспали» свою жизнь. Поэтому, прежде чем прислушаться к мнению человека, мне нужно узнать, как он живет и чем занимается. Если он конфликтует с родителями, работает не по специальности и в целом недоволен собой, ему мало какой фильм понравится. Ну, или понравится, но тот, в котором говорится: все плохо, все сволочи, мир ужасен, никому не верь, тетки изменяют, мужики гуляют. Такое кино он поднимет на щит, потому что оно соответствует его ощущениям.
Но, чем тяжелее жизнь в стране, тем больше интертейнмент, возможность забыться, отвлечься, ощутить радость интересует и нормальных людей. Отношения с объектом искусства требуют эмпатии. Обжегшись в прошлом, зрители часто не хотят сострадать и отталкивают от себя объекты, лишний раз напоминающие им об их собственных ранах.
Как стать миллиардером?
Никто не знает, как снять кино и стать миллиардером. Ни один человек в мире! Процесс производства — длинный, сложный. Он может длиться два года, и на пути возникают разные препятствия. Замысел порой и вовсе вынашивается восемь, десять лет, и к моменту, когда фильм покажут, жизнь может измениться до такой степени, что он уже не попадет в волну зрительского интереса. Или кино выйдет в одно время с чемпионатом мира по футболу, и вдруг — боже, кто бы мог подумать, российская сборная в четвертьфинале, второй уикенд подряд в кинотеатрах никого, сборы в процентах упали на треть! Как можно было предсказать это пять или семь лет назад? Никак. Есть огромное количество блестящих, великолепных, потрясающих фильмов, которые не собирают кассы и не делают бюджеты. И наоборот, бывают картины, которые вроде бы ничего собой не представляют и забываются через год, но по совокупности причин в прокате попадают на первую строчку.
Чудеса бывают
Я не ярый болельщик и редко смотрю футбол. В юности интересовался, следил, а теперь только иногда поглядываю за чемпионатами. На стадионе я на пятнадцатой минуте срываю голос, поэтому не хожу туда: берегу рабочий инструмент. Вчера вот встречался с товарищем, который ходит практически на все футбольные матчи и уже вторую неделю разговаривает шепотом. Перед матчем российской сборной он говорил: «Я не знаю, как буду орать!»
Вообще, мне кажется, что только своей любовью мы можем помогать себе что-то в жизни делать. Это касается и футболистов, и хоккеистов, и творческих людей, и певцов, и ученых — вообще всех. Игра нашей сборной — грандиозная позитивная инъекция для целой страны. И даже если бы наши далеко не прошли, я бы все равно хвалил их, свистел в знак поддержки. Я всем говорю: «Чудеса бывают! Кончайте с этим вашим пессимизмом. Все в жизни налаживается».
Они все одержимые
Мне кажется, что современные студенты ничем не отличаются от моих сокурсников. Потому что люди, которые приходят учиться
на кинорежиссера, объединены одним принципом: они все ужасно хотят. Так же кто-то поступает в медицинский, потому что уверен, что хочет быть хорошим врачом. Такие люди, как правило, серьезно, по-настоящему глубоко учатся, не имеют свободного времени. А другой человек получает какую-то абстрактную специальность, думая: «Можно так, а можно и эдак. Здесь заработаю, а может быть, и в другом месте».
Люди, которые идут в кино, понимают, что они попадают в среду, не любить которую нельзя. Они все одержимые, они все страстные, они все мечтают. К тому же киноиндустрия — это немного ярмарка тщеславия. Я всегда вспоминаю поговорку: плох тот солдат, который не мечтает стать генералом. Не существует творческого человека, который не хотел бы стать известным и популярным: это нонсенс. Мне смешно, когда артист говорит: «Ну, популярности я не хочу: хочу просто тихо подрабатывать». Когда ты выбираешь публичную профессию, но не желаешь, чтобы тебя знали, значит, ты в ней вряд ли состоишься.
Просите: в этом нет ничего стыдного
У меня нет никаких проблем с тем, что некоторые артисты продвигают себя с помощью коротких роликов в «Инстаграм* (*Meta Platforms Inc. (Facebook, Instagram) — организация, деятельность которой признана экстремистской, запрещена на территории Российской Федерации)». Например, Ирина Горбачева — невероятно талантливый человек, невероятно! Она великолепно сыграла в «Тренере». Большая, серьезная, глубокая актриса. Да, ее начали активно снимать после того, как она стала популярна в соцсетях. Но так бывает: кино — мир, в котором не существует каких-то формул и принципов.
Неисповедимы пути встречи с артистом. Лайза Миннелли, по слухам, восемь раз пыталась уговорить Боба Фосса попробовать ее, прежде чем он ее взял в фильм «Кабаре». Лайза Миннелли! А теперь невозможно представить, чтобы в этой роли снялся кто-то другой. И я артистам тоже всегда говорю: «Звоните режиссерам, звоните сами! Просите: в этом нет ничего стыдного».
Кинопробы как знакомство
Пробы и кастинги — вещь механическая, но их тоже нужно уметь делать. Знакомиться на улице приблизительно так же непросто. Может быть, девушке и хотелось бы с тобой заговорить, но ровно в ту секунду, когда ты ее окликнул, она думала о чем-то плохом и на всякий случай со страху сказала: «Да идите вы, молодой человек, не до вас мне!» А потом весь вечер кусала локти: «Какая я дура, зачем я это сделала?»
