Удивительно, но в российский прокат все-таки вышел фильм «Стертая личность» с Лукасом Хеджесом в главной роли. Это основанная на реальных событиях история про гея-американца, ориентацию которого пытались исправить посредством особой терапии.
Рассказываем, почему вторая режиссёрско-сценарная работа актера Джоэла Эдгертона еще лучше его предыдущего «Подарка».
Зачастую играя в некоторой степени мизантропов (Том Бьюкенен в «Великом Гэтсби» постмодерниста База Лурмана, Фараон Рамсес II в обруганной мировой критикой ленте «Исход: Цари и боги» Ридли Скотта, или неприятный делец Ричард Раск в проходном «Опасном бизнесе», поставленном братом Джоэла Нэшем), Эдгертон-режиссер, напротив, гуманист, каких еще нужно поискать. В своей первой картине «Подарок» с Джейсоном Бейтманом и Ребеккой Холл он фокусировался на проблеме школьного буллинга и ее жертвах. «Стертая личность» затрагивает вопрос неприязни гомосексуализма, а за ним и более широкого понятия — индивидуальности.
На экране семейная хроника — кадры, где радостный мальчишка по имени Джаред рассказывает о любимых спортивных играх, цветах и планах на будущее. Кажется, что ребенок по-настоящему счастлив и свободен. Но пройдет пара десятков лет, и Джаред будет уже не таким беспечным. Сначала он скрывает от всего мира свою ориентацию, прикрываясь ненастоящей любовью к девушке и поглядывая на соседа по общежитию, а затем, решившись «выйти из шкафа», сталкивается с жуткой отповедью отца — баптистского священника, который, к тому же, отправляет сына на принудительное лечение от «неправильного выбора» в специализированный лагерь, где, к слову, квалифицированность сотрудников оставляет желать лучшего.
Атмосфера в этом условном поселении, несмотря даже на некоторую свободу в прогулках и общении с родителями, мягко говоря, гнетущая. Казалось бы, участники программы пугаются армейских условий (например, униформы, спортивной подготовки и прочих «радостей»), но на деле же они вынуждены скрывать настоящие чувства и мысли по более опасным причинам. Все потому, что используемые сотрудниками лагеря методы, среди которых и нечто похожее на НЛП, и поиск надуманных связей детских потрясений с ориентацией, и даже коллективное избиение Библией нежелающих меняться, выглядят вопиющим анахронизмом, в каком-то роде схожим с инквизиторскими практиками. Самое же страшное здесь, что это не придуманный сюжет в духе актуальных потребностей общества, а действительная история — в основе картины одноименная биографическая книга прошедшего конверсионную терапию преподавателя литературы Гаррарда Конли.
«Моя мать была чирлидершей, мой отец — защитником в команде. Они встретились и стали милой парой…Почему я, их сын, не заслуживал такой же простой жизни? Они задавались этим вопросом, прежде чем послать меня на „Любовь в действии“, самую большую в то время репаративную программу в стране. […] Когда мои друзья узнают о моем опыте […], часто они бывают шокированы тем, что такая жестокая практика все еще существует. Все это кажется невозможным», — пишет Конли в своем знаменитом материале для CNN.
И действительно, конверсионные лагеря в, на первый взгляд, свободных и демократических США даже в 2000-х и 2010-х были явлением нередким. Официально запрещать их стали не так давно — власти Вашингтона, например, подписали соответствующий закон лишь в декабре прошлого года. Значимую роль для начала дискуссии сыграли именно фильмы, — например, «Излечение Фрэнка» 2002-го года или недавнее «Неправильное воспитание Кэмерон Пост». Картина с Хлоей Грейс Морец, возможно, была слишком подростковой, несколько оторванной от реальности, и все же общественность всколыхнула порядком. Лента Эдгертона стала еще одной каплей в море недовольства «исправительными» лагерями. Неслучайно один из финальных титров говорит (и вновь заставляет зрителей задуматься), что по сегодняшним данным от такого «лечения» пострадало более 700 000 американцев, а в ролях второго плана здесь можно увидеть современных гей-икон — вставшего из режиссерского кресла Ксавье Долана (экранного времени здесь у него гораздо больше, чем в его последнем актерском появлении — картине «Ничего хорошего в отеле „Эль Рояль“») и сошедшего с поп-сцены Троя Сивана (за ним еще и две композиции из саундтрека).
Но все-таки примечательна «Стертая личность» не только остросоциальной повесткой. Во-первых, на картину работает сильный актерский состав Кидман-Кроу-Хеджес. Для Николь Кидман и Рассела Кроу, которые в жизни тесно дружат, фильм стал первой совместной работой, а сама Кидман и вовсе открыла им триумфальные для нее недели в Торонто. На фестивале, помимо «Стертой личности» с удачно пойманной психологией переживающей матери, был показан новый триллер Карин Кусама «Время возмездия», где Кидман настолько преображается, что невольно возникают мысли о ее актерской всесильности. Хеджес же, особенно после ленты про наркозависимость «Вернуть Бена» — своеобразной работы над ошибками «Красивого мальчика», окончательно закрепляет за собой образ «Шаламе не для всех», актера, наблюдать за которым, возможно, не так модно, как за его условным визави, но бесспорно гораздо интереснее.
А во-вторых, «Стертая личность» — кино о человеческой свободе, свободе выбора быть честным перед собой. Ее не хватает руководителю лагеря Виктору Сайксу (сам Джоэл Эдгертон), недостает домогающемуся к Джареду соседу, а самое главное — о ней забыли родители главного героя. Ведь эта честность не исчерпывается ориентацией или вероисповеданием — с отказом/принятием ее сталкивается каждый, выбирая рутинную жизнь, которая не вдохновляет, или разрушение построенных собой же стен. Поразительной метафорой в данном ключе становится рука героя Хеджеса, которую он несколько раз высовывает из окна автомобиля. Именно тогда, в эти короткие моменты, он чувствует себя свободным, нестесненным никакими преградами — буквально «выходит из шкафа».
В одном из интервью Эдгертон признался, что делает кино про борьбу с ужасом и страхом. Таким, пусть и немного жутким, лекарством от боязней оказался его дебютный «Подарок». Более мелодраматичная, но столь же жесткая «Стертая личность» режиссерским взглядам не изменила, убедив еще раз зрителя, что искусство — не панацея, но точно первый шаг к решению любых, как интимных, так и глобальных проблем.
