КиноБизнес изнутри с Ренатой Пиотровски: интервью с Даниилом Воробьевым

Я придумал своему герою стаккато в голосе: он не уверен в себе, а потому в самых эмоциональных моментах у него немножко сбивается голос, настолько он внутри себя несобран. И потому представить его в шаре нереально — и он чувствует это несоответствие. Поэтому он в штабе, он рядом с подвигом. После 20-й минуты зритель попадет в настоящий эмоциональный блокбастер, где мой герой руководит полетом Конюхова, они общаются по рации, проходя невероятные критические моменты путешествия вместе. Мой герой еле сдерживает свои эмоции, они у него «гуляют». Я анализировал технические разговоры пилотов — и понял, что разговор по рации вообще должен быть с дефектами, это привнесет натурализм в картину.

Съемки «Повелителя ветра» проходили в Дагестане. До этого я бывал там только в возрасте 10 лет — бабушка возила меня в Кизилюрт. Каспийское море — воспоминание детства. А потом мне стало казаться, что Дагестан — это какая-то чуждая мне территория. И эти съемки мое представление об этих местах перевернули. У меня был молчаливый водитель-мусульманин, у которого был счетчик на пальце, и через три дня молчания я спросил его, что он считает. Оказалось — молитвы. 20 молитв до съемочной площадки и 20 молитв после. Вот как-то так я и представлял Дагестан. Но шло время, мы общались — и я вдруг понял, что этот ортодоксальный мусульманин — вполне современный «перец»! И так там во всем… А в Махачкале классные кофейни, просто невероятный кофе… Удивительно, но там у меня было ощущение, что я дома. И после съемок это странное ощущение не покидало меня еще, наверное, месяц.

У меня нет мечты переплыть океан или пройти пешком пол-России, но у меня есть большая творческая мечта — сделать в своем кинографике сознательную паузу на четыре-шесть месяцев и написать и опубликовать уже готовые вещи в поэзии и в прозе. Чтобы мне никто не мешал, чтобы я не дергался, чтобы это был поток.

К своим отрицательным героям не отношусь как к отрицательным, я не строю образ антагониста или человека, который работает на теневую сторону, я отношусь к нему как к полноценной личности. Я иду от внутренней проблемы — и я в любом случае его сразу же оправдываю. Потому что вся внешняя негативная сторона всегда имеет под собой очень трогательную и болезненную историю. Причина может быть в детстве, причина может быть в контексте, в котором находится человек, но он не плохой, он просто не знает, как по-другому. И моя задача всегда — привести эту темную энергию к свету и прощению. То есть это не просто мое путешествие в виде этого героя по сценарию, это еще и постановка вертикали для зрителя. И герои, которые мне попадаются, которых я выбираю, так или иначе становятся и для меня терапевтическим явлением, в них я упаковываю свою личную проблему.

В «Жить жизнь» я тоже придумал своему герою необычный голос. Витиеватый декаданс. (Смеется). А еще для этого фильма пришлось изучить тему манипуляций — захотелось понять и поднять планку. Еще одному сезону быть — и герою тоже быть, можно, думаю, раскрыть этот секрет. В конце первого сезона мы понимаем, что это маска — и что мой герой нормальный, без странной прически, с детьми, он обычно говорящий человек — и то, что мы видели, это всего лишь образ. И ко второму сезону я подготовил новую маску. Этот человек — это машина, которая может менять свою структуру, и он это делает на высоком уровне. Такого уровня манипуляцию я пару раз использовал в жизни, но обжегся и понял: нельзя артисту играть перед тем, кто не знает, что он зритель. Можно «зайти» в очень-очень темную энергию.

Как распознать, что человек тобой манипулирует? Зависит от того, какой манипулятор перед тобой. Точно могу сказать, что опора на язык тела — патовая, она не работает. Вот эти канонические вещи — скрестил руки — значит, закрылся, смотрит влево — значит врет — на это нельзя ориентироваться. Мало-мальски опытный манипулятор эту тему сыграет против вас, ведь с физикой тела можно справиться. И в итоге манипулятор твои знания использует против тебя.

До недавнего времени я считал, что у меня все нормально с выходом из роли, что я могу взять энергию, протащить ее в процесс и скинуть. Но в моей жизни случился проект «В клетке», где я сыграл дилера, я свою темную сторону туда интегрировал полностью — и она… прижилась. И у меня закралась странная мысль, что этот герой тащится со мной так или иначе дальше, он не выветривается. Кажется, и Бог с ним, осталось и осталось? Но в какой-то момент за многочисленными ролями я вдруг начал задавать вопрос себе: кто я? Я и так могу, и так, я могу мимикрировать, вливаюсь в разные компании, я вдруг влюбляюсь, хотя нахожусь в отношениях, — меня кидает хаотично. Мне понадобилось время, чтобы понять, что мне нужен центр, опора. И со специалистом мы эту опору нашли.