Долгожданный перевод «Иисусова сына» Дениса Джонсона, новый роман Стивена Кинга, разговор с Алексеем Ивановым и еще одна важная жизнь в описании Джулиана Барнса — 2020-й обещает яркие книжные новинки.
Обзор Сергея Кумыша — для самых любознательных и торопливых читателей.
Денис Джонсон.
Иисусов сын.
М.: No Kidding Press.
Перевод с английского С. Бондарькова и Ю. Серебренниковой
Время выхода: февраль-март
Одна из главных книг в американской литературе последних лет тридцати, которую у нас до сих пор умудрялись игнорировать. Без «Иисусова сына» не было бы, например, ни Чака Паланика, ни Майкла Каннингема — во всяком случае, такими, какими мы их сегодня знаем, — ни целой плеяды молодых авторов, которых книга Дениса Джонсона в буквальном смысле воспитала. Одиннадцать эпизодов из жизни молодого бродяги и наркомана, прозвище которого трудно поддается цензурному переводу на русский язык; одиннадцать историй, пронизанных какой-то неожиданной, неотпускающей красотой и до того неочевидным юмором, что невольно возникает ощущение, будто само понятие юмора изобретается прямо сейчас у тебя на глазах, в этих строчках. Сборник писался очень быстро (первые два рассказа Денис Джонсон набросал за вечер), однако эта книга — для медленного чтения: она состоит из предложений, с каждым из которых можно жить. Многие фанаты Джонсона, например, до сих пор бьются над разгадкой последней фразы рассказа Work. Сам автор во время публичных выступлений неизменно отшучивался: он понятия не имеет, что она значит, но фраза-то, мол, классная — разве этого не достаточно?
Дмитрий Быков.
Палоло, или Как я путешествовал по миру.
М.: Редакция Елены Шубиной
Время выхода: февраль
Если вы знаете, что такое палоло (вряд ли, конечно), то знайте также и то, что в новой книге Дмитрия Быкова очерка про палоло нет: по-хорошему, именно так следовало бы начать заметку, однако лауреат «Большой книги» и здесь всех перехитрил. Очерк есть, притом, блестящий, просто притворяется он предисловием, оборачивается заговорщицкой улыбкой, звучит обещанием сиквела — раскупите, мол, первый тираж, тогда и про палоло расскажу. Однако уже здесь, на первых страницах, в начальных аккордах есть все, что нужно для хорошего путешествия в книгу — звуки, запахи, какое-то мерцающее, переливчатое волшебство, принявшее обличье тех самых палоло, живых плавучих макаронин, которые выплевывает Тихий океан. И главная эмоция от вошедших в книгу текстов — счастье путешественника, которое кроме как в дороге вроде бы нигде больше и не достижимо. Ан-нет. Открываешь сборник быковских заметок — и поминай тебя как звали. Закрываешь, озираешься по сторонам — вроде и недолго отсутствовал, а вернулся отдохнувшим.
Салли Руни.
Нормальные люди.
М.: Синдбад.
Перевод с английского А. Глебовской
Время выхода: зима
Салли Руни — это практически Билли Айлиш от современной ирландской литературы: писать начала еще в детстве, после первого же, эээ, релиза порвала вообще всех. Второй роман Руни «Нормальные люди» попал в лонг-лист Букеровской премии, получил премию Costa Book Awards и вошел в список 100 лучших книг XXI века по версии The Guardian. Это история не столько любви, сколько чувств вообще — всеобъемлющих, запутанных; зародившихся между двумя юными героями еще в школе и на протяжении студенческих лет претерпевающих довольно неожиданные трансформации.
Мэтт Браун.
Всё, что вы знаете об искусстве — неправда.
М.: Ад Маргинем Пресс.
Перевод с английского Ю. Евсеевой
Время выхода: март
Мэтт Браун — специалист по химии и биомолекулярным наукам: к разговору об изобразительном искусстве он подходит, как и подобает уважающему себя ученому, подготовив внушительную доказательную базу. Но также Мэтт Браун — популярный британский писатель и журналист: свою книгу о заблуждениях в мире изобразительного искусства (кто на самом деле придумал Микки-Мауса? почему на самом деле улыбается Мона Лиза?) он сделал лаконичной как комикс, увлекательной как роман и познавательной как добротная научно-популярная работа.
Стивен Кинг.
Институт.
М.: АСТ.
Перевод с английского Е. Доброхотовой-Майковой и Е. Романовой
Время выхода: март
Помните фильм ужасов «Хостел»? Новый роман Стивена Кинга «Институт» чем-то отдаленно его напоминает. Только, в отличие от фильма, роман и правда страшный. Действие разворачивается в наши дни — то есть, во время правления администрации Трампа, о чем маэстро, на дух не переносящий тезку Дональда Дака, не даст вам забыть: зло в его книгах неизменно исходит не только из космоса и параллельных миров, но и от республиканцев.
