Поколение миллениалов, выросшее на шоу о семействе Кардашьян и отретушированных снимках Instagram* (*Meta Platforms Inc. (Facebook, Instagram) — организация, деятельность которой признана экстремистской, запрещена на территории Российской Федерации), диктует спрос на новую процедуру: ботокс haute couture.
Аналитики предсказывают выход на рынок «дизайнерских инъекций»: интерес к производству собственных «уколов красоты» демонстрируют такие гиганты, как Coty и Estée Lauder.
В последние годы индустрия красоты заметно помолодела. Причем как в отношении потребителя — существенный процент клиентов клиник и салонов красоты теперь составляют представители «нового поколения» в возрасте от 19 до 30 лет, так и с точки зрения предложения: компании, ориентированные на более молодую аудиторию со специфическими запросами, разрабатывают процедуры, подходящие для юной кожи и рассчитанные скорее на предупреждение процесса старения, чем на борьбу с конкретными возрастными изменениями.
|
«Королева селфи» Вивиан Майер |
Задача специалистов сегодня — не просто убрать мимические морщинки или подкорректировать овал, но и сделать лицо «идеальным для selfie». По словам доктора Дары Лиотты, пластического хирурга с Манхэттена, ей даже пришлось изобрести процедуру LitLift специально для миллениалов, имитирующую эффект стробинга и контуринга, только для ее достижения потребуются не пудра и кисти, а ботокс и филлеры. «Это вынужденная мера, основанная на пожеланиях клиентов. Они приходят и говорят — я отлично выгляжу при правильном освещении, но смотрюсь не так хорошо на снимках, как хотелось бы». Ей вторит дерматолог Ава Шэмбен: «Сейчас в индустрии происходит большой сдвиг в сторону запросов миллениалов. Они выросли на шоу о семействе Кардашьян, видели, как работают безоперационные методы, в Instagram* (*Meta Platforms Inc. (Facebook, Instagram) — организация, деятельность которой признана экстремистской, запрещена на территории Российской Федерации), Snapchat, на YouTube. Они знают, что это не страшно и дает отличные результаты. И они рассматривают это в таком ключе: окей, я делаю маникюр, стригу и окрашиваю волосы, отбеливаю зубы… Инъекции видятся им чем-то подобным: „Мне не нравится моя форма губ или скул, почему бы мне не подкорректировать их?“». Согласно последним исследованиям, рост спроса на инъекции среди клиентов младше 18 лет только в прошлом году в Америке вырос на 66,8%, хотя эта группа составляет всего 0,4% от общего числа потребителей.
Такой потребительский бум вполне естественным образом рождает предложение, и крупные мировые компании, в том числе, L’Oréal, Coty, LVMH и Estée Lauder, заинтересованы в том, чтобы производить инъекционные препараты под собственными лейблами. Более того, ряд марок, включая YSL, Burberry и Tom Ford, уже обзавелся соответствующей лицензией. И, учитывая, что эти бренды обладают огромным влиянием, их вторжение на рынок «уколов красоты», который уже сейчас оценивается в три миллиарда долларов и может вырасти до десяти, способно спровоцировать настоящую бьюти-революцию.
При этом сама экспансия может составлять определенные трудности: сейчас основная доля рынка принадлежит компании Allergan, оригинальному производителю ботокса, и «подвинуть» ее представляется трудновыполнимой задачей. Причин несколько — многолетняя и дорогостоящая разработка состава, исследования, получение лицензии и допуска на рынок и даже логистика (ведь речь идет о медицинском препарате, а не о косметическом составе). Поэтому, если у модных Домов и появятся собственные инъекции, ждать этого придется не один год.
Но есть альтернативное решение — производство совместного продукта под лейблами мировых брендов. Первый шаг на пути к этому уже сделан — в крупных универмагах открываются брендированные СПА, в то время как Дома моды запускают собственные студии красоты: в Париже заработали «институты» Chanel, Dior, Balmain. Маркетологи прогнозируют, что недалек тот час, когда в салоне красоты мы будем заказывать «инъекции haute couture»: ботокс от Armani и, скажем, филлеры Tom Ford.