На пробах человек попадает в окружение незнакомых людей. И чем он талантливее, тем сложнее ему сдавать экзамен, потому что он многогранен и порой не понимает, какую нотку выбрать. Оценить талант объективно невозможно. Да и актеры — тоже люди, даже звезды: они могут быть на пике, а могут плохо себя чувствовать. Бывает так, что у артиста, например, ребенок только родился или экзема на ноге вылезла, а ему нужно выступить в роли какого-то веселого, позитивного персонажа. И тогда он либо отказывается, либо не проходит пробы. Это не значит, что он плохой: просто они с режиссером не совпали по биоритмам сегодня, в конкретную секунду.
Все равно, какой у актера характер
Актерский ансамбль подбирается в зависимости от задачи. Он потому и называется — ансамбль: в нем должны быть и скрипка, и виолончель, и горн, и рояль, и контрабас. Если переложить это на психологические типы, то получается, что нужны люди и интеллигентные, и неинтеллигентные, и злые, и добрые, и с положительным обаянием, и с отрицательным. Каждый раз ты стараешься эту палитру выдержать. Раньше я пытался просто собрать людей, которые мне нравятся. Но, перейдя из авторского кино в зрительское, довольно скоро обнаружил, что это уже невозможно.
Правда, мне страшно везет: все те, с кем я работал близко, были невероятно харизматичными, симпатичными, чудесными творческими людьми. К тому же я давно знаю: если человек хочет работать, мне все равно, какой у него характер, чем он живет, какие у него страсти и интересы. Если он сегодня делает все для того, чтобы наше кино получилось, мы уже априори говорим на одном и том же языке.
Первое задание
Когда меня брали работать ассистентом режиссера на киностудию, мне сказали: «Ну, все, завтра приходи в семь утра». Я спрашиваю: «А пропуск? Как я попаду на киностудию?» Мне было семнадцать лет, только после школы. Отвечают: «А, черт, отдел пропусков закрыт уже… Ну, вот будет тебе первое задание». На дворе — советское время, военизированная охрана. А я месяц ходил на киностудию без пропуска! Когда через забор перелезал, когда в машину к кому-нибудь садился, когда мимо вахтера проскакивал. От охраны убегать тоже приходилось. Задание есть задание. Я мог порвать штаны, убиться, меня могли посадить. Зато я заработал «звездочку» в глазах старших товарищей-ассистентов.
Нет смысла кричать
Я человек очень темпераментный, но на съемочной площадке веду себя как капитан на капитанском мостике. Производство кино — это кризисный менеджмент в чистом виде, маленькая война. Все время что-то случается, и, выходя из себя, ты мгновенно даешь команде сигнал, что на корабле произошла авария. Так поступать не нужно: в идеале капитан заделывает пробоину, а остальные продолжают кидать уголь и идти по курсу. Это качество воспитывается годами: в юности я и стрессовал, и рвал на себе волосы, и орал, и дрался, но со временем понял, что крик — это последнее дело. Я полностью исключил его из своей работы и всегда говорю актерам: «Крик — самый беспомощный инструмент в актерском наборе». Как только вы повысили голос и напрягли связки до предела, вы теряете возможность быть тонким, теряете нюансы. У вас появляется одна-единственная краска. Нет смысла кричать: нужно просто точно поставить задачу, чтобы люди могли ее выполнить.
Жизнь без отпусков
За всю мою жизнь отпуск у меня был только один раз, на две недели. Кто-то из актеров про меня сказал: «Трудошизоголик и перфектошизофреник». Естественно, иногда я улетаю из Москвы, у меня есть семья, и с ней тоже нужно проводить время. Но я всегда на связи, на телефоне, провожу скайп-коллы по два-три часа. Так что отпуск получается довольно условный. Я знаю, что это неправильно, но по-другому просто не умею. У моих товарищей, которые чего-то в жизни добились, все точно так же. Да, есть олигархи, которые построили заводы-пароходы, назначили управляющих, а сами могут на производстве не присутствовать. У нас — работа штучная: если один проект завершился, это не значит, что следующий автоматически пойдет по тем же рельсам. Каждый фильм — совершенно новая вселенная, которая требует огромных временных, творческих затрат и очень высокой концентрации внимания.
О планах на будущее
На сегодняшний день у нас в производстве находится около двадцати проектов для телевидения. Они выйдут на разных каналах и будут представлять разные жанры: от мелодрам до комедий. В разработке — несколько сценариев полнометражных картин. Надеюсь, к питчингу мы их подготовим. Параллельно я делаю фильм под названием «Вратарь галактики»: съемки уже закончены, и сейчас идет активная фаза создания компьютерной графики. Мы уже выпустили тизер, и по задумке это должна быть беспрецедентная работа с точки зрения уровня, масштаба и технической сложности.
И снова о «Русалке»
Как зритель я не поклонник жанра хоррор, причем еще со студенческих лет. Я очень впечатлительный, мне страшно, и я потом не сплю. Но мне ужасно понравилась «Пиковая дама», которую сделали Слава Подгаевский и Иван Капитонов. Были очень неплохие отзывы на фильм «Невеста». Поэтому, когда у ребят появился сценарий «Русалка. Озеро мертвых» и они пришли к нам, в «Киностудию КИТ», мы с удовольствием за него взялись.
Сейчас у нас рекордные зарубежные продажи. Фильм продан практически везде в мире, включая Америку, там у него будет дистрибуция, большая жизнь. Осталось только выяснить, насколько нам помешает финал чемпионата мира. Так что скажите вашим читателям, чтобы вечером они смотрели футбол, а утром обязательно сходили в кино.