«Институт» — закрытый интернат для детей с паранормальными способностями, где над ними проводятся жестокие опыты. Все попавшие сюда подопечные были похищены тем или иным способом, и бежать отсюда не удавалось еще никому. Казалось бы, вполне обычная пугалка с ловушкой — все это уже было сотни, если не тысячи раз, — однако Стивен Кинг не боится банальной фабулой обмануть читательские ожидания, потому что с помощью все той же банальной фабулы регулярно их превосходит. «Институт» — пример именно такого романа: вроде бы ничего нового, но увлекательно и жутко до дрожи.
Джулиан Барнс.
Человек в красном.
М.: Азбука-Аттикус.
Перевод с английского Е. Петровой
Время выхода: весна
В центре нового романа лауреата Букеровской премии Джулиана Барнса («Предчувствие конца», «Одна история») — жизнь французского врача, пионера гинекологии Сэмюэля Поцци на фоне парижской Belle Epoque, «Прекрасной эпохи», однако главный герой, а вместе с ним и читатель, нередко сталкивается с далеко не самыми презентабельными проявлениями этого овеянного мифами «золотого» времени. Помимо своей врачебной и научной деятельности Поцци известен тем, что с него написан один из самых известных портретов Джона Сингера Сарджента («Доктор Поцци дома»), фрагментом которого украшена обложка романа.
Алексей Иванов.
Быть Ивановым.
М.: Альпина нон-фикшн
Все, что вы хотели знать об Алексее Иванове и не побоялись спросить: новая книга одного из самых известных российских прозаиков (а также абсолютного рекордсмена по использованию наречий в диалоговых ремарках) — это своеобразный эпистолярный диалог писателя с читателями. О судьбах родины, необходимости внутренней и иллюзорности коллективной свободы, литературном ремесле и даже личной жизни — здесь есть все, чтобы удовлетворить непраздный и пресечь праздный интерес. Несколько сотен страниц нешуточных вопросов и вдумчивых, серьезных ответов. Если вы поклонник Иванова, то вы, что называется, дождались.
Чжан Юэжань.
Кокон.
М.: Фантом Пресс.
Перевод с китайского А. Перловой
Время выхода: лето
Если в детстве ты любишь играть в сыщика и страдаешь от нехватки отцовской любви, то у тебя все шансы стать героем кошмарного сна. Приснившегося китайцу. В одном из ранних романов писательницы Чжан Юэжань наемный убийца удочерял маленькую девочку, пообещав самому себе найти работу подобрее, а со временем обнаруживал, что в названной дочурке расцеветает маниакальная садистка. Главные герои «Кокона», те самые, что любили играть в сыщиков, со временем обнаруживают, что в их жизни главный садист — это прошлое, и для того, чтобы как-то жить дальше, усыновлять, конечно, никого не придется, однако с призраками будет необходимо если не подружиться, то как минимум начать договариваться.
Джонатан Сафран Фоер.
Погода — это мы: спасение планеты начинается за завтраком.
М.: Эксмо.
Переводчик с английского не утвержден
Время выхода: август
Читатели: «Вам никогда не хотелось вместо того, чтобы высказываться по животрепещущим вопросам, написать, ну, просто хорошую книжку?» Джонатан Сафран Фоер: «А что я могу поделать, если проблемы человечества — это и мои проблемы? И вообще, я, знаете, писатель, рупор эпохи, роковая на мне печать». Читатели: «Ок, ладно, мы все равно вас любим, давайте вашу актуалочку». Джонатан Сафран Фоер: «Я/Мы — планета Земля». Критики: «Серьезное высказывание серьезного писателя по серьезному вопросу». Джонатан Сафран Фоер: «Мяу».
Патти Смит.
Год обезьяны. Преданность.
М.: Corpus.
Перевод с английского С. Силаковой
Время выхода: осень
По словам писательницы и музыканта Патти Смит, «Год обезьяны» — вторая часть трилогии, начало которой положил роман-эссе «Поезд М». Оба этих текста можно назвать хроникой меняющегося мира, где все по-настоящему важное, тем не менее, остается на своих местах — парадоксальный секрет состоит в том, что необходимо прекратить сознательные попытки это удержать. «Преданность» — короткая повесть, помещенная в своего рода автобиографический кокон: вымышленная история о неколебимой верности призванию и убийственной (в прямом смысле) силе искусства обрамлена двухчастным очерком, посвященным, в частности, истории ее создания.
