Depeche Mode выступают в Москве уже в шестой раз, вновь и вновь собирая полный стадион. Наш колумнист Игорь Мальцев не захотел присоединиться к ликующей толпе фанатов у сцены, но взялся проследить, что происходило с DM за те почти 40 лет, что группа на сцене.
Жалко, что нельзя отправиться на 25 лет назад и поехать в Лондон, чтобы посмотреть живьем в зале на 50 человек на этих ребят. Потому что тогда это было настоящее, живое, напрочь выносящее мозг.
Есть группы, которые хотелось бы видеть не на стадионе в 2017-м, а в маленьком клубе в 1980-м. Среди них, конечно, Depeche Mode. Потому что именно тогда он был на самом острие новой волны, а парни полны энергии: на них еще не было толстого слоя позолоты и кокаина, и они реально начали взламывать мир.
Надо понимать, что они начали играть в годы, когда в Лондоне бушевал панк и прочий Sex Pistols, который в битлоориентированном СССР не поняли вообще. А как же музыка? А музыка уже опять восстанавливалась в своем базовом мелодическом значении. Уже был Роберт Смит и группа The Cure. И именно на нее поначалу ориентировались эти молодые пацаны — Винс Кларк и Энди Флетчер, когда начали в школе музицировать под названием No Romance In China: Кларк — на гитаре и вокал, Флетчер — на басу. А Мартин Гор играл в это время в акустической группе Norman & The Worms (никаких записей не сохранилось). Потом они объединились в команде Composition of Sound. Все именно так обычно и происходит в рок-музыке: какие-то школьные друзья, любят музыку, любят какие-то группы, хотят быть на них похожими, одновременно придумывают что-то свое. У кого есть талант.
Все это похоже на большой котел с супом, в котором варятся тысячи музыкантов и сотни групп. И рано или поздно у кого-то что-то получается. А тут парни из Composition of Sound услышали электронную группу Orchestral Manoeuvres in the Dark и поняли, что электронщина может быть очень мелодичной, но без пошлости. Я все это рассказываю только для того, чтобы понимать, откуда вдруг взялся тот Depeche Mode, который мы любим и знаем. Что они вовсе не в вакууме выросли неожиданным кустом роз. Еще одно сильное влияние парни испытали от The Human League и решили собрать денег на синтезаторы, поэтому пришлось браться за всякую левую работенку.
Дэйва Гаана они нашли чуть ли не в пабе, где он пел Heroes Дэвида Боуи. Вместе с Дэйвом пришли новые влияния — он обожал Игги Попа и Talking Heads. И группа сложилась. Первый концерт, как водится, в школе на танцах. В мае 1980 года. На стене этой школы в Базилдоне, между прочим, уже привинчена памятная табличка.
Это было запоминающееся выступление, и первая их запись появилась на сборнике Some Bizzare Album.
Эту песенку — Photographic — они потом перезапишут заново для дебютного альбома Speak & Spell. А пока они с демо-записью принялись ходить по рекорд лейблам. Откуда-то их выгоняли сразу, кто-то слушал, кто-то говорил «оставьте, потом послушаем», на что парни
отвечали «это у нас единственная кассета вообще-то». Все закончилось тем, что им начали делать предложения крупные компании. Одна только фирма Phonogram чего стоит — она им предложила какие-то невиданные для молодняка деньги. Но они пошли работать на Mute, которой руководил близкий им по духу музыкант-электронщик Миллер. И первый же сингл Dreaming of Me попал в хит парад. Все, что с ними происходило, было похоже на мечту каждого музыканта. Правда, Rolling Stone обозвал их первый альбом «подростковым фуфлом». Возможно, у них и вправду прослеживалась юношеская наивность, плюс эти старые синтезаторы…
А потом от них ушел Винс Кларк, и что-то изменилось. Они вообще, как группа, довольно сильно развивались. Они выпятили свои сильные стороны — потрясающую мелодичность. Она основана на больших интервалах (если вы понимаете, о чем речь). Все их песни западают в мозг и от них трудно избавиться. И при этом нет ни одного банального решения. И они росли вместе со своей аудиторией — морально, культурно. Порой значительно ее опережая. Потому что между Just Can’t Get Enough и Personal Jesus прожита огромная жизнь. Они перестали быть мальчиками из английской провинции. Думается, во многом, когда поехали в Западный Берлин работать над третьим альбомом на ту самую студию, где Дэвид Боуи писал свою знаменитую берлинскую трилогию с Брайаном Ино. Посмотрели, что в мире творится, и тут же посерьезнели. И еще такой резкий взлет карьеры и куча денег, конечно, не могли не повлиять на их привычки. Поэтому у группы за плечами стал расти и развиваться достаточный шлейф наркотических скандалов и клиник.
Когда вышел альбом Some Great Reward, Melody Maker написал «посмотрите, что происходит у нас прямо под носом». Потому что это был уже агрессивный и сложный альбом, с солидными композициями и новыми звучаниями, — он до сих пор звучит абсолютно модно.
Понятно, что в России Depeche Mode как полюбили, так до сих пор разлюбить не могут. Потому что в русской культуре выше всего ценится мелодия, понятные гармонии. Об этом еще товарищ Жданов указывал композитору Шостаковичу в статье «Сумбур вместо музыки». А если этот мелодизм сочетается с «модностью» звучаний, то на нашей территории это карта, которую невозможно перебить. На манер Чайковского.
DM оказались навсегда в фаворе не только у своих упертых фанатов «депешистов», но и у вполне нормальных людей, которые исправно ходят чуть ли ни на все их концерты. Даже мне пришлось два раза сходить — один раз внуку показать, второй раз за компанию, а третьего в моем случае не будет. Хотя бы потому, что сегодня Depeche Mode — это отлаженная шоу-машина без сюрпризов. Ты видел одно шоу, значит, ты видел все. Но для многих это прекрасный ритуал и шанс увидеть любимых музыкантов, пока они еще живы.
О качестве их композиторского дара говорит и то, как неожиданно звучат их песни в исполнении других музыкантов — от Джонни Кэша до Мэрилина Мэнсона. Вроде уже прислушались к хорошей песне «депешей» Personal Jesus, а Мэнсон берет и демонстрирует еще более глубокую и темную сторону этого произведения искусства. Наверное, нет человека, который бы не помнил три-четыре песенки DM просто так, потому что один раз случайно услышал. Не говоря уже об очень серьезных музыкантах — от группы Muse до Леди Гаги — которые не скрывают, какую важную роль в их формировании имели Depeche Mode. А самое парадоксальное — они умудрились повлиять даже на тяжелую музыку, про «инди» я уже даже и не говорю. Так что в музыкальном мире они занимают действительно очень много места. Ну, и в нашем, в мире простых любителей потусить у сцены.
